Страница 102 из 117
Никаких устоев, заложенных Коромысловым и чередой предыдущихначальников главка, он не отринул, сохранив фонд, Совет, не уволивникого из сотрудников, и даже не переехал в кабинет первого лица,хотя там каждодневно производилась приборка. То есть вел себя кактишайший затаившийся умник, выгадывая время и осторожно манипулируясобственными рычагами, способными утвердить его окончательнымначальником на ныне занимаемую им должность.
Торжествовал тыловик Филиппенко, обнадеженный, видимо, своимскорым переводом на позицию первого милицейского начальника вродимую область, хотя перевод этот, как мне казалось, подозрительнозатягивался, несмотря на отстроенную заимку с баней в охотхозяйствеи состоявшуюся закупку лошадей, тракторов, егерей, штат воскресныхшлюх и перемещенных в местные складские помещения ящики водки от еепрямых изготовителей в порядке благотворительной помощи.
Однако в оперативной деятельности управления произошлизначительные перемены. Шлюпин связывал как меня, так и Есина порукам и ногам. Никаких конфликтов со сколь-нибудь влиятельнымиособами, стоящими за нашими разработками, ни единого противостоянияс прокуратурой, ни малейших трений с министерскими фискалами он недопускал. Вернее, пытался не допустить. Ибо командовать-то он намикомандовал, но особенно не выпендривался, понимая, что владеетситуацией по формальному признаку, как назначенная властьюдомохозяйка над матерой, вросшей друг в друга бандой.
Есин при своих перегибах отмазывался коммерческойцелесообразностью операций, всякий раз нейтрализуя гневный разносначальника пухлыми конвертами, а я отделывался идейнымисоображениями и несокрушимостью доказательств в отношении разногорода мазуриков со связями, отправляемых стараниями моих оперов зарешетку. К тому же на многих и многих стоявших у власти негодяев уменя имелся убийственный компромат как в виде документов, записейих пикантных бесед, так и разного рода фото– и видеосъемок.
Краткую свободу действий нам предоставил отпуск Шлюпина и егоотъезд на курорт в Таиланд, где его укусила обезьяна, и емупришлось задержаться там еще на неделю для прохождения курсалечения и специфических прививок.
В это время был взят с поличным отставной генерал Службы внешнейразведки, грешивший аферами, – учредитель дутой строительнойкомпании, бессовестно надувшей вкладчиков и заказавший убийствоинициатора по возбуждению на него уголовного дела.
– Мне идут звонки со всех сторон! – бушевалвернувшийся на командное место Шлюпин. – Из Думы, изправительства…
– А мне-то что? – пожимал я плечами. – ПозвонилОлейникову, сообщил. Он сказал: работайте принципиально. Что я могсделать? Вы в отпуске… Связаться с вами не получилось. Позвонилзаместителю министра, изложил точку зрения госбезопасности. А тотпри упоминании о ГэБэ в лужу превращается, видимо, хлебнул в своевремя, или генетическая память о тридцать седьмом годе прошлоговека…
– Но мы же именно сотрудника ГэБэ и сажаем! Да какого!
– Так ведь – отставного… А ориентироваться надо надействующих! Был бы вам сейчас спущен фас на Решетова – вы быдрогнули?
– Вообще-то… – призадумался он ненароком. – Ну,неважно. Все у вас как-то рискованно, Шувалов, сплю я с вамиплохо…
– Вообще-то я вас в своей постели не припоминаю.
– Что?! Слушайте… Я все же генерал! Попридержите язык!
– Ну, извините, переборщил.
– Ладно, – едким тоном подытожил он. – По линиигосударственной безопасности мне относительно вас беспокоиться нестоит. Вы там человек свой, вам виднее… Но поскольку вы нескрываете своих очевидных связей с руководством наших коллег,разрешите вопрос: отчего бы вам не перейти туда?
– Я не устраиваю вас здесь?
– Я в смысле целесообразности карьеры…
– Благодарю за беспокойство о моей персоне. – Янаправился к двери.
У выхода из кабинета обернулся, спросил без задних мыслей,механически:
– Тут ваша секретарша жаловалась, что у нее принтер всевремя хандрит, а мне одна полиграфическая фирма, шеф которой входитв Совет, предлагает в качестве подарка списанную с баланса, новполне исправную технику. Берем?
Шлюпин пожевал губами. Молвил раздумчиво:
– Спасибо, конечно. Только жучков в эту технику от вашихдрузей в мою приемную – не надо…
– Я оценил вашу шутку, – кивнул я.
– И – пожалуйста, – просяще произнес он. –Положение управления неопределенное, избегайте скандалов иконфронтаций… Работайте осторожно.
– На уровне городского отдела внутренних дел? –спросил я. – Ладно, давайте пошлем наших волков на улицы,пусть охотятся. Но они и с улиц вам крупную дичь притащат, накоторую нацелены годами и традициями… И дичь под их клыками опятьзахрюкает не в ту степь…
– Шувалов! Вы поняли, о чем я…
Да, я понял: Шлюпину была необходима тишь да благодать, дабысомнительными инцидентами историю своего руководства не обременить,выдвинувшись на вожделенное утверждение в безусловные начальникиконторы.
В принципе подобный расклад меня устраивал. И Есин, и я были емунеобходимы, и вряд ли бы он сподобился поменять нас – лояльныхк его персоне, исторически владеющих ситуацией среди оперов,пользующихся непререкаемым авторитетом, чутко угадывающих тактику истратегию, на новый командный состав, должный притираться кподчиненным годы и годы. И столь же долго приноравливаться кполитическим обстоятельствам, сторонним интересам, которые, ктознает, какими опасными гранями для него, Шлюпина, обернутся.
Так что за свое служебное будущее при нынешнем шефе особенноволноваться не приходилось.
И на очередной формальный разнос по поводу мероприятий моихподчиненных, упаковавших мэра одного из областных центров,прилегающих к столице, по поводу двух заказов на убийства неугодныхмэру чиновников, восставших против него, я смиренно отвечал:
– Звонкие результаты работы – прежде всего признаниевашей компетентности, товарищ генерал. И вашей силы.
– Но вы поставили на уши буквально весь город! На вашихсотрудников три жалобы в областную прокуратуру!
– Им пришлось действовать по обстоятельствам.
Мои ребята и впрямь работали в условиях невыносимых, местнаявласть то и дело вставляла им шпильки, а прокурор, тесно связанныйделовыми отношениями с мэром, потребовал провести опознаниесвидетелями нанятого убийцы, затянутое до срока истечениязадержания, то есть за два часа до полуночи, когда подобратьадекватных его внешним признакам лиц было в принципе невозможно,тем более убийца был ростом под два метра, гориллообразен искуласт, как четыре монгола.
Как всегда, проявил находчивость опер Боря Твердохлебов, давшийкоманду патрульно-постовой службе задерживать все машины, проверятьпассажиров, и лиц, соответствующих приметам, указанным вориентировке, после чего незамедлительно волочить их в местноеуправление.
Прокурорские уловки не помогли: вскоре в один из кабинетовнабилось около десятка подходящих персонажей, часть из которыхпребывала в подпитии, а потому в опасении потерять водительскиеправа была готова на любое сотрудничество с нами.
Прокуратуре волей-неволей пришлось пойти на попятную, убийцуопознали, он дал признательные показания, и на мэре защелкнулисьнаручники.
– Ладно, идите, Шувалов, и – заклинаю вас: пожалуйста,осмотрительнее, взвешивайте решения… Обстановка – охнепростая! – в который раз простонал Шлюпин.
Непростую обстановку в конторе прежде всего сам он и создал:попробуй отлучись с места, сразу же – звонок в дежурную часть:кто из руководителей отделов покидал территорию управления, когдавышел и когда вернулся?
Два раза в месяц устраивался показной строевой смотр.Естественно, все сотрудники обязаны были предстать перед Шлюпиным вуниформе.
Факт отсутствия казенной машины после восьми часов вечера наслужебной стоянке подразумевал служебное расследование.
Подразделениям было выделено лишь двадцать минут в месяц наведение междугородних телефонных переговоров во имя экономиибюджетных средств, и для документирования переговоров были заведеныжурналы учета. Финансовые отчисления на агентуру срезаны подкорень – мол, стукачи сами прокормятся, нечего баловать!