Главное управление

Глава 5

Есина ограбили виртуозно. Перехватили его телефонный разговор сженой, в котором сообщалось, что за ней, прихорашивающейся узеркала в предвкушении торжественного приема у Волоколамского, ужевыехала машина, дабы доставить ее по назначению. После выехавшеймашине пробили колесо, увеличив оперативный запас времени операции,а машинку к охраняемому особняку подкатили свою. Машинка являласобой своеобразного троянского коня: за ее затемненными стекламитаилось пятеро громил в масках, мгновенно обезоруживших стражниковдома и тут же принявшихся за обработку очумевшей от наглого налетахозяйки. В доме обнаружились два сейфа. Код к первому сейфубезропотно предоставила супруга Есина, а дверцу второго, едва ли нев тонну весом, сноровисто выпилили профессиональным мощныминструментом. Ограбление заняло полчаса с минутами, следовпреступники не оставили, а питание видеокамер, как оказалось, былоискусно обесточено сообщниками грабителей.

На Есина было больно смотреть. Он являл собою саму потерянностьи удрученность. Как султан, подвергшийся насилию в собственномгареме, куда заглянул под вечерок с лучшими мыслями. Тусклой теньюмаячил он в коридорах конторы, ломая голову, кто же посмел так лихои бестрепетно нагреть его – чемпиона среди рэкетиров,неприкасаемого гангстера от власти. За спиной же его между темрасплывались в снисходительных улыбках хитрые оперские рожи. И небыло ни одного сочувствующего ему персонажа в нашей лавочке,прекрасно осведомленной об источниках и технологиях доходов этогогромилы в погонах.

В частной беседе со мной проявил прозорливость Филинов,сказав:

– Ну, если это твои орлы его раскурочили, то слов нет дляопределения, кем я тут командую…

– Откуда такая версия? – поинтересовался я.

– Бандиты так не работают, – объяснил шеф. – Всепродумано и отрепетировано. Учтены все тонкости. А как охранусрубили? Ни синяка, ни царапины, а парни только к вечеру очухались…Один – мастер по боксу, другой – по борьбе. И ведь явномокрухи чурались, явно! И бабу его развели на код от сейфа без фении мата, доверительно…

– Профессионализм преступников растет, – заявил яглубокомысленно. – Вы «кемеровскую» группировку вспомните…Своя разведка и контрразведка, прослушка с выводом на компьютер,спецы-оружейники, угонщики машин, изготовители документов,хакеры…

– Угу. Угу. И хрен бы они сунулись к Есину, – урезонилменя Филинов. – Чего ты мне заправляешь? Им коммерсантовхватало. Из нашей конторы все произрастает, Юра. Хотя бы пусть инаводка… И если я не ошибаюсь, твои это мастера удумали, у нашихколбасников кишки толстые, а жилы тонкие. Твои! Хорошая, кстати,«ответочка» за взятку тебе подсунутую… Прости за откровенность. Ямог бы и промолчать, упрятать вилы в сено, но мы ведь друзья…

– То, что друзья – факт, – оперативно согласилсяя с этим сомнительным утверждением. – Остальное – плодыфантазий. Сколько у него унесли-то?

– Кто ж знает… – Филинов прищурился пытливо. – Ябы и тебе такой же вопрос задал… Или ты доляху перепроверяешь?Шучу.

– И чего он в банковской ячейке ценности не хранил? –выразил я сочувственное недоумение.

– Дорого бы вышло, – кашлянул Филинов. – Всехранилище пришлось бы арендовать.

– Ну, тогда бы собственный банк открыл…

– Вот ты иди к нему и посоветуй…

– Так к чему разговор? – нахмурился я.

– К тому, что не хотелось бы и мне в его лаптипереобуться, – веско поведал шеф.

– Это вряд ли, – сказал я, припомнив опасения Сливкинапо поводу моей персоны. – Начальник в милиции –святое!

– Тебе микроскоп дать? – спросил он.

– Зачем?

– Чтобы святое нашел в милиции. И немедленно мнедоложил!

– Докладываю: у меня в кабинете пять икон. Вещдоки сцерковных ограблений.

– Да? Вот и крестись на них почаще…

Выходя из кабинета начальника, я нос к носу столкнулся спочерневшим от горя и злобы Есиным. Он смотрел сквозь меня, будтоне замечая. Я сподобился на вежливый кивок, не нашедший ответнойреакции. Все ясно. Отныне мы – злейшие враги.

Спустя несколько минут я прослушивал техническую записьразговора Есина с одним из его министерских дружков. Запись мнепривез курьер от Олейникова.

Из слов главы нашего экономического право– и лево–охранительного блока следовало, что заказчиком случившегосяограбления он считает меня и только меня, просит принятьмеры – какого, правда, характера, сам не ведает, на чтособеседник откликнулся жалким жиденьким баритоном:

– Да какие там меры! Он самого Решетова кинул! Ты помнишьту чеченскую историю? Трупов там наваляли… И ничего, все утерлись.А Рыжова вспомни! Тут тоже разные мнения существуют. Ты лучшесвоего придурка со взяткой этой липовой из камеры вызволяй, а то неотмоешься! Нашел с кем бодаться! Главное – ради чего?

– Хоть бы половину вернул, сука… – Есин явно не владелэмоциями.

В ответ на эту глупую ремарку послышался покровительственныйсмешок, и потусторонний абонент дал отбой.

Весьма удовлетворенный полученной информацией, открывающейкартину полного морального разгрома противника, я потянулся ктрубке телефона внутренней связи.

Звонил начальник отдела, занимавшийся проблемой похищенного вЧечне советника.

– Помните заявителя по квартирному ограблению? –спросил он. – Так вот. Есть новость. Сегодня ему позвонилиразбойники. Сказали, что готовы вернуть похищенные из жилищаценности за сумму в размере пятнадцати тысяч долларов.

– Экая прелесть! – изумился я. – Всегда бы так! Акаким образом должен произойти обмен?

– Настораживает, что здесь все крайне незамысловато, –донесся ответ. – Клиенту предписано положить сумму вконвертик, а конвертик отвезти в хрестоматийно богатый уголовнымитрадициями район Марьиной Рощи. У дома номер пять, у первогоуглового подъезда, рядом с водосточной трубой, имеется подвальнаяниша. Именно в эту нишу конвертик должен быть умещен. Завтра в тричаса дня. Думаю, живут они там, лиходеи. И угол домапросматривается из окон какой-нибудь квартиры… Я отправил ребятпровести разведку на местности, скоро доложатся.

– Как приедут – все ко мне, – сказал я,заинтригованный подобным разворотом событий и уселся просматриватьтекущие бумаги.

И вскоре поймал себя на мысли, что содержание их доходит до менятрудно и вяло, сквозь вату какой-то подспудной тревоги инеудовлетворенности.

Олейников и его предложение выступить войной противолигархического союза – вот что беспокоило меня! Я чувствовал,что, идя на поводу у чекистов, могу нешуточно подставить себя. Иболее всего не хотелось участвовать во всякого рода покушениях,вчистую сходящих с рук сегодня, но способных разоблачиться вдальнейшем. Мне не верилось ни в свою неуязвимость, ни внеуязвимость Олейникова. Что сулят нам внезапные превратностибудущего? Здесь стоит вспомнить поучительный пример – финалполицейских Третьего рейха. Предполагали ли они столь бесславный ипозорный конец своих судеб? А ведь они были шестернями в механизмецельной, устремленной системы, одухотворенной пусть пагубной,ложной, но все-таки идеей, в которую свято верили миллионы ихсограждан. А где хоть какая-то вера в праведность государственногоустройства у нас? В заказном телевизионном экране? У кучкиискренних приверженцев режима, непосредственно получающих от негоблага? А рассыпься режим – начнутся поиски виновных.

Потому – какая стабильность и уверенность?

Наши с Олейниковым власть и влияние казались мне шаткими ивременными, зависящими от конъюнктуры текущих событий, от капризовсудьбы и начальства, от внезапных поворотов государственной машины,управленцы которой не знали ни цели ее движения, ни своегопредназначения, и не обладали никакой верой, кроме веры во мзду и вспасительные банковские счета за рубежом. Точно такие же людишки изсреднего звена власти, которая, по сути, все и решала, сидели всвоих креслах и в СССР. Но тамошние кресла не качались, аппетитывосседающих на них были куда скромнее, и многие трудились насовесть, пропитанные коммунистической идеологией и страхомвоздаяния за злоупотребления властью. Кроме того, тогда СССРуправлял ситуацией, сейчас же ситуация управляла страной.