Путешествие

Мэдди слышала, как мужчина разгребает завал, пробиваясь к ним.Энн снова замолчала. Мэдди позвала ее. Ребенок заплакалсильнее.

– Поговорите с ребенком, Энн. Может быть, он успокоится,когда услышит ваш голос.

– Не могу... У меня нет сил.

Мэдди продолжала разговаривать с Майком. Теперь его голос звучалближе.

– Вам известно, что произошло?

– Какое там! Я покупал крем для бритья, когда эта проклятаякрыша обрушилась прямо на меня. Я ведь еще собирался привести сюдадетей. Слава Богу, что передумал. А с вами кто-нибудь был?

– Нет, я приехала одна.

Мэдди снова попыталась разгрести обломки, но лишь сломала ногтии поранила палец.

– Попробую копнуть в другом направлении, – произнесМайк.

Мэдди охватила паника. При мысли о том, что этот дружелюбныйголос сейчас исчезнет, она почувствовала себя заброшенной, какникогда в жизни. Надо успокоиться. Кто-нибудь до них все равнодоберется. А если хоть один из них пробьется наружу, помощьподоспеет скорее.

– Хорошо. Желаю удачи, когда выберетесь отсюда. – Онаспециально сказала «когда», а не «если». – Я репортер. Наверное,ребята из нашей телекомпании уже где-нибудь поблизости. Скажите импро меня.

– Я за вами вернусь.

Он произнес эти слова очень отчетливо. А потом голос исчез.Мэдди осталась одна в темноте, с Энн и плачущим ребенком. Вот еслибы все-таки удалось найти телефон. Но она все равно не сможетникому сказать, где находится Она знает, где была до взрыва, однакопохоже, ее отбросило довольно далеко от того места.

Билл продолжал смотреть новости. Его все больше охватывалапаника. Он уже раз десять пытался дозвониться до Мэдди, однаковсякий раз натыкался на автоответчик. Ее мобильный телефон неотвечал. В конце концов, он не выдержал и позвонил нателестудию.

– Кто говорит? – раздраженно спросил режиссер РафТомсон.

– Я ее друг. Я просто подумал... Она что, делает репортаж сместа происшествия?

Режиссер долго молчал. Потом решил сказать правду:

– Мы тоже не можем ее найти Дома ее нет, мобильный неотвечает. Возможно, она поехала на место сама по себе, но никто изнаших ее там не видел. Правда, там чертова уйма народа. Неволнуйтесь, она найдется. Так всегда бывает.

– Да нет, она никогда не исчезает без предупреждения.

Интересно, откуда ему это известно, подумал Раф. Этот человек,судя по всему, встревожен гораздо больше, чем Джек. Тот только оретна всех, чтобы разыскали Мэдди где угодно. О том, что делал самДжек в тот момент, когда они добрались до него по телефону. Томсонсразу догадался. Когда Джек взял трубку, за его спиной слышалсяженский смех.

– Даже не знаю, что вам сказать. Надеюсь, Мэдди скорообъявится. Может быть, она пошла в кино.

Билл знал наверняка, что ни в какое кино Мэдди не пошла. Ипочему она не позвонила ему, как обычно, не сказала, что с ней всев порядке? Минут десять он ходил по гостиной, не отрывая глаз оттелевизора, и, наконец, не выдержал. Схватил пальто, взял ключи отмашины и вышел из дома. Неизвестно, сможет ли он попасть на местопроисшествия, но попытаться стоит. Он не мог бы объяснить почему,просто чувствовал, что должен быть там. Может быть, там он еенайдет...

Билл подъехал к рождественскому базару в начале одиннадцатого,примерно через полтора часа после взрыва, разрушившего почти дваквартала и унесшего жизни более ста человек. Пока. Неизвестно,сколько еще получили увечья. И это только начало.

Еще минут двадцать он пробирался между пожарными грузовиками имашинами «скорой помощи», среди обломков и развалин. Там оказалосьполным-полно добровольных спасателей, так, что никто не потребовалу него пропуска или разрешения или хотя бы удостоверения личности.Он прошел к магазину игрушек, огляделся по сторонам, моля Бога отом, чтобы Мэдди оказалась в толпе среди телевизионщиков. Черезнесколько секунд кто-то подал ему защитный шлем и попросил помочьразбирать завалы и уносить обломки. Он последовал за другимиспасателями вглубь развалин. Само их зрелище наводило такой ужас,что он снова начал молиться о том, чтобы Мэдди там не оказалось.Она просто забыла включить свой мобильный телефон.

В этот момент Мэдди под развалинами тоже думала о Билле,навалившись телом на бетонную глыбу. О чудо, глыба сдвинулась сместа. Она сделала еще одну попытку, глыба подалась еще нанесколько дюймов. Мэдди напирала еще и еще, и с каждым разомслабеющий голос Энн, казалось, звучал все ближе.

– Кажется, я куда-то продвигаюсь, – сообщила она девушке. –Не молчите, Энн, продолжайте говорить, чтобы я знала, где вы.Только бы мне вас не задеть. Вы что-нибудь чувствуете? На вас тамничего не валится, мусор не посыпался?

Не хватало только нечаянно сбросить обломок бетона на Энн или наее младенца. Однако заставить Энн говорить было едва ли не труднее,чем двигать бетонные глыбы.

Мэдди поймала себя на том, что разговаривает сама с собой.Вначале она этого даже не заметила, яростно раздвигала обломкитяжестью своего тела. Двигала и разгребала, двигала и разгребала. Вкакой-то момент в пылу борьбы с завалом она едва не изувечилась, нотут – о чудо! – бетонная глыба подалась, и образовалось отверстие,достаточно большое для того, чтобы она смогла в него проползти. Такона нашла Энн. Протянула руку и коснулась ребенка... Энди...Младенец лежал рядом с матерью, а та не смогла в темноте до негодотянуться. Сейчас он громко плакал. Мэдди его не видела. На ощупьпотянула ребенка к себе. Он пронзительно закричал от страха. Может,его тоже ушибло? Она поспешно опустила его на землю и подползла кЭнн. Девушка молчала. Мэдди дотронулась до нее:

– Энн... Энн...

Девушка не отзывалась. Мэдди даже не могла понять, дышит ли она.Осторожно ощупала ее лицо, спустилась ниже... и, кажется, поняла, вчем дело. Верхнюю часть тела Энн придавило тяжелой балкой. Девушка,по-видимому, истекала кровью – руки Мэдди нащупали что-то влажное.Еще одна балка упала Энн на ноги и буквально пригвоздила ее кземле. Как ни пыталась Мэдди, какие отчаянные усилия ни прилагала,ей не удалось освободить девушку. Балки не поддавались. К тому жеМэдди не знала, что на них лежат бетонные глыбы.

– Энн... Энн...

Наконец девушка пошевелилась.

– Где вы?

Она еще не поняла, что произошло.

– Я здесь, рядом с вами. Энди в порядке.

По крайней мере, по сравнению с его матерью...

– Нас нашли?

Кажется, Энн сейчас снова потеряет сознание. Мэдди боялась еетронуть. Судя по придавившей ее тяжести, девушка серьезноизувечена.

– Пока нет, но обязательно найдут. Держитесь.

Мэдди подняла с земли младенца, прижала его к себе. Потомподползла вплотную к Энн и щекой приложила младенца к щеке матери,как, наверное, делают в роддоме. Может быть, таким образом, удастсязаставить девушку продержаться еще немного.

Энн тихо заплакала:

– Я умираю, правда?

Обе знали, что на этот вопрос невозможно ответить. Энн всегошестнадцать, но за этот последний час она, казалось, повзрослела ипостарела на сто лет.

– Не думаю, – солгала Мэдди. – Вы не можете умереть. Вынужны Энди.

– У него и отца нет. Отец от него отказался сразу послерождения. Он не хотел ребенка.

– У моего ребенка тоже не было отца.

Слава Богу, по крайней мере, девушка заговорила. А ведь у Лиззитоже не было ни отца, ни матери. Раскаяние, чувство вины с новойсилой охватили Мэдди. Но об этом она ничего не сказала Энн.

– Вы живете с родителями?

Главное – не давать ей долго молчать. Мэдди крепче прижала ксебе младенца. Внезапно она заметила, что он перестал плакать, и сужасом приложила палец к его носику. Дышит! Просто заснул.

– Я убежала из дома в четырнадцать лет, – ответила Энн. – Яродом из Оклахомы. Когда родился Энди, позвонила родителям. Онисказали, что не хотят знать ни меня, ни ребенка. У них, кроме меня,еще девять детей. Мама сказала, что со мной одни тольконеприятности. Мы с Энди живем на социальное пособие.

Да... это настоящая трагедия. Но то, что происходит с нимисейчас, еще ужаснее. Выживет ли хотя бы одна из них? Найдут ли их?А может, найдут уже мертвыми? Они станут лишь частью ужасающейистории, о которой будут говорить по телевизору и писать в газетах.Нет! Этого нельзя допустить! Дитя должно выжить, и второе дитя –его несовершеннолетняя мать – тоже. Спасти их теперь главная задачаМэдди.