Путешествие

– Понадобилось всего-навсего взорвать рождественский базар,чтобы привести тебя в чувство, – поддразнил ее Билл, чтобы скрытьсвои чувства при мысли о том, чем это могло кончиться. – Кстати,когда ты собираешься забрать Энди?

– Пока точно не знаю. Мне позвонят. – Она помолчала, преждечем задать вопрос, который вертелся у нее на языке с той самойминуты, когда она решилась усыновить Энди. – Ты согласишься бытьего крестным отцом... если не станешь для него кем-то иным?

– Почту за честь. – Он поцеловал ее. – И кстати, я ведь ещене сказал, что не собираюсь стать для него кем-то иным. Это нам ещепредстоит решить. Но вот что, Мэдди: ребенок не может взятьсяневесть откуда, для этого надо кое-что предпринять.

Мэдди весело рассмеялась. Она сразу поняла, что Билл имеет ввиду.

Они положили тарелки в посудомоечную машину, погасили свет имедленно пошли наверх. Билл обнял ее за талию. Мэдди робко шла вего спальню. Свои вещи она на всякий случай отнесла в комнату длягостей, чтобы Билл не чувствовал себя связанным. Насколько онамогла судить по его словам, после смерти Маргарет у него не быложенщины. Прошло чуть больше года с тех пор, как ее не стало.Годовщину смерти жены он переживал очень тяжело, однако Мэддизаметила, что после этого у него словно полегчало на душе.

Она села на кровать. Они еще немного поговорили – о взрыве, оего детях, о Джеке, о том, что ей пришлось пережить. Оказалось, чтоу них нет секретов друг от друга.

Глядя на Мэдди с любовью, он медленно привлек ее к себе.

– С тобой я снова ощущаю себя юнцом, – прошептал ей Билл всамое ухо.

Боится... Так же как и она. Хотя с ним ей бояться нечего.

Они забылись в поцелуе. Казалось, прошлое куда-то ушло вместе совсеми горестями и радостями. Осталось только настоящее. Мэддисловно вступала в новую жизнь с человеком, бывшим ей другом такдолго, что она уже не могла вообразить без него свою жизнь. Счеловеком, предназначенным ей судьбой...

– Люблю... – шептали они друг другу и заснули, не размыкаяобъятий. Им казалось, будто они ощущают на себе Божьеблагословение. Их путешествие навстречу друг другу оказалосьдлинным и трудным, однако долгая дорога, горести и потери, которыеобоим пришлось пережить, были не напрасны.

Глава 23

На следующий день Мэдди встретилась с нанятым ею охранником иобъяснила, что ей нужно всего-навсего заехать в дом, где она раньшежила, и забрать свою одежду. Пустых чемоданов там достаточно, а дляперевозки она наняла пикап, который отвезет ее вещи в квартирку,которую она сняла для Лиззи. Все остальное – мебель, картины,произведения искусства и прочее – она оставит Джеку. Ей нужнытолько одежда и личные вещи. Все очень просто. Вернее, казалосьпростым, пока они не подъехали к дому Джека.

Охранник сидел за рулем пикапа. Билл тоже хотел с ней поехать,но Мэдди его отговорила. Почему-то ей показалось, что это неловко.Биллу совершенно не о чем беспокоиться, заверяла она. Много времениэто не займет, и поедут они, когда Джек наверняка будет наработе.

Однако, подойдя к входной двери и вставив ключ в замок, Мэддипоняла: что-то не так. Дверь не открывалась. Ключ как будтоподходил идеально, однако проворачивался в замке, не открывая его.Может быть, что-то неладно с замком?.. Мэдди пробовала еще и еще.Охранник сделал попытку помочь ей, после чего сообщил, что в дверипоменяли замок. Ее ключ не подходит.

Стоя у двери своего бывшего дома, она позвонила по мобильномутелефону в офис Джека. Секретарша сразу же соединила ее с боссом. Впервую секунду Мэдди испугалась, что Джек не станет с нейразговаривать.

– Я приехала забрать свои вещи. Но ключ не подходит. Ты,наверное, поменял замок? Можно заехать к тебе в офис и взять ключ?Я его тебе сразу же верну.

В ее просьбе не было ничего страшного. Ее голос звучал вежливо ировно, хотя руки дрожали.

– О чем ты? В моем доме ничего твоего нет.

– Я хочу взять только свою одежду, Джек. Все остальноеможешь оставить себе. Да, и еще возьму свои драгоценности. Большеничего.

– Ни твоей одежды, ни драгоценностей в моем доме нет, –проговорил Джек ледяным тоном. – Это все принадлежит мне. У тебя жеесть только то, что на тебе сейчас надето, Мэд. За все, что тысчитала своим, платил я, и все это мое.

Все как прежде, когда он любил повторять, что она принадлежитему... Но ее гардероб и драгоценности, накопленные за семь летжизни... Можно ли быть таким мстительным!

– Что ты собираешься с этим делать? – спросила она,стараясь говорить спокойно.

– Драгоценности я два дня назад отправил на аукцион«Сотбис», остальные твои вещи велел уничтожить в тот же День, когдаты сообщила, что уходишь от меня.

– Ты шутишь?

– Нисколько. Тебе ведь не понравилось бы, если бы кто-тодругой носил твою одежду, правда, Мэд? Так что теперь в моем доменет абсолютно ничего твоего.

Даже ее украшения не представляли для него большой ценности. Онне дарил ей ничего по-настоящему ценного, просто красивые вещички,которые ей нравились.

– Как ты мог это сделать!

– Я ведь тебя предупредил, Мэдди. Захотела убраться –плати.

Подонок!

– Я и платила все те годы, что жила с тобой, Джек. Онапроизнесла это ровным тоном, хотя ее всю трясло.

В эту минуту она чувствовала себя ограбленной.

– Ты еще далеко не все знаешь, – проговорил он такимчудовищно злобным голосом, что ей стало дурно.

– Прекрасно!

Мэдди повесила трубку. Когда она вернулась в дом Билла, онвзглянул на нее с испугом:

– Что случилось? Почему так быстро? Он что, сам уложил всетвои вещи?

– Как бы не так. Он все уничтожил, так, по крайней мере,сказал. Я не смогла попасть в дом: он поменял замки. Позвонила, ион сообщил, что мои драгоценности будут проданы на аукционе«Сотбис», а вся одежда уничтожена.

Она чувствовала себя как после пожара... Теперь у нее ничегонет. Как это жестоко и как мелочно...

– Подонок! Пошли его куда подальше, Мэдди. Ты купишь себеновые вещи.

– Да... конечно.

И, тем не менее, у нее появилось ощущение, будто она сноваподверглась насилию. Кроме того, покупка всего нового гардеробаобойдется недешево.

И все же, несмотря на неприятности, они с Биллом хорошо провелиуик-энд. Хотя внутренне Мэдди уже готовила себя к понедельнику и кнеизбежной встрече с Джеком. Она знала, как трудно ей теперь будетс ним работать. Но она любит свою работу и не собирается от нееотказываться.

Билл думал иначе:

– Я считаю, что сейчас самое разумное для тебя – это податьзаявление об уходе. Есть масса других телекомпании, и все они затебя ухватятся.

– Знаешь, я пока хочу сохранить статус-кво.

Билл не стал с ней спорить. Ей за эту неделю и так досталось,начиная со взрыва и кончая тем, что ее ограбил муж. Слава Богу,скоро его можно будет назвать бывшим мужем.

Однако Мэдди оказалась совершенно не подготовленной к тому, чтопроизошло в понедельник утром. Билл отвез ее на студию по дороге ксвоему издателю. Мэдди вошла в вестибюль с напускной храбройулыбкой на лице. Подошла к металлическому детектору. Краем глазаувидела руководителя службы безопасности. Тот, очевидно, поджидалее. Отвел в сторону и сообщил, что ей запрещено появляться нателестудии.

– Почему?

– Приказ мистера Хантера. Извините, мэм. Неразрешается.

Итак, ее не просто уволили. Она, что называется, персона нонграта. Личность, не заслуживающая доверия. Если бы охранник ударилее, на Мэдди это, наверное, подействовало бы не так сильно. Передней захлопнули дверь! Она без работы, без имущества, без одежды. Накакой-то момент ее охватила паника, на что, вероятно, и рассчитывалДжек. Сейчас ей не хватает только билета со скидкой на автобус доНоксвилла.

Она сделала глубокий вдох и вышла. Что бы Джек ни делал,погубить ее ему не удастся. Он просто пытается ее наказать за уходот него. Но она не совершила никакого преступления. После всего,что он с ней творил, она имеет право на свободу. Но что, если онане найдет другую работу? Или Билл к ней охладеет? А вдруг Джек прави она действительно ни на что не годна?