Страница 38 из 117
– Зачем это? – не без опаски взирая на снаряды,спросил Акимов.
– Выплавляю тротил для рыбалки, – ответил Владиквдумчиво.
– А тротил откуда?
– С полей войны.
– А поля где?
Владик гостеприимно раскинул руки, определяя таким жестомнеобъятность просторов Отчизны и неохватность гремевших на нихбоев.
– С полями придется уточнить, – сказал я, кивнувАкимову: – Вызывай саперов!
Акимов тем временем извлек из ящика проржавевший «ТТ», отчетливовонявший керосином от недавней, видимо, реставрации механизмов.
– Тоже с полей?
– Ну да…
Акимов сунул «тотошу» в свой портфель, вдумчиво покосившись наменя, обронил:
– Паршивый пистолетик, но свое дело он, надеюсь, сделает…Пойдет в фонд!
Наш тайный расходный фонд неучтенного при обысках оружия инаркотиков существовал для целей сомнительных, но эффективных,когда требовалось пришить дельце какому-нибудь криминальномуумнику, стоящему поодаль от своих злодеяний, творимых рукамиподчиненных бойцов. Жертвовать хорошими стволами было жаль, адееспособная рухлядь шла в дело бестрепетно.
– И на много меня посадят? – деловито осведомилсяВладик, скручивая косячок с травкой и нисколько при этом нашегоприсутствия не стесняясь. Впрочем, и мы не мелочились попустякам.
– Машину ты взорвал?
– Ну… было дело.
– Чистосердечное признание напишешь?
– Куда ж деваться.
– А поля покажешь?
– Не жалко…
– Ну, тогда покури и поехали к нам.
– Бутербродик можно напоследок, а то с животом чего-то…
– Ни в чем себе не отказывай!
Изложенный Владиком мотив подрыва нас несколько позабавил, хотя,как и предполагал Акимов, носил он характер сугубо личностный идаже интимный. Владик был безответно влюблен в одну из референтокглаваря «Капитала», поначалу своим кокетством введшую его в ложноепонимание взаимности чувств, но вскоре открылось, что референткарегулярно разделяет постель со своим шефом-миллионером, и личностькурьера из приемной интересует ее в той же мере, как канцелярскаяпринадлежность под носом.
Когда же домогательства Владика вошли в фазу активности,референтка обратилась за помощью к шефу, и курьер моментально убылв отдел кадров за обходным листом, тем паче с вызывающими приметамисвоего облика в общей массе служащих он выглядел как стиляга средибояр и держали его исключительно за неприхотливость и грошовуюзарплату.
Должностенка у Владика была плебейская, никчемная, но умподвижный, а потому из всякого рода разговоров и походов поразличным инстанциям составились у него представления о деликатныхчастностях взаимодействий «Капитала» с различными лицами иведомствами, и, немало уязвленный полученным пинком под зад, решилон «Капиталу» насолить, столкнув его владельцев с вице-мэром.
Акимов, непосредственно ведший дело и имеющий в «Капитале»серьезные интересы, докладывать о расследовании своимпартнерам-бизнесменам не спешил. Как и не спешил с докладом кзаместителю градоначальника дипломат Сливкин, сообщивший ему озадержании преступной группы, заверивший в обеспечении полнейшейбезопасности, но уклонившийся от всякой детализации, покрытой,дескать, оперативной служебной тайной.
– Чего получается? – рассуждал он, теребяподбородок. – Какой-то хмыреныш с перекосом в мозговойдеятельности устроил такой вот тарарам в сферах, как говорится,высшего разума. Это даже неудобно рассказать на природе с друзьями.Тут нужно развить сюжет до неузнаваемости. Нас могут правильно непонять и сделать вывод боком. Ты хоть соображаешь, в какую сторонумы можем заплутать?
Я понимал: субъект преступления был мелковат, мотив смехотворен,вознаграждение отменялось ввиду несущественности угроз. Нашимвизантийским умам предстояло облагородить ситуацию, обставив ееживописными декорациями собственного производства. В том былзаинтересован и Сливкин, и Акимов, должный поддерживать в«Капитале» мнение о своей деловитости, осведомленности, а значит,полезности.
– Дело обстояло так, – рассудил Акимов. –Владик – агент «Днепра», внедренный наряду с другиминеизвестными в число служащих «Капитала». Завербованный втемную.Связь поддерживал через неустановленное лицо. Это же лицо, ещенакануне увольнения Владика, передало ему бомбу. И инструктировалоо звонках вице-мэру. Кто его курировал, Владик не знает, но однаждыпроследил, на какой машине уезжал наставник.
– И на какой?
– На одной из машин службы безопасности «Днепра». Какидея?
– А зачем «Днепру» вся эта суматоха? Коэффициент полезногодействия – ноль!
– Не скажи. Тень на «Капитал» легла? Пусть временно. Легла!«Днепр» за это время подсуетился со своими интересами? Точно знаю:совпало. И еще: осадок всегда остается. Как подспудное недоверие.Такую вот историю вице-мэру и следует обсказать. И уж Сливкин сосвоими оборотами речи все сделает филигранно. Как топором занозупрооперирует…
– А ты заработаешь очередные очки перед «Капиталом».
– А ты – квартиру по себестоимости. Или тебя ломаетвозводить напраслину на «Днепр»? Чернить хороших ребят? Или ты незнаешь, что они из себя представляют? Те бандиты, которых мы ловим,в сравнении с ними – малолетки сопливые.
Возразить было нечем. Уставной капитал «Днепра» частью состоялиз финансов воровских общаков, частью напитывался из таких жеворовских банков, а в учредителях его были главы таможенной мафии,легализующей свои наличные капиталы от махинаций с фурами,самолетами и железнодорожными составами через черные дырыстроительного бизнеса.
Во время очередного доклада я, сохраняя безучастность лица иголоса, поделился со Сливкиным идеей Акимова.
– Крепко замесил! – после длительного раздумьяотозвался начальник. – Значит, имеется только номер машины, иизвестно, куда идут тайные нити. Имен не треплем, в скважины неуглубляемся. Есть «Боржом» – пейте, производитель неопознан.Приятного аппетита. М-да. Тут есть о чем подумать, как говорилвеликий Карл Маркс и философ Сенека. И прочие мы в том числе. Но! Аесли уважаемый человек сподобится в «Днепр» с разборками полезть?Вот и выплывут все наши хитромудрии, как специфическая консистенцияв проруби…
– Для этого «Днепру» надо добраться до истины, –сказал я. – То есть до меня или до вас. А это не котлованоткопать.
– Ну, а этот… сапер… Как с судом, со следствием?..
– Хулиганские соображения. Исключительно. Зачем в егопоказания дела вице-мэра с «Капиталом» и прочими впутывать? Намвставные новеллы без надобности. Мы романы не пишем. Нам бы спротоколами управиться.
– Вот не зря я тебя за человека считаю… Кладешь пасьянсточно в лузу.
– Запускаем пулю?
– «Огонь»!
«Поля войны» представляли собой конечно же метафору. Вреальности же то место, откуда Владик таскал тротил, располагалосьв нескольких километрах от скоростного шоссе Рижского направления,в перелеске, где когда-то был разбомблен авиацией немецкий обоз сбоеприпасами.
Прошедшие с той поры десятилетия источили обломки телег, покрылиломкой ржой разбитые колесные оси, упаковали в корявую коростуроссыпи снарядов, валявшихся по обочинам прошлой, еле угадывающейсялесной дороги, выбелили лошадиные кости и зачернили закатившиеся вкомья истлевшего брезента патроны. Опера нашли пару винтовочныхостовов и груду противогазов, выперших из разбитого, сгнившегоящика. Бачки противогазов осыпались колкой занозистой трухой,резина масок скукожилась, закаменела, вытрескавшись, однако хранилаедкие, без размывов, заводские печати с паучком свастики ираспластанным орлом.
А неподалеку шумела дорога, виднелся холм с дачныминовостройками, свистнула из-за леса и ушла с торопливым гуломневедомая электричка…
– Если мы красиво договоримся, – подал голосэкскурсовод Владик, – покажу еще одно местечко. Немецкий складв одной пещере под Рузой. В древних каменоломнях. Там этогодобра – тонны.
– И много у тебя еще тайных краеведческих знаний? –спросил я.
– Имеются.
– Например?
– Ну, вы же сами спрашивали, кто ко мне за тротиломсовался…
– Владик, мы же все обсудили… Получишь по минимуму. Машинуты поджог, взрывчатка не фигурирует… Срочок будет детский. Да исейчас ты под подпиской, а не на шконке…