Штопор

— Значит, все проследил, все продумал? — повернулсяМасуд к Гуляму.

— Так, мой господин, — прижал подобострастно руку кгруди Гулям.

— Сколько тебе потребуется воинов, чтобы разделаться с этойкучкой кафиров?

— Надо бы весь отряд, мой господин, — покорно склонилголову Гулям. — У шурави — две собаки. Если учуят…

— Ты глупее собак? — недовольно сверкнул глазамиМасуд. — И в такой ветер.

— Он дует с нашей стороны, — возразил несмелоГулям.

— Обойдите подальше. В общем, можешь забрать и весьотряд. — Масуд испытующе посмотрел на Абдулахаба. — Атебе сколько нужно?

«Я и один справлюсь», — чуть не выпалил Абдулахаб, но знал— Масуд никогда одного его к золоту не отпустит, и потому ответилкак можно равнодушнее:

— Мне одного вполне достаточно. Вот с Азизом сходим.

— Азиз останется со мной, — не согласилсяМасуд. — Возьмешь Тахира.

Такое решение сардара несколько путало карты Абдулахаба: когдадва этих шакала будут вместе, с ними труднее расправиться. И Тахираему не хотелось убирать. Но… пути Аллаха неисповедимы.

— Хорошо, мой господин.

— Время рассчитайте сами. В пять ноль-ноль мы должныпокинуть это место…

Нападение на пост назначили на двадцать три ноль-ноль. Раньше неполучалось: пока преодолеют речку, обойдут гору с востока, чтобыветер не донес их запах собакам, поднимутся на вторую террасу, накоторой обосновались десантники, уйдет не менее четырех часов. Ашел уже седьмой час. Оставалось время только на сборы и уточнениедействий каждым моджахеддином.

Абдулахаб, чтобы развязать себе руки и не быть зависимым отГуляма, предупредил:

— Мы пойдем с запада, так что нам не по пути.

— Может, еще возьмешь пару моджахеддинов? — предложилМасуд.

— Нет. Вдвоем пройдем тише и спокойнее.

— Биссер хуп…

Отряд Гуляма отправился к реке, едва стемнело. Абдулахаб неторопился: проверил и почистил автомат и пистолет, то же заставилсделать Тахира.

В пещере, где обосновался Масуд, кроме него и Азиза осталосьпять моджахеддинов: один часовой на входе, и четверо — у самоговхода, внутри; Масуд и Азиз — в углублении, за крутым изгибом, чтобне слышать голосов подчиненных и спокойно отдыхать. Здесь женаходились Абдулахаб и Тахир. Сардар не обращал на них внимания,сидел у стены, где висел электрический фонарь, и просматривалзахваченные сегодня днем в уездном комитете партии кишлака Андавабумаги. Это были газеты и листовки, какие-то брошюры, отдельныелисты с напечатанным и скорописным текстом.

Абдулахаба удерживало в пещере не любопытство к этим бумагам ине забота об оружии, он изучал обстановку и обдумывал план, каклучше отомстить своим обидчикам. Вернуться сюда, когда они лягутотдыхать перед дальней дорогой? Попасть в эту пещеру будетнепросто: со стороны часового войти ему, казначею, можно, ноподнимут вначале Азиза, а это означает — не выйти. Остаетсяпотайной лаз, закрытый в углу горной глыбой… Но Масуд, как правило,укладывается спать на него. Так что рисковать не стоит. Остаетсяодин выход…

Абдулахаб подошел к Азизу:

— Идем, покажу тебе, где спрятана казна.

— Зачем? Сам к рассвету вернешься.

— Мало ли?.. Не на свидание идем.

Азиз неохотно поднялся. Раньше Абдулахаб оставлял казну наТахира, и главный телохранитель был недоволен новым поручением. Носардар не вступился, значит, с ним согласовано.

Часовой, спрятавшийся от ветра за скалу у входа, почти не былвиден. Не спросил и не сказал ничего: Азиза и Абдулахаба знал попоходке.

Абдулахаб повел Азиза в подветренную сторону. Пистолет лежал запазухой с патроном в патроннике, на всякий случай; рука сжималаребристую рукоятку острого кинжала.

— Что-то ты далеко казну свою запрятал, — сказалнасмешливо Азиз, сбавляя шаг.

— Дальше положишь, ближе возьмешь, — ответил ему в тонАбдулахаб. Завернули за скалу. — Вот и пришли. — Встал кнему лицом к лицу и, несмотря на темноту, увидел, как обеспокоеннои затравленно заметались глаза. — Что, страшно? Это тебе не усвязанного Зафара яйца выкручивать. Знаешь, зачем я тебя сюдапривел?

— Я давно подозревал, что ты продался кафирам…

— Врешь. Ты давно догадывался, что я тебе не прощу Земфиру.Как ты смел, грязный гиббон?..

Азиз беззвучно пошевелил губами, со страхом глядя на тонкоелезвие, приставленное к сердцу. Он отпрянул назад, стараясь пойматьв падении руку с кинжалом, но Абдулахаб был наготове, увернулся инанес удар снизу. Азиз захрипел, задергался на руке в предсмертныхконвульсиях.

Абдулахаб выдернул кинжал и вытер о полу халата бывшеготелохранителя…

Масуд продолжал читать добытые документы. Тахир был уже наготовес рюкзаком за плечами.

— А где Азиз? — спросил он.

— Считает афгани, — ответил Абдулахаб.

— Скряга, он и себе, наверное, не верит, — усмехнулсяТахир.

— Иди, я догоню, — указал ему взглядом на выходАбдулахаб. — Мне кое-что надо сардару сказать.

Тахир понимающе кивнул: не один Абдулахаб, уходя на задание,оставляет на всякий случай наказ господину.

Когда он вышел, Абдулахаб совершил намаз и встал напротивповелителя. Тот отложил бумаги, чуть наклонил голову,приготовившись выслушать если не завещание, то исповедь.

— Посмотри мне в глаза, Масуд, — сказал Абдулахабжестко, так, что не узнал своего голоса.

Сардар удивленно вскинул на него глаза. И все понял. Рука из-подбумаг поползла под халат.

— Не надо, — предупредил Абдулахаб. — Неуспеешь. — И приставил к его горлу кинжал. — Ты былплохим сардаром и мусульманином: трусливым и бездарным, похотливыми неверным. Ты не водил в бой своих моджахеддинов и погубил отряд,ты нарушил заветы Корана, насиловал невинных детей и чужих жен…

— Ты забыл о своих грехах, — вставил Масуд.

— Нет, не забыл. Но мои грехи по сравнению с твоими —милость Аллаха…

— Твоя жизнь тоже была в моих руках, и я пощадил тебя.

— Верно, Масуд. Меня не за что было наказывать. Но что быты сделал, если бы я надругался над твоей женой?

— Я бы сказал тебе спасибо, — постарался выразитьулыбку на лице Масуд, но губы его дернулись уголками кверху и тутже опустились. — Женщина без мужчины — что арык без воды —засохнет, зачахнет.

— Это вы-то с Азизом мужчины? Да вам только обезьяносеменять, и то насильственно.

Масуд рванулся под халат к пистолету, но не успел: лезвие легкопроткнуло халат и тело чуть ниже соска, слева; другой рукойАбдулахаб зажал сардару рот…

Моджахеддины спокойно пили чай, сидя у самого выхода.

— Господин просил не беспокоить его, он леготдыхать, — сказал, выходя, Абдулахаб…

— Исповедался? — спросил с чуть заметной насмешкойТахир.

— Самую малость, — ответил Абдулахаб.

— Ты считаешь, очень серьезно? — Насмешки в голосеТахира как не бывало.

— Идти на встречу с шурави всегда серьезно.

— Но ведь захоронка далеко от поста?

— А ты уверен, что ее не нашли шурави и не сделали на томместе засаду?

— Я не подумал.

— И напрасно. В вашем деле мозгами нужно шевелить, какэлектронная машина. Все вычислить, все предусмотреть. Потому мыторопиться не будем, пусть вначале Гулям разделается сдесантниками.

Ветер мешал говорить, в рот сыпались пыль, песок, и Абдулахабзамолчал. Прошло не менее получаса.

— Куда ты меня ведешь? — обеспокоенно спросилТахир.

— Мы зайдем вначале в Шаршариф.

— Зачем?

— Я заберу Земфиру.

— Куда? — Тахир остановился от неожиданности.

— С собой.

— И тебе не жалко ее? — сочувственно спросилТахир.

— Жалко. Потому и забираю.

— Напрасно, — вздохнул Тахир.

— Думаешь, снова к Масуду, Азизу попадет?

— Ты… ты знаешь? — совсем остановился Тахир.

— Идем. Нам еще предстоит многое узнать.

— И ты простил? — никак не мог уняться Тахир.

— Скажи, ты зачем пошел в моджахеддины? — на вопросвопросом ответил Абдулахаб.

— Чтобы мстить неверным.

— Вот и я за тем же. А почему, думаешь, Масуд сам не повелотряд?