Главное управление

– Руби гада срочно, – сказал я. – Пока мне непоступило указаний. – И снова указал глазами на потолок.

– Разрешите бегом?

– Вчера вечером, говоришь? Конечно, бегом!

Когда за Барановым захлопнулась дверь, я призадумался обусиливающихся со стороны шефа «колбасников» вербовках моихсотрудников.

Сосредоточив финансовые рычаги в своих лапах, Есин явно пыталсяподмять под себя и весь силовой аппарат, отодвинув меня от ведущейроли в его руководстве. Конфронтации со мной он не стеснялся,открыто укрепляя свои связи в Администрации и кичась ими на каждомуглу. Ничуть не смущали его и слухи о своей персоне рэкетира взаконе, циркулирующие в широких слоях столичной общественности.Слухи, полагаю, при его безнаказанности, создавали емудополнительную коммерческую рекламу. Пусть и крайне негативную. Носкунсу не надо быть красивым, его и так все уважают.

Я осторожно сунулся к Соколову с робкими претензиями, нонеудачно. Тот заботливо меня выслушал, но понял превратно, какжалобщика-конкурента, горячо заверив, что добычи хватит на всех,нечего собачиться, вы оба – правильные пацаны, дружите.

Из сказанного следовало, что кабинет помощника министра Есиннавещает не с пустыми руками, а уж как на ниве потрошениякоммерсантов развернулся сам помощник, следуя указаниям министра,Есину и не снилось: от наездов Соколова трещали самые крепкиекрыши, и стоны коммерсантов возносились до небес. Вполнеестественно, при пересечении интересов Есин отступал перед ним, какшакал перед тигром. И тигр всемерной уступчивости шакалаблаговолил.

Помог Олейников, дав мне технические записи кулуарныхпереговоров ревнителя экономической праведности. Возможно, искусносмонтированных на гэбэшной кухне, ну да неважно.

В записях фигурировали нелестные определения в адрес аппаратаРешетова и его клевретов, а также звучал намек на необходимостьзамены Филинова на его, Есина, выдающуюся личность, только-то испособную возглавить наше Управление.

Через третьи руки я переправил записи в заинтересованныеинстанции и теперь ждал результата. Не особенно, впрочем,обнадеживаясь его эффективностью. Порыв высочайшего возмущениясменит элементарная рассудочность: а кого мы бы желали на данномучастке работы? Дурачка с принципами? Но тогда – хана доходам.А Есин хоть и сукин сын, но сукин сын – свой в доску.Естественно – рвущийся к власти. Другое дело – усилениеконтроля и увеличение дистанции… Но результат увеличения дистанциимежду главным колбасником и нашими шефами означал ослабление еговлияния и потому вполне меня устраивал.

Кроме того, госбезопасность прослушивала Есина ежедневно, я имелдоступ к материалам, о чем намекнул Акимову, и тот мгновенносообразил, как выбить моего противника из устойчивой моральнойколеи. А именно: точно подгадав время, грабануть его объемистыйтайничок с привлечением к делу криминального доверенного агента,специализирующегося на взломе сейфов и отключении сигнализации. Мояроль в операции заключалась лишь в предоставлении горячихоперативных данных о передвижениях объекта и его окружения.

Ни малейших нравственных неудобств в соучастии такого рода акциия не испытывал. А уж в том, что мои опера обстряпают дело схирургической точностью, сомневаться не приходилось. Любаяпрофессиональная банда по сравнению с ними была пометом вислоухихщенков.

Все утро мне безуспешно дозванивался Юра, но трубку я не брал.Его хлопоты с «Рифом» казались мне детской пустой забавой на фонемоей рабочей текучки с обилием знаковых персонажей, их тайнымивойнами, расчетами в миллионах и прямым участием в судьбахстраны.

Я вышел на бывшего сотоварища Волоколамского, криминальногоавторитета по имени Леня и по кличке Плащ, некогда опекавшегоначинающего банкира, не раз спасавшего его жизнь, но нынеотверженного за ненадобностью и претерпевшего две попытки своейфизической ликвидации неблагодарным компаньоном.

При первой попытке Леню пытались устранить неизвестные в маскахи с помповыми ружьями по месту жительства, оказавшиеся, поразъяснению обстоятельств, ментами с Петровки, задержаннымивызванным соседями ОМОНом. Второе покушение на Леню произошло приего выходе из ресторана. Стреляли двое, выскочившие из подъехавшеймилицейской машины. Нападавшие получили отпор и скрылись, а Леню спулей в боку отвезли в больницу. То, что под Волоколамским ходятстаи продажных столичных мусоров, я знал. То, что Леня, несмотря наиллюзорные блатные понятия, желал бы подружиться с ментамиправильными, способными обеспечить ему защиту и поддержать горящийв нем огонь мщения, знал также. И теперь мои опера черезпосредников готовили нам взаимовыгодную встречу. Необходимостьвстречи для Лени диктовалась угрозой нового заказа на егопокушение, о котором пронюхала группировка «солнцевских»,предупредив старого другана об очередной инсинуации бывшего«подкрышника». Посредник вышел на киллера, подвизавшегося назаказах группировки, а тот благоразумно решил о поступившемпредложении сообщить опекавшим его боссам.

Вся эта кутерьма была настолько тупа, глупа и непрофессиональна,что вызывала лишь чувство недоумения своей ущербной логикой. Однакоя давно уже убедился, что именно так устроена вся наша современнаяроссийская жизнь, включая ее криминальный и правоохранительныйаспекты. Правительство, мафия, госбезопасность, оборона, милиция,все – во флере таинственности. А копни чуть кондовойлопатой – одна глупость внутри и ошметки дешевого фарса. Хотячто я о современности? А коммунизм наш несостоявшийся? Куда ярчепример! А обожествленный царизм, растертый, как плевок, кирзойсолдатских сапог? Но что удивительно – живем же всему вопреки.И в первую очередь – вопреки себе. Из революции – врепрессии, из репрессий – в войну. Из войны – в застой.Из застоя – в очередную перестройку. Какой народ выдержиттакое? А мы даже развиваемся как-то. Противостоим врагу. Клепаемтанки и увеличиваем поголовье «мерседесов». Воспитываемподрастающее поколение таких же дураков и героев. И как всегда,надеемся на светлое будущее.

Звонок из проходной. Юра. Достал все-таки!

– Ну, чего тебе?

– Явись. Буквально на минуту…

Уж кому не откажешь, так ему, биографии моей устроителю.

Вышел во двор, пожимая по пути бесчисленное количествоуслужливых рук. Хорошо, у меня умывальник в соседней комнате,смежной с кабинетом, можно смыть чужой пот и энергетику, навязанныемне глупейшим ритуалом, невесть откуда взявшимся в русскойтрадиции. Хорошо, носами не тремся.

А вот и кореш мой незабвенный, в костюмчике изумительном, спортфельчиком деловым, крокодиловой кожи, с его зазевавшегосясобрата сдернутой.

Припотевший слегка, запыхавшийся деловито, но стойкимблагородным одеколоном смердящий.

Смелый, однако, мой тезка. Долго бы пожил я, поменяйся мыместами? Едва ли. Угробил бы меня Юра, глазом не моргнувши, каксвидетеля опасного и многознающего. А вот я, конечно, на такоелогичное действо не сподоблюсь по причинам, нами вкратце и походязатронутым в предыдущей философской беседе за столом ресторанным.Пойду на гибель, а предателя вероятного растоптать не сумею. ПравОлейников: по случайности и по недоразумению я в карательнуюсистему окунулся. И вытолкнет она меня под случай пронзительноговыбора, когда отступиться от себя и от Бога вынуждать станут, да невынудят. Но сейчас сыграть надо в опричника бессердечного и лихого,собеседнику своему равному по сути разбойничьей, но и милостивого всвоем старшинстве терпеливо, до поры.

– Ну, Юра, двигай идеи, но – побыстрее. Тороплюсья.

– Да ты не важничай, – сказал он, портфель из дохлогокрокодила расстегивая, как пасть лакированную с золотым зубомзамка. – Тоже мне, нашелся туз бубновый, когда козырь –пики… Вот. «Риф» уже заработал. – Он протянул мнебумаги: – Распечатки подслушанных разговоров.

И поплыло передо мной пространство, смешалось небо с землей,дрогнувшей под ногами, а после пришло ко мне большое и раздутое,как воздухоплавательный шар, удивление.

Подлец Есин смастерил для меня капкан, чья конструкция мною непредусматривалась даже в принципе, как неспособная существовать вматериальной природе. Сегодня мне звонил вице-мэр, находящийся вотпуске в далекой Индонезии, и просил к вечеру встретиться с однимкоммерсантом, жаждущим получить мое покровительство, причем просилоб этом настоятельно и твердо. Естественно, я не отказал. Затемпозвонил и сам коммерсант, назначив рандеву в ресторанчике возлемоего дома. И вот, оказывается, должен был передать мне новыйзнакомец аванс за дальнейшее с ним сотрудничество ивзаимопонимание, и с авансом-то этим задержали бы меня молодчики изуправления «М» госбезопасности, надзирающего над милицией, ввергнувменя в геенну глубокой задницы служебных расследований, отстраненияот должности и полного карьерного краха.