Поцелуй куртизанки

Мия пришла позже остальных и тихо проскользнула в комнату вмомент, когда разливали шампанское. В спальне герцогини собралосьмного народу, здесь были и двое других детей герцога. Рекстон былуже достаточно большим, чтобы принять участие в общем разговоре, ноон стоял у окна с Дэвидом. Оба наблюдали за чем-то происходящимснаружи. Маленькая Алисия пряталась за юбкой няни и сосалапалец.

Кроме детей, понятие «семья», казалось, включало и множествостарших слуг. Молодые девушки, по-видимому, были няньками,призванными удовлетворять различные потребности самого молодогочлена семьи.

Мия приняла бокал с шампанским, отошла в сторонку и встала так,чтобы можно было наблюдать за происходящим, но не вмешиваться.Никто не позвал ее подойти и посмотреть на младенца, поэтому онарешила подождать более тихого момента.

— Боже, храни короля! — начал герцог. — ЗаЕлену!

Снова раздались приветственные возгласы, и все снова выпили.Тосты продолжались: пили за новорожденного, за имя Пеннистан. Мияпосмотрела на Дэвида и увидела, что он по-прежнему стоит у окна, нотеперь один, и кажется таким же чужаком, как она.

По-видимому, почувствовав взгляд, Дэвид посмотрел в ее сторону.Мия подняла бокал и улыбнулась:

— За жизнь.

Мия произнесла свой тост шепотом, и Дэвид ответил ей так же. Ониоба выпили за свой собственный тихий тост, разделенные десяткамилюдей, но близкие друг другу, как никогда.

«За жизнь!»— подумал Дэвид. Он стоял и думал о провале самоговажного для него плана, а Мия напомнила ему, что жизнь — этопраздник.

«Я люблю в ней это качество, — признался Дэвид самомусебе. — Я люблю ее чутье на приключения, ее интерес к людям,ее выбор, будь он глупым или мудрым, даже ее тщеславие. Я люблю,когда она полностьюотдается музыке, рыбалке, людям, которые ейнебезразличны, мне».

Толпа начала редеть, слуги ушли, а детей увели в детскую, тудаже унесли новорожденного. Елена лежала в шезлонге, герцог сидел унее в ногах с таким видом, который Дэвид назвал бы глупым, — сошалелым выражением лица человека, влюбленного без памяти.

Глядя на эту картину, Мия, Оливия и Майкл нежно улыбались, иДэвид обнаружил, что тоже улыбается.

— Я не хочу проходить через все это еще раз, — заявилгерцог так, будто это он проделал всю работу.

— О, мне невыносимо думать о последствиях такогорешения! — воскликнула Елена.

— О каких последствиях? — удивился герцог. — Мнекажется, трое детей — это вполне достаточно.

— Болван! — сказала Оливия.

Дэвид заметил, что Мию покоробило оскорбление из уст Оливии.

— Лин, — продолжала Оливия, — ты ведь знаешь,откуда берутся дети. Ты хочешь сказать, что предпочитаешьбезбрачие?

— Дорогой! — Елена взяла из рук мужа бокал сшампанским и поставила на стол. — Я думаю, пора уноситьшампанское.

Герцог пощекотал пальцы на ногах жены и поцеловал ей руку. Дэвидподумал, что раньше он не замечал; каким спокойным выглядит Линрядом с женой. Как будто он сбрасывал свою герцогскую раковину — иснова открывался человек, которого Дэвид знал в детстве.

Дэвид наблюдал за Оливией и Гарретом. Он слышал, как Оливияговорит, что, несмотря на трудный день, хочет приготовить кзавтраку нечто особенное. Муж взял ее руку, поцеловал и сказал«нет». Кажется, они немного поспорили на эту тему, потом Оливиянехотя кивнула. Не в этом ли суть лучших браков? Два человекаподдерживают друг друга в равновесии, словно они качаются накачелях и смотрят, как долго могут оставаться на одном уровне, неопускаясь в одну сторону или в другую.

Не очень долго, но если играть с правильным человеком, токататься на таких качелях может быть очень забавно.

Дэвид попытался представить свои короткие, но очень наполненныеотношения с Мией в образе качелей. Вверх-вниз, и очень недолгоеравновесие, когда они были в постели. И когда лошади понесли. Икогда Мия играла на гитаре в парке, зная, что он слушаетнеподалеку. И когда им угрожали собаки Дилбера. И когда они стоялиперед герцогом. Неужели это было сегодня утром?

Мия и Елена обнялись, коснувшись друг друга головами, затемЕлена стала прощаться.

— Встретимся с тобой завтра утром, и ты расскажешь мне освоих планах.

«Я буду частью этих планов», — решил Дэвид. Он окажетсядураком, если отпустит эту женщину. Когда-то он думал точно так жепро Бендасбрука. Но ему еще предстояло придумать, как сделать так,чтобы Мия считала, что это она решила выйти за него, а не поступилатак, как захотел он. Совершенно не представляя, как это сделать,Дэвид очень коротко попрощался с Лином и Еленой — парочка к этомувремени уже никого не замечала, кроме друг друга.

Мия скрылась из виду. Дэвид предположил, где ее найти, но вмузыкальной комнате оказалось темно. Он послал лакея в ее покои,тот вернулся и доложил, что в комнатах никого нет.

Ладно, значит, он не знает, где она. «С этой женщиной никогданичего не бывает легко». Он завернул за угол, направляясь в своюкомнату, потом вспомнил, что не проверил одно место, где она какраз, вероятнее всего, может быть.

— Где вы были так долго? — спросила Мия, когда онвошел в дверь, ведущую из его спальни в кабинет.

Она стояла рядом с дверью в коридор, как будто еще не вполнерешила, останется ли. Как необычно.

Дэвид подошел к письменному столу. Где он был так долго? Дэвидне ответил. Этот вопрос можно было рассматривать на самых разныхуровнях. Он задал собственный вопрос:

— Что вы здесь делаете?

— Какой трогательный был момент у Елены с герцогом,правда?

Мия подошла к полке, потрогала кусок керамики, камень и статуюкакого-то древнего бога, имя которого он так и не узнал.

— Какой это момент?

— Когда герцог пощекотал ей пальцы на ногах. — Мияснова повернулась лицом к Дэвиду. — Это был такой милый жест,очень интимный. Я никак не ожидала такого от страшилища, каким онбывает, когда рассуждает как герцог.

Дэвид был бы счастлив щекотать ноги Мии, когда бы она нипожелала. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не высказатьэту мысль вслух.

— Я думал примерно так же. Когда они вместе, он сновастановится мальчиком, с которым я вместе рос, пока на него ненавалилась ответственность за герцогство. — Дэвид бесцельнопоправил стопку бумаг на письменном столе. — Интересно, что мыоба увидели одно и то же.

Качели на мгновение пришли в равновесие.

Мия вышла на середину комнаты и медленно повернулась, окидываявзглядом все сувениры, которые он собрал.

— Как вы можете работать, когда на вас смотрят все этистранные статуи? Должно быть, они из Мексикадо?

— Из Мексики.

Качели взлетели так высоко, что она оказалась на земле иконтролировала ситуацию. Разговор принял совсем не то направление,какого он хотел.

— Здесь нет ничего из Мексикадо?

— Воспоминания, — ответил Дэвид.

— О да, и их нельзя отдать или спрятать, правда?

Качели качнулись обратно и снова пришли в равновесие.

Глава 37

Мия понимала, почему Дэвид отделывается односложнымипредложениями. Он не желал говорить на эту тему. Значит, она будетговорить одна.

— Думаю, горькие воспоминания есть у всех. Когда умирал мойотец, ему был отчаянно необходим врач, но я нигде не могла егонайти, все медики ушли на фронт. — Мия вздохнула, пытаясьвзять себя в руки, но это было нелегко. — Мы с папой были однив холодном, темном, пустом доме. Слуги разошлись, одни пошлисмотреть сражение, другие ушли защищать свои семьи. Джанинаотправилась за помощью и не вернулась. Я боялась, что ее ранили илипроизошло нечто пострашнее.

Чтобы не расплакаться, Мия закрыла глаза и подождала, поканемного успокоится. Но когда она заговорила снова, то у нее всеравно выступили слезы.

— Я знала, что папа умрет, рано или поздно, и все, что ямогла делать, — это говорить ему, как сильно я его люблю, иумолять остаться со мной. Помощь в конце концов пришла, но к томувремени папа уже несколько часов как умер. От этого воспоминания ябы с удовольствием избавилась.