Страница 135 из 138
- Вот видишь, брат, не все наши люди плохие, - рассудилСакуров, наливая в рюмки.
- «Ашаном», как раз, рулят не наши люди, - ехидно возразилЖорка. – Хозяин – турок, а персонал – сплошной интернационал сбольшой примесью лиц азиатской национальности. Зато водила был наш,чистый москвич или подмосковный, каковых паскудных земляков я заверсту вижу по повадке и слышу по разговору.
- Что-то ты сильно злобишься на наш народ в целом и своихстоличных земляков в частности, - фальшиво вздохнул Сакуров,памятуя тот факт, что ему, наполовину русскому, русских, в отличиеот чисто русского Жорки, лучше не ругать. – Авось это был единичныйслучай.
- Как же, - не понял фальши Жорка, - я уж не первый разтакое говно вижу. Вот, например. Еду, опять же, с «Ашана» напохожем автобусе. Дождь с градом, на остановке пожилая женщина спалкой. Тормозит водилу и спрашивает: занято ли льготное место?Занято, буркает водила, захлопывает дверь у неё перед носом и прётдальше. Автобус полупустой, городские маршруты по этому пути неездят, дождь с градом крепчает, и пожилая женщина, которая ихлеба-то вдоволь не ест, остаётся в такую непогодь ждатькакого-никакого микроавтобуса, где найдётся незанятое льготноеместо. Ну?
- Тоже не показатель, - ещё фальшивей вздохнул Сакуров, -просто тебе везёт, Жорка, на всякие неприятности.
- Ладно, хватит врать. Ты чё не спросишь, куда я твоиденьги дел?
- А куда ты их дел?
- Я на них купил гараж, понял?
- Ни черта не понял…
- Чудак. Сейчас, пока страна не очухавшись от дефолта, всёсравнительно дёшево. Особенно недвижимость. На хазу, ясное дело, нехватило бы, а вот гараж – как раз впору. Года через два мы еготолкнём за семь штук, не меньше.
- Это хорошо, - вяло одобрил Сакуров, прикидывая, как быему не околеть за эти два года или не попасть в дурдом.
- Кстати, что-то Мироныча давно не видно. Часом непомер?
- Он нас переживёт. Ты сам говорил…
- Кстати: ты мне не все деньги отдал?
- Нет.
- Тогда держи их в строгой заначке, а пропивать-проедатьбудем мои. Я давеча один трофей удачно пристроил, да три пенсииполучил. Что думаешь насчёт дальнейшего скотоводства?
- Думаю продолжать, у меня ведь нет пенсии.
- Хорошо бы тебе на работу устроиться.
- Хорошо бы. Да где её взять.
- В Москве, вообще-то, можно устроиться, но там за жильёбольше заплатишь, чем заработаешь. К тому же, пока ты там будешькопейки зарабатывать, здесь тебя по брёвнышку раскатают.
- Факт.
- И давай возобновляй самогоноварение, а то на покупноебухло много денег уходит.
- Надо…
- Да что ты какой-то пришибленный?
- Устал, наверно…
Глава 63
В этот день они с Жоркой нарезались так, что КонстантинМатвеевич не видел никаких снов. А утром он встал ни живой - нимёртвый, вспомнил, что они вчера пили и ужаснулся.
«Ведь эдак и сгореть можно», - подумал он и поползпроверять Жорку. Тот, как ни в чём не бывало, колол дрова в своёмдворе и орал какую-то строевую песню.
«Во даёт», - мысленно прокряхтел бывший морской штурман иуполз к себе: кормить живность, топить печь и так далее. Когда онболее или менее расходился, к нему в гости пришёл Жорка чаёвничать.Он принёс бутылку водки и кое-какой магазинной закуси.
Не сгорев от чистого спирта в этот раз, Сакуров решилбольше не искушать судьбы: он снова замутил брагу, а пока не пришловремя гнать самогон, пил простую водку. И пил в меру. Пил ипродолжал видеть сны, перемежая их беседами во сне и наяву сдомовым. При этом Сакуров продолжал делать дела: он купил новыхпоросят, добыл корма и возобновил своё животноводство. Потом Жоркаснова отвалил в своё Болшево, а в деревню припёрся Мироныч. Онусидел немного халявной водки, покушал домашней ветчины и сообщилприятную весть, что уезжает погостить в бывший Свердловск.
«Что, к родственникам?» - поинтересовался Сакуров.
«Нет, к однополчанину», - возразил Мироныч.
«У вас же там один из сыновей живёт?»
«Не хочу стеснять, - отмахнулся старый хрыч, - потому чтоу него семья, а квартира всего трёхкомнатная».
«А однополчанина можно?» - от нечего делать спросилСакуров.
«А вы знаете, какая у него пенсия? – вопросом на вопросответил Мироныч. – Он, в отличие от меня, после войны недемобилизовался, а дослужился до генерал-майора. К тому же онодинокий, так что я его очень даже выручу, если поживу у негомесяц-другой. В общем, следующие майские планирую отмечать вместе стоварищем по оружию…»
«У него пенсия долларов на сто больше вашей», - зачем-топредположил Сакуров.
«На сто двадцать», - поправил Мироныч, одолжился ведромкартошки, оковалком ветчины, банкой огурцов и уковылял вУгаров.
«Мне бы так, - с тоской подумал Сакуров, - а то корячусьтут, корячусь, а денег кот наплакал. И на хрена я все этителевизоры с холодильниками и газовыми плитами покупал? Мог и безних обойтись…»
А сны ему снились всё про ту же Сакуру, с упорствомдорожного катка показывающие ему начало и конец мира, но в разныхвариациях. То начало мира приурочивалось к явлению ангелоподобныхдраконов, затевающих хоровод вокруг Аматэрасу, то Сакура вочередном сне вырастала до размеров корабельной сосны, то Дзиммуначинал обсаживать символическое дерево полезными корнеплодами.Затем с тем же упорством со всех четырёх концов света, но разнымисоставами от карликовых циклопов до гигантских злыдней, назарождающийся мир начинали двигаться силы первозданной тьма.Циклопы крушили всё подряд своими огромными не по росту сапожищами,злыдни, чей вид не поддавался внятному описанию, бессовестномочились на новорождённые горы, леса и долы кислотной мочой. ИКонстантин Матвеевич просыпался в холодном поту, проклиная своёумеренное пьянство.
«Что, брат, хреново?» - ехидничал домовой, путаясь подногами во время утреннего кормления поросят и приготовлениясобственного обеда.
«Как ты меня достал!» - в сердцах восклицал Сакуров иосвежался очередным стаканом водки.
Затем пришла пора гнать самогон, и Сакуров снова чуть несгорел, пробуя первач. Но он загодя запасся кефиром и несгорел.
«Блин, как бы бросить пить? - с тоской думал он, валяясьвечером на тахте напротив телевизора, имея возле тахты литровуюбутылку самогона и трёхлитровую банку с солёными огурцами. – А товедь сплошная белая горячка…»
«Пойди, закодируйся», - советовал Фома, сидящий рядом насобственной сказочной табуреточке и починяющий игрушечныеваленочки.
«Что я, дурак, платить аферистам за то, во что не верю?» -огрызался Сакуров.
А по телевизору показывали всякую дрянь. Причём по всемканалам. Каждые пять минут можно было посмотреть не то рекламукарамели от отечественного производителя, не то подгузников от«Baby dry». Ещё крутили кино про агента 007 и новости про Лужкова,обещающего сделать Москву самым лучшим городом мира сразу послетого, как он разберётся с незаконной приватизацией гостиницы«Балчуг», переименует Москву в Moscow-city и станет её бессменныммэром с неограниченными полномочиями. Рядом с упырём Лужковыммелькала новая восходящая звезда российской политики, ВладимирПутин. Тот ничего не обещал, перед каждым русским словом говорил«мня-мня (165)», но выглядел при этом более многообещающе, нежелиЮрий Михайлович, чьим оригинальным лицом и волчьими повадками влюбой приличной стране пугали бы непослушных детей.
Сакуров бросил пить перед старым Новым Годом. Случилосьэто после очередной попытки снять в их деревне старинные медныепровода. Снимать приехали цыгане на санях. Вместе с ними был одинрусский красавец-богатырь. Сначала приехавшие ободрали алюминиевуюобивку на гараже покойного Алексея Семёновича, затем сталивыламывать кусок чугунного рельса из сарая Гриши. Сакуров был вдеревне один и, как всегда, в среднем хмелю. Услышав шум, он взялЖоркин обрез и вышел на улицу. Подошёл в мародёрам и закурил. Теприняли Сакурова во внимание и продолжили свои дела: трое цыганвытаскивали рельс, один с богатырём стали ладить стремянку кстолбу.