Главное управление

На американской земле, возможно, в том же бизнесе, преуспевалиневедомые ему потомки этих предков, но сунься Алик в сферу ихинтересов, получил бы от дальних генетических родственников своейрасы ума, отпор сокрушительный и эгоистически-бескомпромиссный. Каки те же родственнички, сунься они строить новую Москву.

Здесь и сейчас, с моими бандитствующими соратниками от милиции,мы встретились с Аликом, дабы элегантно и благообразно в очереднойраз ограбить его, но никаких угрызений совести при этом я неиспытывал, полагая наше действие справедливым по признакамсоциального распределения благ и возмещения морального ущербааборигенам, томящимся в прислужении новым конкистадорам.

– Ну-с, дела наши продвигаются в правильномнаправлении, – говорил Алик, обнимая за талию подвернувшуюсядаму, тут же послушно прильнувшую к нему. – Позицииукрепляются, и мы можем друг друга поздравить… С победой по всемфронтам! – И он засмеялся – радостно и освобожденно, вблаженном осознании тотального расширения своей монополии встоличном градостроительстве.

Акимов и Баранов торжества своего компаньона не разделили,увлеченно рассматривая метровых акул, степенно проплывающихвзад-вперед в опоясывающем две стены огромном аквариуме,декорированном разноцветьем искусственных кораллов.

– Пусть девочки побудут на кухне, – попросил яАлика. – А вы, – жестом подозвал соратников, – потомрыбками налюбуетесь…

Алик не без огорчения оторвался от красотки, чей халатикраспахнулся, обнажив твердые и упругие, без намека на силикон,загорелые груди.

– Никаких побед и никаких правильных направлений я покудане вижу, – произнес я, когда собрание уселось в кресла засервировочным столиком. – Стратегия единоличного захватарынка – это поражение. Поражение после длительнойдорогостоящей войны.

– Ну-ка, – недовольно вытянул губы Алик.

– Мы должны помириться с «Днепром», взяв его подконтроль, – сказал я. – Мы потеснили его, выиграв время изахватив площади. Теперь настал момент закрепиться на плацдармах иначать переговоры.

– Это еще с какой стати? – Во взгляде Алика,обращенном на меня, сквозила открытая неприязнь и подозрение.

Я передал ему папочку, полученную из стана конкурентов.

Алик, скептически щурясь, пролистал ее. Сказал равнодушно:

– Ну… это ваши проблемы. Вопрос закрываете вы, за что вам иплатится. Конечно, компромат серьезный, я готов пойти надополнительные траты по его нейтрализации…

– «Днепр» передал эту бодягу в ГэБэ, – не моргнувглазом соврал я. – Но там мы договоримся. Дело в ином.Договариваться придется постоянно. С разными людьми, с оглядкой накадровые перемены. А с переменами – чехарда. Только успевайдоставать кошелек. Далее. Мы опираемся на Москву, «Днепр» – нафедералов. И – воюем за доступ к телу и к мозгам вице-мэра. Ноесть еще и мэр. С идеей создания собственной компании, которой непотребуются кредиты и откаты. И она будет лидером хотя бы в проектевозведения Делового центра. Куда стремишься и ты, Алик. Но помешатьмэру ты не в состоянии. Мешать ему не станет и его заместитель. Тоесть твои интересы он сможет защищать только на второстепенныхплощадках. И уже завтра придет к мысли, что ему нужен «Днепр».Опекая двух больших игроков, он получает с обоих, а нарастить своюмощь вдвое ты не сумеешь. Зачем же вице-мэру терпеть ущерб? И зачемему подставляться под напор антимонопольной политики? А вот когда унего под руками два мощных конкурента, якобы враждующих, снимаютсяи упреки в его пристрастности и куда легче увязываются вопросыбудущей конфронтации с третьей серьезной силой. Так что оголтелаякоммерция без привязки ее к политике и соблюдению приличий –обречена.

Акимов и Баранов смотрели на меня, уважительно и удивленнопокачивая головами. Эту речь я не готовил, в свои соображения их непосвящал, и соратнички думали, что дело обойдется лишь обременениемАлика на расходы, связанные с выявленным уголовно-экономическимкомпроматом.

– Но тогда надо как-то выйти на «Днепр», утрясти нашипрошлые недоразумения… – промямлил Алик. – Разве такоевозможно? Я бы не простил… А как перепрограммировать нашегошефа?

– А вот это – мои задачи, – сказал я твердо.

Собственно, первая задача по замирению с «Днепром» уже быларешена, а сложностей в убеждении вице-мэра возвратить под своекрыло очерненную покойным интриганом компанию, а вместе с ней иутраченный доход не предполагалось.

– Плохая у нас будет дружба домами, – раздосадовалсяАлик.

– Но такова концепция, – сказал я. – Посмотри наагентские банки мэрии. Их два: Гуслинского и Ходоровского. Думаешь,им нравится такой тандем? А принцип прост: разделяй и властвуй. Нехочешь разделяться – четвертуем. Но и этот тандем ненадолго.По мнению мэра лучше иметь свой банк. И его создание – делорешенное. Как и слово «Москва» в его названии. В качествесуществительного или прилагательного. Подберется для него иподходящий офис на перекрестках столбовых магистралей. Вкаком-нибудь небоскребе. Офис займет там этаж-два, но на крышебудет сиять цветом кремлевских звезд наименование банка, а от тоговся монументальность здания одухотворится принадлежностью красположенной в нем структурке…

Алик изучающе, с некоторой даже озабоченностью взирал на меня.Думаю, его обескуражила как моя лексика, так и логический анализ,несвойственные стереотипам милицейского функционера.

– Мне нужна хорошая охрана, – переменил онтему. – Дело в том, что у меня своя частная лавочка, и ребятатам добросовестные, но мне милее обезьяны в форме, судостоверениями и с оружием. С оплатой не обижу. – И он вновьсмачно выдохнул в далекий потолок клуб дыма с химическим фруктовымароматом. Уточнил: – Три сотни зеленых каждому за сутки.

– Все сделаем, – сказал я, припомнив, что накануне мнеплакался командир нашего комендантского взвода, сетуя на текучкукадров из-за низкой зарплаты наших вертухаев и их неспособностиприработать где-то на стороне. Аналогичная ситуация угнетала иподразделение спецназа.

– Но чтобы сзади на форме была нашивка «ОМОН», аоружие – автоматы! – заключил Алик тоном, не терпящимвозражений.

– На нашивке будет «СОБР», это круче, – сказал я,думая, что делаю благое дело, давая возможность подработать бедномуслуживому люду. – А зачем непременно автоматы?

– Я так хочу!

Ответ в стиле капризного купчика, не возразишь.

– Значит, будут автоматы… – пожал я плечами.

Алик удовлетворенно потянулся, отставил кальян в сторону ипоследовал в туалет.

– Ты чего? – Акимов покрутил пальцем у виска. –Кто им в неслужебное время?..

– Кто им в неслужебное время запретит ездить с муляжамикаких угодно стрелялок? – перебил я. – Хоть автоматов,хоть пулеметов…

Ответом мне было сдержанное ехидное ржание с ноткой злорадногопонимания.

– А рядовых сотрудников надо поддержать, – сказал я,вставая. – Ну, веселитесь, а мне пора. Вам завтра хоть с какойголовой вставать, а мне ею думать надо. И не веять перегаром навице-мэра, а на жену – чужой женской парфюмерией.

– Много теряешь, – сказал Акимов.

– Неизвестно, что вы приобретете, – урезонил егоя.

Через два дня президента «Днепра» моими усилиями благосклонноприняли в мэрии, к следующему вечеру позиции на рынке былиподелены, и теперь на меня легла обязанность координированиядальнейшего взаимопонимания всех замирившихся сторон. Естественно,не за просто так.

Скрепя сердце Сливкин вручил мне именной «Стечкин». Новенький,лоснящийся, приказ на выдачу которого им был выклянчен у министра.Слово свое он сдержал, но наградное оружие вручал мне с кислойрожей. Ему болезненно претило мое возросшее влияние над лидерамистроительных корпораций и прямой контакт с их крышей, но отодвинутьменя в сторонку или подмять мои контакты под себя теперь он не мог.Я стал недосягаем для всех его вероятных инсинуаций. Снять меня сдолжности, согласно иерархическим уложениям, сподобился бы лишьминистр; гадить мне по службе означало противопоставить себя каквсему коллективу оперов, так и нашим общим покровителям; да и какаявыгода родилась бы во вражде со мной? А вот выродилась бы –наверняка.