Страница 138 из 138
Прилетев в Токио, Сакуров, наконец-то, встретился с отцом.Они сели в такси и уехали в один из пригородов Иокогамы. В тамошнейпрефектуре Сакурову выдали документы на имя Куньо Сакура ипредложили на выбор три квартиры. При этом ему сказали, что напервые три года он освобождается от квартирной платы. Сакуроввыбрал ту, что с видом на океан. Затем он прошёл двухмесячный курсбесплатной медицинской реабилитации, необходимой после инсульта иего лечения в условиях демократической России. Реабилитировавшись,новоиспечённый Куньо сан вплотную занялся японским языком инавигацией для каботажного плавания в акватории острова Хонсю. Иуже через год получил аттестат шкипера и работу на дизельномбуксире. С отцом Куньо сан встречался каждое Воскресенье. Онигуляли в парке возле старой гавани, бывший россиянин в беседах спожилым моряком тренировал свои навыки в разговорной японской речи,а их отношения, сначала прохладные, всё больше налаживались. А таккак, благодаря щедрости городских властей, предоставивших бывшемуподданному РФ бесплатные жильё, лечение и курс штурманскойпереподготовки, у новоиспечённого японца водились деньги из тех,что он привёз из России. Благодаря такому удачному стечениюобстоятельств качества японского гостеприимства и российскойзапасливости, отец и сын могли по несколько часов проводить в однойстарой таверне. Сначала Куньо сан пытался пить сам и угощатьстарика сакэ, но потом они оба, причём довольно скоро, перешли наСмирновскую водку. Отец, первый раз угостившись из рук сына водкой,сильно обрадовался и поведал о том, как он познакомился с этимчудесным напитком в одном из советских дальневосточных портов. Приэтом спросил, почему они пьют смирновку, изготовленную во Франции,а не «Столичную» из самой России. На что сын молча передёргивался ипродолжал заказывать смирновку.
Первый раз Сакуров позвонил Жорке из Японии, когда получилдокументы. Он поведал ему о своих успехах, а Жорка рассказал продеревню. О том, что он уже собрал урожай и заколачивает свою иСакуровскую избу на зиму. После чего Жорка собирался переехать сами перевезти Сакуровских котов с кошками в своё Болшево. Сакуровпрослезился и пообещал Жорке, что никогда не забудет егодоброты.
Потом Сакуров и Жорка созванивались раз в три месяца,затем стали общаться с помощью Интернета. Так Константин Матвеевичузнал, что первым сгорел дом Виталия Ивановича. Потом сгорел домГриши. Затем какие-то бродяги подпалили хибару военного. ПотомЖорка сообщил, что устроился на постоянную работу и в деревню,которую за две зимы дотла разорили жители соседних сёл, больше несобирается. А спустя семь лет, когда Жорка ушёл с очередной работы,разругавшись с очередным начальником, а его супруга вышла назаконную пенсию, они с женой стали искать для покупки новый дом вновой деревне. И не придумали ничего лучшего, как купить дом всоседнем с бывшей Серапеевкой посёлке, именуемом Московским. Приэтом Жорка мотивировал свой с женой выбор тем, что один хрен вовсей России жизнь говно, так уж лучше жить в том, где тебя всезнают, и ты уже знаешь всех.
- Да, брат, своё говно, оно ведь сначала ближе другого ксвоей заднице, а потому пахнет много терпимей остального (175), -несколько замысловато вслух пошутил господин Сакура и пересёкжелезку. Затем миновал ещё одну просеку и вошёл в посёлок. Раньшеэтот посёлок, именуемый Московским, изобиловал зажиточными жителямии подсобной живностью: избы смотрелись ухоженно, по улицамразгуливала всевозможная птица, а на скамейках сидели довольныежизнью крепкие тётеньки и хорошо упитанные пьяноватые дяденьки.Теперь из тридцати изб жилыми остались семь, причём пять из семиизб предназначались для продажи на хрен дуракам вроде Жорки и егожены
- А я ведь приглашал его, балбеса, в Японию, вместе сженой и оставшимися кошками, - снова вслух сказал господин Сакура.Говорил он по-русски, причём делал это с видимым удовольствием.
Тем временем снег пошёл сильней, и улица посёлка ещёплотней запахнулась пушистой полупрозрачной шалью, в перспективепоказывая сплошную белизну чудом тканного природного убора. Где-тотам, метрах в тридцати от путника и в пятидесяти от границы белойневидимости, нарисовался мужик с ведром. Мужик стоял к господинуСакуре задом, к срубу колодца – передом. И, пока он так стоял,очевидно, закуривая, на господина Сакуру напали две собаки. Онивыскочили на улицу и принялись яростно обгавкивать приезжего. Начто тот молча достал из сумки кольцо колбасы, отломил от него дваконца и бросил грозным стражам. Те сожрали колбасу и припустили заблагодетелем, повизгивая от восторга и помахивая хвостами.
Мужик с ведром обернулся на шум и Константин Матвеевичузнал Жорку. Приезжий ускорил шаг, а Жорка подбросил ведро высоконад головой и заорал:
- Костя, сучье рыло, а я думаю, чего ты не звонишь и вИнтернете не появляешься??! А ты – вот он!!!
Жорка, как всегда, был под мухой и орал так, чтоперекрикивал собственное эхо.
- Жорка! – сказал господин Сакура, пробежал оставшеесярасстояние и, наконец-то, обнялся с другом.
- Ну, блин, ну, молоток! – вопил Жорка. – А какой сталкрасавец! Интурист, ей-Богу, интурист! Жена, готовь праздничнуюзакусь! Сейчас загудим, чертям тошно станет! Главное – компания, ато мне тут и выжрать путём не с кем: или вороватые хроники, илижлобы в завязке. Так что мы тут торчим, как памятники сухомузакону? Пошли в избу…
- Жорка…
- Да, ладно, не хнычь. Как сам?
- Нормально. Теперь хожу вторым помощником на трампе.Купил домик на берегу бухты. Отец умер. И я ведь прошлым летом былу Петьки Варфаламеева в Черчилле…
- Знаю. Про домик ты мне сам давеча рассказывал, когдаприглашал переехать к себе на постоянное место жительства. А проПетьку я от него самого слышал, потому что мы с ним иногдасозваниваемся. Ну, как тебе моя новая хибара?
- Да ничего…
- Чё, ничего? Чё, ничего?? Ты чё морду воротишь, турист?Не нравится? А вот ты погляди, какие я двери в сенях новыесоорудил! А какой навес над сараем присобачил?!! Или вот –фундамент усилил!
- Эх, Жорка!
Над деревней, неназойливо укутываемой снегом, стоялапатриархальная русская тишина, нарушаемая далёким собачьим лаем,редким карканьем случайных ворон и радостными воплями контуженногоЖорки Прахова. Где-то в стороне бывших совхозных садов бахнулружейный выстрел. А из дверей, которые якобы внове соорудилнеунывающий Жорка, выкатилась его жена-сказочница.
- Ну, здрасьте, давно не виделись! – упёрла руки в бокиЖоркина жена. – Мало, он тут один водку трескает, теперь у негокомпания появилась!