Страница 136 из 138
Сакуров докурил, прицелился и всадил заряд мелкой дроби взадницу богатыря. Потом из второго ствола хлопнул по лошади. Лошадьвстала на дыбы, опрокинула сани с металлическим хламом и рванула издеревни.
«Ну, дядя, молись Богу!» - зашумели цыгане, доставаяножи.
Сакуров молча вставил в стволы по гильзе и наставил обрезна мародёров.
«Ребята, это картечь», - сказал он и так посмотрел нацыган, что те молча подхватили скулящего богатыря и погнали прочьиз деревни.
«Всё, я или пью, и меня когда-нибудь пришьют пьяного, илия завязываю и работаю на эмиграцию из этой паскудной страны», -подумал тогда Сакуров и вылил остатки самогона в помойную яму.
Два года, обещанные Жоркой до момента подорожания гаража,купленного на Сакуровские деньги, прошли, как кошмарный сон.Константин Матвеевич по случаю распродал телевизор с холодильникоми магнитолой, сдуру купленные за нехилые деньги. Он как зверьвламывал в огороде, а пять месяцев в году, когда дачникиразъезжались, почти не спал, охраняя своё добро в виде хрюкающегопоголовья. Иногда к нему на подмогу приезжал Жорка, и тогда Сакуровмог смотаться по своим делам не то в Москву, не то в Рязань.
«Ну, как, почём нынче наш гараж?» – постоянно спрашивал онЖорку.
«Подождём ещё, - огорошивал его Жорка. – А что, тыкуда-нибудь спешишь?»
«Я от Петьки письмо получил, - признавался Сакуров. –Говорит, что поможет устроиться у него в Черчилле (166), однакоесли у меня будут свои деньги на перелёт до Оттавы и тысяч пятьштатовских долларов на первое обзаведение. И ещё велел обрезаться всинагоге, взять справку на предмет иудейского происхождения ивыучить английский».
«Всего-то делов, - ухмылялся Жорка. – Ну, английский, ты,положим, выучишь, но как быть с обрезанием и справкой? Это наш батяможет за четыре доллара (167) окрестить даже обезьяну из зоопарка,а с раввином такие штуки не проходят. И вообще: далась тебе этазаграница?»
«Нет, подыхать мне здесь прикажешь! – начинал злитьсяСакуров. – Тебе хорошо: ты рядом с Москвой живёшь, где денег напропитание всегда добыть можно. И тебе не страшно, если деревнюспалят, так как запасная хаза у тебя есть. А мне куда деватьсяизволишь? Раньше я бы в любом портовом городе легко нашёл бы иработу, и койку в общаге. А теперь? А теперь мне или в бомжи, или сраввином по-хорошему договариваться, или вешаться…»
Английский Сакуров выучил. А вот с раввином договариватьсяне пришлось. Константин Матвеевич заработал ещё полторы тысячидолларов и деревню таки обесточили: сначала металлисты снялипровода на дальнем подходе к Серапеевке, потом попытались сунутьсяв деревню. Сакуров вызвал по сотовому телефону Жорку и, когда тотприбыл, поехал хлопотать насчёт света в город. Там его посылали вразные места и, наконец, выяснилось, что такой деревни, какСерапеевка, вообще не значится ни в каком-то земельном кадастре, нив каком-то электрическом реестре.
«Как же не значится, - изумлялся Сакуров, - а за что ятогда каждый год плачу деньги по графам «земельный налог»,«вспомогательные коммуникации» и «природные ресурсы»?
«А куда вы платите?»
«В сельсовет!»
«Так туда и идите со своей проблемой».
«Так я оттуда и начинал!»
«Ничем не можем помочь. Вот разве что за свой счёт…»
«И сколько это будет стоить?»
«Ну, если с заменой столбов, которые тоже спёрли, этобудет…»
«Спасибо, я подумаю».
«А вот вы ещё можете обратиться к железнодорожникам,потому что их линия проходит рядом с вашей деревней»
«Выходит дело, вы знаете, о какой деревне речь?! Несмотряна отсутствие какого-то педераста с каким-то маэстром?!!» – начиналбеленеть Сакуров.
«Вот ругаетесь вы зря, - урезонивали Сакуроваэлектрические служащие, - поскольку у нас здесь культурноеучреждение с образованными людьми, а не пивнуха с авторитетнымбарменом и безработными колхозниками. Но к железнодорожникамобязательно зайдите, хотя у них такие же работы стоят дороженашего, потому что ихним министерством рулит деревенский крохоборАксёненко (168), а нашим акционерным обществом – почти городскойинтеллигент Чубайс (169)».
Поняв, что света ему не видать так же, как всей стране –светлого капиталистического будущего, Константин Матвеевичраздобылся керосиновой лампой, купил канистру горючего к ней инесколько электрических фонариков. Потом, чтобы не отстреливатьсяот наглеющих металлистов, сам снял провода и, пока Жорка сидел вдеревне, отвёз их в приёмку. Затем Константин Матвеевич порезалсвиней, закоптил мясо и выручил ещё тысячу долларов. Весна как разначинала бренчать капелью за окном, на носу замаячили пахотные делас посевными хлопотами, а Жорка устроился на работу курьером возитьбольшие суммы денег. С каждой суммы ему платили два процента, и убывшего интернационалиста выходило нехило. Потом он грохнул в чужомрайоне какого-то наркодилера, забрал у него пистолет Стечкина(170), всю дневную выручку и приехал в деревню.
- Пить будешь? – первым делом спросил Жорка, вваливаясь визбу Сакурова. А когда односельчанин отказался, засел у него и сталпьянствовать сам, повествуя о своих подвигах.
- Жорка, ты когда гараж толкать собираешься? –поинтересовался Константин Матвеевич, присаживаясь за стол ипробавляясь чайком с магазинными сухариками. – А то мне без светатут совсем худо. Хорошо – весна, день длинный, потом лето, но залетом и осень с зимой бывают.
- Варфаламеев писал?
- Я с ним созванивался.
- Ну, и как?
- Да хоть сегодня, но с обрезанным концом и справкой отраввина.
- Да, брат, сколько лет тут вместе водку с прочей дряньютрескали, и только сейчас узнаём, что Петька – еврей.
- Да какая разница? – удивился Сакуров.
- Не скажи. Был бы русский – хрен бы то о нём когда-нибудьещё услышал. А так – будьте любезны. Вот только с раввиномгеморрой…
- Да никакой не геморрой. Я тут надыбал одного в Рязани.Всего делов – штука долларов. Они ведь, наши раввины – тоже люди,не то, что те, которые за дальним рубежом Талмуд проповедуют. Воттолько без гаража у меня денег пока маловато.
- Ну, если тебе так уж неймётся, могу спонсировать, -предложил Жорка, - а деньги за гараж потом возьму себе.
- Слушай, а за сколько можно сейчас продать наш«Фольксваген»? – спросил Сакуров.
- Тыщи за три зеленью, не больше, - авторитетно сообщилЖорка.
- Так это ж вообще красота! – воскликнул Сакуров.
- Слушай, давай подождём, а? – предложил Жорка. – Сейчасвесна, потом лето. Вот уберём урожай и – гуд бай! Аккурат набархатный сезон ты и попадёшь в свой Черчилл. Ну?
- Жорка, ты не хочешь, чтоб я уезжал? – прослезилсяСакуров.
- Не хочу, - признался Жорка.
- Но ведь мне всё равно здесь не жить! – воскликнулСакуров. – Ведь деревня всё равно обречена!
- Мы бы могли купить тебе квартиру в Угарове.
- Ты с ума сошёл! – вздрогнул от ужаса Сакуров, представивсебе районный центр с двумя асфальтированными улицами, непроходящей грязью на прочих, покосившимися столбами линийэлектропередач и канализацией, разработанной в Угарове, как и вомногих российских городах, открытым способом в виде обычных сточныхканав от дома к дому и так далее до ближайшей загородной лощины. –Вот если бы я здесь родился и вырос, но я ведь видел и лучшуюжизнь!
- Ладно-ладно! Но до осени подождёшь?
- До осени подожду…
- Ведь чем больше денег ты с собой возьмёшь, тем лучше. Я,кстати, планирую торчать тут до осени безвыездно.
- А как же твоя работа?
- А как же мой наркодилер?
- Да, правда. Мафия таких дел не прощает. Но как тыдодумался до подобной авантюры?
- Мафия! Сейчас этим делом в Москве с Подмосковьем рулятсотрудники министерства внутренних дел. Порядок такой, что толькодержись. Главное дело – не надо бегать в поисках наркоты: возлекаждой высотки стоит специальная чёрная машина, в ней круглосуточносидит специальный проверенный товарищ с отличным послужным списком,не опорочивший себя сомнительными связями с КПРФ и нацболамиЛимонова, а также не имеющий никаких вредных привычек вплоть докурения табака. Каждый наркош, московский или подмосковный, знает,где стоит нужная машина и почём в ней товар. А так как сиделец вмашине крышуется самим МВД, то никаких проблем с безопасностью иконкуренцией у него не бывает. Хотя каждый на всякий случай имеетпри себе волыну (171).