Путешествие

– Да, я об этом никогда не забываю. – Она печальнопосмотрела на него. – Подумать только, что пережила Дженет, преждечем пошла на это... Ее жизнь – настоящая агония.

– Да, наверное, – холодно произнес он. – Мне очень жальПола и детей. Для них это будет нелегко. Надеюсь, газетчики неслишком на них накинутся.

– А я надеюсь, что найдется какой-нибудь молодой горячийрепортер, который займется расследованием и выведет мерзавца начистую воду. Не только ради нее, но и ради других женщин, ещеживых, которые находятся в таком же положении.

– Не понимаю, почему она не ушла от него, если делообстояло действительно хуже некуда. Могла бы уйти, вместо тогочтобы покончить с собой.

– Значит, не могла.

– Но ты же ушла, Мэдди! Значит, и она могла.

– Мне на это понадобилось восемь лет. И потом, мне помогты. Не всем так везет. Мне действительно повезло. Еще год, и он бымог меня убить.

– Ты бы этого не допустила.

– Я терпела это достаточно долго, пока ты не пришел напомощь. И моя мать терпела, пока не умер отец. А потом до самойсмерти тосковала по нему, я готова в этом поклясться. Подобныеотношения уродуют людей больше, чем они сами могут осознать. Итого, кого избивают, и того, кто бьет.

– Интересный взгляд на вещи... По-моему, есть люди, которыесами словно ждут этого. Позволяют так с собой обращаться из-засобственной слабости.

– Ты ничего в этом не понимаешь, Джек.

Вся напрягшись, она вышла из кухни. Пошла наверх, взяла сумочку,накинула отлично сшитый темно-синий блейзер, вдела в уши маленькиебриллиантовые сережки. Она всегда следила за собой – никогда незнаешь, с кем можно случайно встретиться, а ее все узнают.

Они ехали в полном молчании. Мэдлен не хотелось больше спорить смужем, и в то же время, она не могла простить ему некоторые еговысказывания.

В телестудии ее ждал Грегори. Он уже видел газеты и сейчасвыглядел подавленным.

– Не расстраивайся, Мэдди. Я знаю, ты хотела ей помочь.Боюсь, что все равно ничего бы не получилось.

По-видимому, он просто хотел ее утешить, но Мэдди восприняла егослова иначе. Она резко вскинула голову:

– Это почему же? Потому что она ненормальная? Ей простозахотелось вскрыть себе вены, так, что ли?

– Нет, я только хотел сказать... возможно, она была слишкомнапугана, чтобы попытаться спастись. – И все же он не могудержаться от вопроса: – Как ты сама считаешь, почему она этосделала? Потому что он над ней издевался или это психоз?

Мэдди снова пришла в ярость:

– Джек тоже так думает. И многие другие считают, чтоженщины, находящиеся в таком положении, ненормальные, независимо оттого, что делают с ними мужья. Никто не может понять, почему они неуходят от таких мужей. Просто... для некоторых женщин этоневозможно, они просто не могут...

Она разрыдалась. Грег обнял ее.

– Я знаю... знаю, малыш... Прости... Ты все равно вряд лисмогла бы ее спасти.

– Я хотела... хотела ей помочь... – Подумав о том, сколькодолжна была выстрадать Дженет, прежде чем решиться на такое, ивспомнив о ее детях, она зарыдала еще сильнее.

– Как мы будем это освещать? – спросил Грег, когда она,наконец, успокоилась.

– Я хочу дать комментарий о женщинах, подвергающихсянасилию.

– У нас ведь это изъяли из программ, ты что, непомнишь?

– Я скажу Джеку, что все равно это сделаю. Хочу вывестимерзавца Мак-Катчинса на чистую воду.

Грег покачал головой:

– На твоем месте я бы не стал этого делать. И Джек непозволит тебе выступить с таким материалом. Не имеет значения, чтоты с ним спишь каждую ночь. Поступило указание свыше: никакихкомментариев, только голые факты. Новости, и больше ничего. Мы ихсообщаем, ничего не добавляя от себя.

– Что он мне сделает? Уволит? Разве это не голые факты.Жена сенатора покончила с собой, потому что не вынесла побоевмужа!

– Джек все равно не позволит это сказать и не даст сделатьтакой материал. Уж настолько-то я его знаю. Тебе придется захватитьтелестудию с оружием в руках, чтобы получить такую возможность, Влюбом случае, Джеку это не понравится, Мэдди.

– И все равно я это сделаю. Мы же вешаем в прямом эфире,черт возьми! Они не смогут меня отключить, это выйдет большойскандал. Расскажем о самоубийстве Дженет, а потом принесем своиизвинения. Джек, конечно, придет в ярость, но я это переживу.

– А ты смелая.

Грег сверкнул белозубой улыбкой, сводившей с ума всех женщин. Онпо праву считался одним из самых завидных холостяков в Вашингтоне.Красивый, элегантный, умный, приятный в обращении, обаятельный иудачливый. Такое сочетание встречается не часто. К тому же с нимнеобыкновенно приятно работать.

– А вот я, кажется, не горю желанием выступить против ДжекаХантера и нарушить один из его строжайших запретов.

– Ничего, у меня есть связи.

Она улыбнулась впервые с тех пор, как прочла о самоубийствеДженет Мак-Катчинс.

– Точно. И еще у тебя самые красивые ноги на телестудии.Это тоже не лишнее.

И все же во время пятичасового эфира – первого в этот день –Мэдди не могла сдержать волнения. Внешне она никак это не проявляла– такая же сдержанная, как всегда, элегантная в своем красномсвитере, с безупречной прической и простыми бриллиантовымисережками в ушах. Однако Грег достаточно хорошо ее знал, чтобы незаметить, как она нервничает.

– Ты все-таки собираешься это сделать? – шепотом спросил онперед самым началом эфира.

Мэдди кивнула. Улыбнулась в нацеленные на нее камеры,представилась. Представила и своего напарника. Как обычно, онипоочередно прочитали новости, работая слаженно, в полной гармонии.Потом Грег ушел из кадра вместе со своим вертящимся креслом. Онзнал, что сейчас произойдет.

Лицо Мэдди стало серьезным. Теперь она осталась перед камерамиодна.

– В сегодняшних газетах есть сообщение, которое не может незадеть всех нас в той или иной степени. Я имею в виду сообщение осамоубийстве Дженет Мак-Катчинс, оставившей сиротами троих детей.Трагедия произошла у нее дома в Джорджтауне. Это действительнотрагедия. Никто не может знать наверняка, что заставило миссисМак-Катчинс покончить с собой. Но есть вопросы, которые невозможнооставить без внимания, хотя вполне вероятно, что ответа на них мытак и не получим. Почему она это сделала? Какая боль оказаласьнепереносимой? И почему никто не захотел ее услышать, заметить ееотчаяние? В недавней беседе со мной миссис Мак-Катчинс упомянула,что некоторое время назад ее лечили от депрессии в психиатрическойклинике. Однако источник, близкий к миссис Мак-Катчинс, сообщил,что причиной ее самоубийства могли послужить избиения. Если этотак, то Дженет Мак-Катчинс не первая женщина, которая предпочлапокончить с собой, даже не попытавшись вырваться из трясиныиздевательств. Трагедии, подобные этой, случаются, увы, слишкомчасто. Возможно, у Дженет Мак-Катчинс были и другие причины длясамоубийства. Возможно, кто-то из ее семьи знает о них. Может быть,об этом знают ее друзья, или муж, или дети. Но для нас это еще однонапоминание о том, что приходится выносить многим женщинам. Боль,страх, унижение, отчаяние... Я не могу с уверенностью сказать вам,отчего погибла Дженет Мак-Катчинс, и не мое дело гадать об этом.Говорят, она оставила письмо, адресованное детям, но мы, конечно,никогда его не увидим. И, тем не менее, мы не можем не задаватьсявопросом, почему весь мир глух к слезам женщин. В подобных случаяхмы обычно говорим: «С ней не все ладно... она, наверное, не в себе.А если это не так? Каждый день гибнут женщины – они сами накладываяна себя руки, либо от рук своих учителей. А мы не верим, когда онипытаются рассказать о невыносимых издевательствах, или простопроходим мимо, оставаясь глухими к их словам. Может, нам стослишком тяжело их слушать? Женщины, доведенные самоубийства, – неумалишенные, не невротички, и не не умалишенные. Неверно думать,будто они слишком ленивы, чтобы уйти, попытаться спастись. Онипросто не могут это сделать, они слишком запуганы. А многиепредпочитаю самоубийство. Ведь иначе они остаются в рукахмучителей, и те в конце концов их убивают. Такое тоже случается,это реальность Мы не должны отворачиваться от этих несчастныхженщин. Мы должны найти способ им помочь. Прошу вас, не забывайте оДженет Мак-Катчинс. В следующий раз, услышав о чем-нибудь подобном,спросите себя почему это произошло. А потом постарайтесьвнимательно вслушаться в ответ, каким бы ужасающим он вам нипоказался. Это была Мэдди Хантер. Всего доброго и благодарю завнимание.