Страница 21 из 138
«А может, я лечу низко, на этом, как его, на бреющем?» -подумал Константин Матвеевич. Тут, кстати, решился вопрос и остюардессах, и о полётной высоте. И решился с помощью громкоговорящей связи.
«Говорит автостюардесса борта номер 362Эрфранс-Панамерикан номер 12 дробь 362, - объявила связь, - мылетим на высоте 18 тысяч футов над уровнем Индийского океана,температура за бортом…»
Сакуров легко перевёл футы в метры, снова глянул виллюминатор на полу рубки и больше не увидел ни одноговерблюда.
«Автостюардесса – это как автопилот», - сообразил он ирешил прогуляться в салон. Живых стюардесс он там тоже не нашёл.Впрочем, во всём самолёте не оказалось ни одной живой души. Пустымиоказались и первый класс, и бизнес, и туристический. В буфете на«крыше» Боинга тоже никого не было, и Сакуров, чтобы не впасть втоску от одиночества, а также положившись на всемогущий автопилотавторитетной фирмы, соорудил себе полуведерный коктейль. Он пил егои пил, но никак не мог ни напиться, ни напиться. То есть, продолжалиспытывать жажду и оставался трезв, как собака.
«Говно коктейль, - подумал Сакуров, - пойду лучшепорулю…»
Он вернулся в рубку, хотел порулить, но не нашёл – чем.Поэтому занял центральное кресло и стал пялиться в окошко подногами. К тому времени видимость снова улучшилась, и КонстантинМатвеевич некоторое время любовался на нефтяные вышки с радужнымиразводами вокруг них. Вперемешку с вышками торчали пирамиды исфинксы. Между ними бегал какой-то мужик и размахивал посадочнымифлажками. Сакуров присмотрелся и вдруг понял, что этоинопланетянин.
«Ерунда какая-то, - мысленно отмахнулся КонстантинМатвеевич, - как я могу знать, инопланетянин это или нет, если я ихв глаза не видел?»
«Диспетчерская служба компании «Эрфранс-Панамерикан»предлагает борту 12 дробь 362 идти на посадку между двенадцатымсфинксом и пятой пирамидой, - сообщил в это время бегающий внизумужик с флажками через головные телефоны, которые Сакуров непомнил, когда надел, - только не зацепите вышку номер три».
«Эрфранс и Панамерикан, между прочим, разные компании», -ни к селу, ни к городу вспомнил Константин Матвеевич и принялсятрогать рычаги, больше похожие на танковые. Самолёт к тому временисловно застрял на месте, поэтому мужик продолжал бегать иразмахивать флажками там, где появился, - в обрезе половогообзорного иллюминатора. Сакуров присмотрелся ещё и увидел, что этоточно инопланетянин: с тремя ногами, двумя головами и весьсеребристый. Хотя, судя по относительной высоте нефтяных вышек,пирамид и сфинксов, никаких подобных подробностей он разглядеть немог. Разве что вышки с пирамидами были игрушечными, либоинопланетянин – колоссом. Но, опять же, с высоты 18 тысячфутов…
«Ты будешь садиться, мать твою?» - услышал КонстантинМатвеевич голос Алексея Семёновича и снова принялся дёргать рычаги,пытаясь определить: которая пирамида пятая, какой сфинкс –двенадцатый, и где эта чёртова вышка номер три?
«Следите за мной», - отозвался инопланетянин и, размахиваяфлажками, стал зигзагами бегать между вышками, пирамидами исфинксами.
«Ага, теперь понятно», - подумал Сакуров и как-тоумудрился посадить самолёт тоже зигзагами. Он сошёл на бетонзигзагообразной полосы, местами запорошенной снегом, а местамизалитой густой смесью песка с нефтью, и тотчас попал в объятиятрёхногого. Константин Матвеевич, стукаясь лбом то об одну головуинопланетянина, то о другую, обратил внимание на его три ноги ипонял, почему тот бегал зигзагами: у инопланетянина было двеодинаково маленькие ноги и одна большая. При этом две маленькие иодна большая нога торчали из условного туловища не так, как этопринято у привычных мутантов, порождённых традиционным воображениемили нормальной «эволюцией». Другими словами, пара маленьких ног иодна большая торчали из туловища инопланетянина таким образом, чтовекторы возможного движения тех и той составляли по отношению другк другу угол в сорок пять градусов. Поэтому, пока две ноги тащилисвоего хозяина под углом влево, третья большая болталась без деласбоку. Но потом она разгонялась вхолостую, цеплялась за землю и,преодолев сопротивление пары маленьких ног, поворачивалаинопланетянина вправо. И так далее.
«Какая умная цивилизация, - подумал Сакуров, тщетнопытаясь выдраться из объятий двуглавого, - ведь знали, что полосаокажется зигзагообразной, поэтому прислали подходящегоспециалиста».
Когда Константин Матвеевич наконец освободился, он судивлением обнаружил, что никакой инопланетянин не серебристый, авсего лишь зеркальный, показывающий Сакурову самого себя, ноперевёрнутого.
«Тоже мне – внеземная цивилизация, - слегка разочаровалсяСакуров, - не могла снабдить своего эмиссара нормальным зеркалом,всучила таки кривое…»
И, пока он так разочаровывался, инопланетянин бесцеремонновзял его за ухо.
«Что за дела?» - огрызнулся Сакуров и «отцепил» ухо, снеудовольствием разглядывая свои ноги по колено и собственное лицоот подбородка до бровей в «перевёрнутом» зеркале.
«Пойдёмте, - сказала то ли одна из голов инопланетянина,то ли какая-то из ног Сакурова, - вас ждут…»
«Ну, раз ждут», - не стал спорить Константин Матвеевич ипоследовал за перевёрнутым самим собой, зачарованно наблюдая заколеблющимся фрагментами отражения в такт движения трёхногого«зеркала».
«Костя, сколько можно орать?!» - снова послышался вопльСемёныча, Сакуров оглянулся и увидел, как из-за ребра одной изпирамид высовывается его вздорный односельчанин в полном бедуинскомприкиде.
«А кто меня ждёт?» - торопливо спросил Сакуров, понимая,что от Семёныча ему уже не отделаться.
«Вы Сакуров?» - уточнил провожатый.
«Он», - не стал спорить Сакуров.
«Вас ждёт Сакура».
Глава 10
Сакуров проснулся без чего-то семь. За окном спальнибесновался и барабанил в стекло Семёныч.
- Костя! Костя! – орал он. – Да проснись же, Костя!
«Чтоб ты треснул», - подумал Константин Матвеевич и вылезиз-под тёплого одеяла.
- Чего ты разорался?! – крикнул он в ответ, прикладываяськ стеклу, чтобы показаться Семёнычу и чтобы тот перестал вопить навсю деревню.
Семёныч, увидев односельчанина, махнул Сакурову в сторонупарадного и исчез. Константин Матвеевич набросил на плечи ватник,сунул в зубы сигарету и вышел на крыльцо.
- Здорово, - приветствовал он Семёныча и закурил.
- Давай водку, - велел Семёныч вместо приветствия.
- Зачем? – не понял Сакуров. – Мы же пастухов встречаем? Аони будут к девяти, не раньше.
- Давай, тебе говорят! – повысил голос Семёныч.
- Не дам, - твёрдо заявил Сакуров, - водка общественная,поэтому…
- Да отдай ты ему водку! – крикнул со своего двора Жорка.– Это он хочет дополнительно перед пастухами прогнуться.
- Не прогнуться, а чтобы по культурному! – крикнул в ответСемёныч.
- А что скажет Варфаламеев? – продолжал упиратьсяСакуров.
- Отдай! За Варфаламеева не беспокойся…
- Понял? – спросил Семёныч.
- Да ради бога…
Сакуров, не обращая внимания на Семёныча, докурил,аккуратно затушил бычок в специальной консервной банке, и вернулсяв избу, а перед его глазами стояло перевёрнутое отражение егосамого в оригинальном зеркале с тремя разными ногами и двумяголовами…
Пастухи прибыли с помпой. Но сначала в деревню забрелостадо. Жители объединили усилия и стали гнать стадо обратно в поле.Семёныч носился больше всех, размахивал руками и ругался содносельчанами.
- Ну, что вы за некультурные люди! – увещевал он Гришу иПрасковью, своих ближних соседей. – Вот с вас убудет, если они тутнемного попасутся!
- Ишь, добрый! – голосила Прасковья. – Мне это нужно,чтобы они тут всё мне обосрали!
- Вот именно, - вторил Гриша.
- Так это ж чистый навоз! – надрывался Семёныч. –Экологический! Бесплатный!
- Я его бесплатно и из загона привезу, - отмахивалсяГриша.
В это время в северном конце единственной деревенскойулицы показалась телега, запряжённая дородной кобылой с нехорошимвзглядом. В телеге сидели два молодца, один большой рыжий, другойбрюнет, поменьше. Вокруг телеги бегало с полдюжины собак разнойвеличины и масти.