Саманта

— Да, черт возьми! — расплылась в улыбке Саманта.

Кэролайн подошла к ней, в ее взгляде сквозила нежность.

— Тогда отправляйтесь в постель, леди. Вам вставать вчетыре утра. Я же не сомневалась, что ты согласишься, поэтомувелела Тейту Джордану тебя подождать. А мы с Биллом завтра поедем вгород.

И Кэролайн посмотрела на часы. Эти простые часы когда‑то подарилей Билл Кинг. Давно, тридцать лет назад, на ее запястье можно былоувидеть только швейцарские часы, украшенные бриллиантами. Особеннолюбила она те, что муж купил ей в Париже, у Картье. Но Кэролайн ужемного лет не носила их. Порой даже ей не верилось, что когда‑то унее была другая жизнь. Она посмотрела на Саманту с теплой улыбкой иопять крепко обняла ее за плечи.

— Дорогая, ты у себя дома!

— Спасибо, тетя Каро.

Женщины медленно направились в холл. Кэролайн знала, что огоньне вырвется из камина, а поднос с грязной посудой оставлен до утра:каждое утро на ранчо приходила мексиканка, которая прибиралась вдоме и выполняла кое — какую другую работу.

Кэролайн проводила Саманту до ее спальни и увидела, что Сэмпришла в полный восторг. Это была совсем не та комната, в которойони жили вдвоем с Барбарой, приезжая летом на ранчо. Ту комнатуКэролайн давно превратила в кабинет. Она навевала слишком тяжелыевоспоминания о девочке, которая приезжала сюда, жила в этойкомнате, среди покрывал и занавесок с розовыми рюшками, и мало —помалу взрослела, превращаясь в молоденькую девушку. Новая комнатабыла совершенно иной. Она гоже предназначалась для женщины, однакобыла ослепительно белой. Все белоснежное, все утопает в прелестныхоборках: и кровать с балдахином, и сшитые вручную подушечки, иплетеный шезлонг. Только красивое лоскутное одеяло выполняло рольцветового пятна, и это было настоящее буйство красок: разныхоттенков красного, синего и желтого. Лоскутки были тщательноподобраны и образовывали узор. На двух удобных плетеных креслах,стоявших у камина, лежали подушки. А большой стол, тоже сплетенныйиз прутьев, украшала ваза, в которой стоял пестрый букет. Из оконоткрывался великолепный вид на горы. В этой комнате можно былобезвылазно сидеть часами, а может, и годами. Каро не полностьюизбавилась от голливудских привычек. Она по — прежнему обставлялакаждую комнату как‑то по — особенному, проявляя бездну вкуса, чтобыло ей свойственно, когда она жила в Голливуде.

— Да, это совсем не похоже на спальню сельскохозяйственногоработника, — усмехнулась Сэм, присаживаясь на краешек кроватии оглядываясь по сторонам.

— Пожалуй, да. Но если тебе больше по вкусу другое место,то, думаю, кто‑нибудь из мужчин не откажется разделить с тобойпостель в домике.

Они снова обменялись улыбками, поцеловались, и Кэролайн вышла,тихонько прикрыв за собой дверь. Саманта слышала, как каблукиковбойских сапог стучат по деревянному полу, удаляясь в другойконец дома, где находились комнаты самой Кэролайн: большая спальня,маленький кабинетик, гардеробная и ванная. Там все было выдержано вярких тонах, перекликавшихся с тонами лоскутного одеяла. Именно вэтих комнатах Кэролайн хранила кое- какие предметы из своей давнейколлекции. На стене висела превосходная картина кисти одного изимпрессионистов. Были там и другие произведения искусства, которыеКэролайн когда‑то купила в Европе: часть еще при жизни мужа, частьпосле его смерти. Это были единственные сокровища, оставшиеся отпрежней жизни.

Оставшись одна, Сэм принялась не спеша распаковывать вещи; у неевозникло чувство, будто всего за несколько часов она попаласовершенно в иной мир. Неужели сегодня утром

она и вправду была в Нью — Йорке, спала в своей квартире,разговаривала в конторе с Харви Максвеллом? Неужели за столькороткое время можно умчаться так далеко? Когда Сэм услышалавдалеке негромкое ржание лошадей и, выглянув в окно, ощутиладуновение ветерка, ей показалось невероятным, что такое возможно.Луна, сиявшая на небе, где горели, наверное, все звезды, которыетолько существуют, освещала окрестности. Это было волшебноезрелище, и Саманта испытала невыразимое блаженство оттого, чтопокинула Нью — Йорк, приехала сюда, увиделась с Кэролайн. Здесь онавновь обретет себя. Стоя уокна, Сэм вдруг поняла, что поступилаправильно. А когда повернулась к нему спиной, то услышала, как вглубине дома, примерно там, где находилась спальня Кэролайн,закрылась дверь. И на мгновение засомневалась — как когда‑тосомневались они с Барбарой: а может, это все‑таки Билл Кинг.

Глава 4

В четыре утра возле кровати Сэм зазвонил будильник. Оназастонала и протянула к нему руку, чтобы выключить. Но неожиданнопальцы ее обдало дуновением ветерка, и Саманта почувствовалакакую‑то перемену. Она открыла один глаз, посмотрела по сторонам исообразила, что она не дома. В полной растерянности Саманта еще разоглядела комнату, подняла глаза на белый балдахин, украшенныйоборками, и наконец сообразила, где находится. Она на ранчоКэролайн Лорд, в Калифорнии, и сегодня ей предстоит поехать налошади вместе с работниками тети Каро. Сейчас эта идея уже не таквдохновляла ее, как накануне вечером. Мысль о том, что надо вылезтииз постели, принять душ и выйти из дому, а затем очутиться встоловой перед тарелкой, в которой лежит целая гора сосисок ияичница, и после этого усесться на лошадь и выехать из усадьбы ещедо шести утра, привела ее в крайне мрачное расположение духа. Новедь она именно для такой жизни и отправилась на Запад, поэтому,немного подумав, Саманта решила, что не может проспать сегодняшнююпоездку. Не может, если ей хочется подружиться со здешнимиработниками. Да и потом,

Кэролайн оказала ей большую честь, позволив поехать вместе смужчинами. И чтобы они прониклись к ней уважением, Саманта должнапроявить силу духа, волю, знания, должна не хуже них управляться слошадьми и показать, что она готова ехать.

Приняв душ и выглянув в темноту за окном, Саманта не особенновоодушевилась: все было затянуто тонкой пеленой дождя. Она влезла встарые джинсы, надела белую рубаху, толстый черный джемпер скруглым вырезом, шерстяные носки и сапоги, которые она со священнымтрепетом надевала, отправляясь на верховую прогулку где‑нибудь навостоке страны. Это был прекрасный образец товара фирмы Миллера, ина ранчо в таких сапогах, конечно, никто не ходил, но Самантарешила пока поносить их, а в конце недели купить в городековбойские сапоги. Она собрала свои длинные светлые волосы в тугойпучок на затылке, еще разок умылась холодной водой и поспешносхватила старую синюю куртку, в которой обычно каталась на лыжах, икоричневые кожаные перчатки. Товары от Хэл стона, Билла Бласса иНорелла остались в прошлом. Теперь ей предстояло совсем другоезанятие. Элегантность тут не требовалась, важно было одеться теплои удобно. Особенно отчетливо Саманта поймет это вечером, когдавернется в комнату: все мышцы, все суставы у нее будут болеть,ягодицы онемеют, колени окажутся в ссадинах, глаза, в которые целыйдень хлестал ветер, будут видеть плохо, лицо станет гореть, апальцы, которым с утра до вечера предстоит держать вожжи, почти несмогут разогнуться. Подобное знание не придавало желанияподниматься ни свет ни заря… Саманта выскользнула из своей комнатыв холл и заметила под дверью спальни Кэролайн полоску серебристогосвета. Она хотела было поздороваться с тетей Каро, но потом решила,что не стоит тревожить человека в такое время, и на цыпочках пошлак выходу. Тихонько прикрыв за собой дверь, Сэм надела капюшон,вышла на моросящий дождь, туго завязала тесемки под подбородком инегромко захлюпала по лужам, которые уже образовались на земле.

Казалось, она целую вечность шла до столовой, где обычнопитались работники Кэролайн, а по вечерам кое‑кто из них играл вкарты или в бильярд. Это было большое свежепокрашенное здание, неотличавшееся никакими архитектурными красотами; по потолку шлибалки, кирпичный камин был высотой с человеческий рост, в залеимелись проигрыватель, телевизор, несколько столов для игр икрасивый старинный бильярдный стол. Сэм давно знала, что КэролайнЛорд хорошо относится к своим работникам.