Путешествие

Не думая о том, что делает, она двинулась вперед. Пешком дошладо дома Билла. Шла целый час и совершенно выдохлась.

Билл уже вернулся. Увидев ее смертельно побледневшее лично, онспросил, в чем дело. Мэдди начала рассказывать и разрыдалась.

– Успокойся, – приказал он. – Успокойся, Мэдди. Все будетхорошо. Джек не может сделать тебе ничего плохого.

– Еще как может! Все так и будет, как он говорит. Я окажусьна самом дне, в сточной канаве. Мне придется уехать в Ноксвилл.

Мэдди пришлось столько вынести за последнее время, что сейчас ееохватила необъяснимая паника. Она забыла о деньгах в банке,сэкономленных втайне от Джека, она забыла о том, что у нее естьБилл. Сейчас она чувствовала себя брошенной всеми сиротой. Именнона это и рассчитывал Джек. Он прекрасно понимал, что онапочувствует панический ужас. Он объявил ей открытую войну.

– Ни в какой Ноксвилл ты не поедешь. И вообще не тронешьсяс места. Необходимо посоветоваться с юристом, но не с тем, которогосодержит Джек.

Когда она немного успокоилась, он позвонил знакомому адвокату.Во второй половине дня они вместе поехали к нему.

Выслушав Мэдди, адвокат сказал, что, к сожалению, он невсесилен. Например, он не сможет вернуть ей уничтоженную одежду.Однако он в состоянии заставить Джека соблюдать контракт. Мужупридется заплатить ей за все, что он уничтожил, и еще немалую суммув качестве выходного пособия плюс компенсацию за моральный ущерб –за то, что не пустил ее на студию. Он даже говорил о штрафе внесколько миллионов долларов за нарушение контракта. Мэдди слушала,изумленно открыв рот. Оказывается, она вовсе не беспомощная жертва!Джеку придется дорого заплатить за причиненный ей ущерб, а огласкаскандала ему тоже не пойдет на пользу.

– Вот так, миссис Хантер. Ничего худшего ваш муж ужепридумать не сможет. Возможно, будет еще надоедать, возможно,попытается вам причинить еще какие-нибудь неприятности, нобезнаказанным он все равно не останется. Он, по сути дела, ходячаямишень. К тому же он ведь видная общественная фигура. Он вамзаплатит кругленькую сумму в качестве возмещения за ущерб либодобровольно, либо по решению суда присяжных.

Мэдди одарила адвоката лучезарной улыбкой, как ребенок,получивший желанную куклу на Рождество. Выходя из его офиса, она стой же улыбкой взглянула на Билла. С ним она почувствовала себя вполной безопасности, как никогда раньше.

– Прости, что утром я сорвалась. Я просто очень испугалась,когда охранник не пустил меня на студию. Это было ужасно.

– Конечно. Я все понимаю. Это отвратительно со стороныДжека. И не обманывай себя, Мэдди, ты с ним еще не развязалась. Отнего можно ждать любой пакости, пока суд его не остановит. А можетбыть, и после этого. Ты должна быть готова к худшему, Мэдди.

Легко сказать... Особой радости при этой мысли она неиспытывала.

На следующий день война продолжилась. Утром они с Биллом мирнозавтракали, просматривали газеты. Внезапно у Мэдди перехватилодыхание.

Билл в тревоге вскинул глаза:

– Что случилось?

Она подала ему газету. Ее глаза наполнились слезами. В небольшойзаметке на двенадцатой полосе говорилось о том, что Мэдди Хантерпришлось оставить работу телеведущей в вечерней программе новостейиз-за нервного срыва, случившегося после четырнадцати часов,проведенных ею под завалом после взрыва.

– Господи! Теперь никто не захочет взять меня на работу.Все будут считать меня сумасшедшей!

– Сукин сын!

Билл внимательно прочел статью и позвонил адвокату. Его неоказалось на месте, но в полдень он сам им позвонил и сказал, чтоДжека привлекут к ответственности за клевету.

Однако теперь все сомнения отпали: Хантер начал борьбу не нажизнь, а на смерть с единственной целью – отомстить. Он намеренсокрушить, раздавить Мэдди.

На следующей неделе она пошла на собрание женской группы.Рассказала обо всем, что с ней произошло. Никто не выразилудивления. Ее предупредили, что будет еще хуже, посоветовалиостерегаться и физического насилия. Руководительница группы описалатипичное поведение социопата. Все в точности соответствовалопоступкам Джека. Человек без морали, без принципов, без чести, безсовести... если ему понадобится, он может все поставить с ног наголову и вообразить себя жертвой.

Вечером Мэдди рассказала об этом Биллу, и он полностью с нейсогласился.

– Только, пожалуйста, будь осторожна, когда я уеду, Мэдди.Я буду безумно волноваться. Лучше бы ты поехала со мной.

Она все-таки уговорила Билла поехать в Вермонт на Рождество, какон и собирался. Он должен был уехать через несколько дней. СамаМэдди намеревалась остаться в городе и обживать новую квартиркувместе с Лиззи, которая должна была вскоре приехать. Хотя у Биллаей было хорошо, Мэдди все-таки решила не менять свои первоначальныенамерения и переехать к Лиззи, чтобы предоставить ему свободудействий. Кроме того, она ждала известий об Энди и не хотеланарушать спокойный, размеренный образ жизни Билла. Пусть ихотношения развиваются медленно, постепенно.

– Со мной все будет в порядке.

Теперь Мэдди не опасалась, что Джек попытается применитьфизическое насилие: он был слишком занят всяческими кознями, что,по его расчетам, должно было гораздо больше ей навредить.

Адвокат Мэдди добился, чтобы в газете поместили опровержениенапечатанной ранее заметки о ее нервном срыве. Известие о том, чтобывший муж в приступе ярости уволил Мэдди Хантер, быстро разнеслосьпо городу. Ей названивали с телестудий и приглашали на работу. Онауже получила заманчивые предложения от трех ведущих телекомпаний,но решила немного подождать с ответом и подумать. На этот раз онане должна ошибиться, поэтому лучше не спешить. Теперь, по крайнеймере, Мэдди убедилась в том, что без работы не останется. Всеугрозы Джека о ее безотрадном будущем – просто пустые слова,очередная попытка ее запугать.

Билл уехал. В тот же день Мэдди отправилась в квартирку, снятуюею для Лиззи, и стала ее готовить к приезду дочери. К вечеру всесверкало, комнаты выглядели уютно и празднично. Мысль о том, чтоона проведет эти праздники с Лиззи, вызывала у Мэдди радостноевозбуждение. То, что проделывал Джек, просто ужасно. Однако самаяпреступная из всех его пакостей – это то, что он пытался избавитьсяот Лиззи еще до того, как Мэдди узнала о ее существовании. Все егобесконечные отвратительные поступки теперь вспоминались спредельной ясностью. Мэдди не могла понять лишь одного: почему онастолько времени позволяла ему над собой издеваться и так долгосносила все унижения? По-видимому, в глубине души она всегдасчитала, что заслуживает такого обращения, а Джек прекрасно эточувствовал. Она сама давала ему в руки все необходимое для того,чтобы он ее мучил.

Они с Лиззи говорили об этом несколько часов кряду. Биллпозвонил из Вермонта сразу же по приезде. Сказал, что уже по нейскучает.

– Почему бы тебе не приехать к нам на Рождество? Похоже, онсказал это всерьез.

– Не хочу навязываться твоим детям.

– Они будут рады тебя видеть, Мэдди.

– Тогда, может, мы приедем на второй день Рождества?

Кажется, это будет разумный компромисс. И Лиззи просто мечтаетнаучиться кататься на лыжах.

Билла тоже захватила эта идея. Он позвонил Мэдди в тот же деньеще раз вечером. Позвонил, чтобы сказать, как он ее любит.

– По-моему, нам следует еще раз обсудить, где ты будешьжить. Не надо тебе делить квартиру с Лиззи. Я буду по тебетосковать.

На самом деле Мэдди подумывала о том, чтобы снять и для себяотдельное жилье. Она не хотела навязывать Биллу свое общество.Опасалась, что он почувствует себя связанным. Однако, узнав, чтоона уже переехала от него к Лиззи, он явно оскорбился.

– Ну что же, при том количестве вещей, которыми я сейчасобременена, решение можно поменять за пять минут, – спокойноответила Мэдди.

– Очень хорошо. Я хочу, чтобы к моему приезду ты сновапереехала ко мне. Знаешь, Мэдди, мы с тобой оба хлебнули достаточногоря одиночества. Давай попробуем вместе начать новую жизнь.

Завтра – канун Рождества. Нужно еще многое успеть, хотя она покаи не работает. Мэдди собиралась эти праздники полностью посвятитьдочери.