Главное управление

И горек был вкусный чай.

А когда я вошел в спальню, спала она отчужденно, подвернув подсебя одеяло и уместившись ближе к краю постели. Если и спала, в чемсомневаюсь.

Ну что же… Я последовал ее примеру. Хотя надлежало подвинуться кней поближе, обнять, поцеловать примиренно…

Но я не нашел в себе ни желания, ни сил лишний раз отяготитьсебя ложью.

У нас родилась дочь. Мария. Гражданка США. Мне стоило немалохлопот выправить ей дубликаты российских метрик.

Когда Ольга вернулась из Америки, на сей ее поступок я большевсуе не пенял. Я был всецело захвачен радостью своего отцовства ибезоглядной любовью к своим девчонкам.

Но неизгладимая, подлая трещинка в этой моей восторженной и,казалось, бесконечной любви тянулась, проглядывая ненароком вкаких-то неясных сомнениях, что наполняло меня безотчетнойтревогой, справиться с которой я не мог, как ни старался.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 

Глава 1

Вот он и грянул – внезапной январской грозой эпохальныйперелом в нашем государственном устройстве. Прежний президентвозвел на трон нового владыку, за кандидатуру которого единогласно,как издавна повелось, проголосовали вялые народные массы, и странав очередной раз обнадежилась ожиданием благих перемен.

В мозгу прежнего правителя, отравленного алкоголем и гордыней,сложилось парадоксальное решение о фигуре преемника, далекоотстоящей от могущественных кандидатов, выдвигаемых олигархическойкамарильей. Каким образом в сознании добровольно отрекшегося отвласти больного, уже никчемного старика сложилось это здравое имужественное решение, было загадкой. Невольно приходили мысли оПромысле Божьем… Именно он спас Россию от рвавшихся к власти бесов,что, визжа досадливо, соскользнули с пьедесталов, начав своепадение в преисподнюю неумолимого забвения.

С треском провалилось кресло под несостоявшимся диктаторомРешетовым. Довольно скоро он был отлучен от высшей власти,отправлен приличий ради на ее периферию, а с прошлыми делишками егобоевой когорты начали предметно и неторопливо разбиратьсяпредставители новой компетентной волны.

Небрежно, сквозь зубы, в подвыпившей тусовке оброненнаяРешетовым фраза о том, что для успешной борьбы с организованнойпреступностью необходимо ее возглавить, мелькала в свежеиспеченныхдоносах десятков стукачей, облачаясь трудами кадровых собирателейинформации в антигосударственную концепцию. Зазванные на дружескиебеседы в МВД лидеры преступных группировок, уловившие сутьпереходного периода, охотно сливали компромат о своем деловомсотрудничестве с милицейскими верхами. Лихорадочно подшивалисьматериалы о вымогательствах, прикрытой контрабанде и сотнях иныхпрегрешений, а к ним наспех, вкривь и вкось подклеивалась самаягрубая, фантасмагорическая липа.

Громоздить уголовное дело на прошлого министра никто,естественно, не собирался, но через объективное расследованиемахинаций его сообщников ему предстояло умыться с ног до головызловонными помоями компромата и закономерно передвинуться понаклонной еще ниже, уже в окончательный слой невозвращенцев вуправленческие эмпиреи.

Самой удобной личностью, главным снарядом для убийственногозалпа по помещенному за изгородь большой политики монстру виделсяСоколов, которого за полгода Решетов проволок по иерархическойлестнице званий от подполковника до генерал-лейтенанта.

Церемониться с этой персоной никто не собирался. Снаряд он иесть снаряд. Удар бойка в очко, то бишь, пардон, в капсюль,и – боеголовка летит в надлежащем направлении.

Однако бывший мой соратник, уже побывавший в подобной передрягеи поднабравшийся значительного оперативного горького опыта, заранееподготовил себе отступные рубежи, покинув страну и начертав взавещательном порядке послания различным влиятельным дядям,укоренившимся в тени трона. Суть посланий означала, что его розыскии экстрадиция ничего хорошего дядям не сулят, ибо тайные знания оних, доступные покуда Соколову, потрясут, выпусти он их из своихрук, своей головы и сохраненных документов, не только обывателей,но и фундамент самого Кремля.

Отдельное напутствие им было оставлено лично для Решетова,жаждавшего отныне, как гласили слухи, непременного физическогоустранения некогда возлюбленного нукера, не сподобившегосябезропотно положить забубенную головенку на плаху в благодарностьза никчемные уже погоны и килограммы переваренной калорийнойбелужьей икры, сгинувшей в канализации.

Что было бы со мной, сподобься я в свое время принять участие вазартных играх упомянутых персонажей? Ведь как чувствовал…

Но хоть и я, и Филинов ютились в сторонке от злодеянийверховного милицейского режима, однако являлись, как ни крути,ставленниками сверженного идола, а потому дальнейшими своимижизненными перспективами нам пришлось озаботиться всерьез иогорчительно. Тем более мой якобы дядя вице-премьер тоже с трескомобвалился со своего поста и готовился к должности посла в какой-тозанюханной банановой державе.

С каждым часом мы едва ли ни физически чувствовали растущеевокруг нас неприятие и боязливое отчуждение, как возле чумныхкрыс.

Менялись люди в министерстве, в Администрации, в Думе,вылущиваемые в соответствии с выверенными схемами кадровыхкроссвордов, и над нами ощутимо и холодно начинал довлетьвакуум.

Я нутром ощущал, что пришедшая власть устоится надолго,сконцентрируется плотно и ляпов в стратегических должностныхназначениях не допустит категорически.

На смену старой, расхлябанной, зажиревшей и пропитой чиновничьейсворе ровными скромными рядами шли дисциплинированные, голодные ибеспородные псы, твердо устремленные на цель должности, с ухом,вывернутым на рык вожака, беспощадные к чужакам.

Филинов метался по инстанциям в поисках поддержки, откровеннозавидуя пригревшемуся в мэрии Сливкину, некогда им сожранному, и тои дело вызывал меня посоветоваться и пролить гневные слезы в лацканмоего пиджака.

Штатные астрологи из его кабинета не вылезали, давая прогнозыумеренно-оптимистичные, но лица их при выходе из приемной выгляделиозабоченными, ибо крах нынешнего шефа, обеспечивающего ихдовольствием, удостоверениями и социальной защитой, ничего сладкогоим не сулил. Тут уж и без эзотерических закавык все вычислялось спредельной и безыскусной простотой.

В довесок грянул подковерный межведомственный скандальчик сучастием моих орлов из отдела по незаконному обороту оружия,задержавшего отставника ГРУ, возившего контрабандой пистолеты изФинляндии. При задержании он оказал сопротивление и был нещаднобит, угодив в больницу со сломанной челюстью и вывихнутымзапястьем. А когда половина партии изъятых новеньких «Глоков» и«Кольтов» разошлась по своим ребятам, а прокурор возбудил уголовноедело, оказалось, что за махинацией со стволами стоит оперативноемероприятие родимой разведки.

Дело свернули, но слухи о сломанной челюсти и допроседоблестного офицера с применением противогаза и наручников дошли довысших инстанций и нам выписали по первое число отборных люлей,сопровождаемых ужасающими матюгами.

После этого инцидента как назло грянул другой: опера избандитского отдела, обсчитанные при покупке закуси в каком-толарьке, схлестнулись с продавцами, устроили показательнуюустрашающую стрельбу и в итоге подпалили сигнальным патроном изкакой-то специфической стрелялки торговую точку, сгоревшую дотла совсеми продуктами первой необходимости.

Не успели мы отписаться, как последовала жалоба на Баранова,отметелившего по пьяному делу двух придравшихся к немугаишников.

А после один из тыловиков, отдыхавший в Италии, умудрилсяпосеять там свою служебную ксиву, неведомым чудом перемещеннуюсначала в местную полицию, потом в российское посольство, затем внаш МИД, а уж после – в МВД, где рассвирепевший заместительминистра, вызвавший Филинова, орал на него битый час и махалкулаком перед носом. Свою выволочку, посверкивая лысиной и стекламиочков, он закончил так:

– С вашей махновщиной мы закончим буквально на днях.Прощайте.