Страница 126 из 138
«Эй, Вань! – крикнул, уходя Жорка. – Поди ж ты не спустыми руками приехал на такое знатное мероприятие?»
«Ну, так!» - горделиво откликнулся Ванька.
«Тогда освежи Варфаламеева!» - велел Жорка и окончательноскрылся из поля зрения препирающихся односельчан и родственниководного из них.
«Я и Костю могу освежить!» - расщедрился Ванька.
«Пошёл ты!» - огрызнулся Сакуров.
«Я, пожалуй, могу прямо из горла, - засуетилсяВарфаламеев. – Костя, отрежь мне кусочек попостнее закусить…»
«Но-но! – встряла Аза Ивановна. – Вы поаккуратней с моиммясом!»
Константин Матвеевич в натуре позеленел от такойнеслыханной за пределами России наглости. Ругань возобновилась сновой силой. Варфаламеев закусил свежим кленовым листочком.
Спустя полчаса – Варфаламеев как раз успел выдутьпол-литра Ванькиного спирта – приехали милиционеры в специальнойбудке и стали вязать Мироныча с кодлой. Вот тут оказалось, чтораньше был не скандал, а так себе, увертюра. Мироныч орал, какой онтут известный и что какая собака посмела на него наехать? АзаИвановна поддерживала супруга насчёт его известности и собаки.Ванька верещал о правах и адвокате. Его жена с падчерицей, которыхменты нещадно щупали, просто визжали. Варфаламеев, которого ментычуть не загребли до кучи, отрешённо молчал.
А менты, возрастом каждый в среднем не старше двадцатипяти, делали своё дело споро и на ругань «клиентов» отвечалиадекватно. За известность и собаку Мироныч получил два раза по шее.Азу Ивановну побрызгали «черёмухой (151)». Ванька схлопотал погорбу дубинкой. А его жена с падчерицей отделались несколькимисиняками на своих женских выпуклостях. Варфаламеева, сунув сгорячаему пару горячих, менты, после вмешательства Жорки, отпустили.
Когда менты, упаковав «клиентов» в передвижную кутузку,отвалили и угнали Ванькину машину, Сакуров наконец обрёл дар речи испросил:
«Что это было?»
«Это было задержание по факту сигнала насчёт угнанногоавтомобиля, торговли палёным спиртным без лицензии, а также лиц безопределённого места жительства и занятий», - популярно объяснилЖорка.
«Кто такие?» - уточнил Константин Матвеевич.
«Аза Ивановна, Ванькина новая жена и его падчерица, -растолковал Жорка. – Мне почему-то показалось, что на дело онипоехали без паспортов и удостоверений».
«Но машина-то не в угоне?» - возразил Сакуров.
«Но спирт-то палёный? – подмигнул ему отмороженный Жорка.– И потом: пока Мироныч докажет, что машина не в угоне и Ванькаездит на ней по законной доверенности, сорок восемь часов, сколькоположено держать любого человека за решёткой без санкции прокурора,и истекут. Нам хватит сорок восемь часов?»
«Хватит», - с сомнением пробормотал Сакуров. Сомневался онне насчёт того, успеет ли закоптить свинину, а по поводу приёмов,практикуемых безбашенным Жоркой в деле устранения помех, чинимыхлегитимными, в общем, методами. Константин Матвеевич машинальнозаглянул в трубу коптильни и ахнул: мяса в ней как не бывало.
«Что такое?» - поинтересовался Жорка. Сакуров сказал ипоплёлся в погреб за новой порцией мяса.
«Да не расстраивайся ты так! – утешал по пути Жорка. –Какие-то двадцать килограммов мяса, три литра первача и тристадолларов! Зато каково милиционеры поработали? Пальчики оближешь! Ачто мясо между делом спёрли – так это они машинально…»
«Нет, Жорка точно псих, - думал Константин Матвеевич находу. – Мне бы Мироныч со всей его кодлой обошёлся в десять раздешевле…»
«Так мы будем сегодня опохмеляться?» - возник в пределахСакуровского участка Семёныч. Семёныч, узнав о намерении Жоркисдать Мироныча с его шайкой в ментуру, сильно обрадовался. Онсогласился помочь односельчанину и без промедления доставил его насвоей «ниве» в Угаровский ОВД. Из Угарова авантюристы вернулись вСерапеевку на хвосте милицейской будки, менты занялись делом, аСемёныч решил поставить свою тачку в гараж. Поставив, он хотелбежать смотреть на представление, но его задержала дура Петровна.И, пока бывший почётный таксист отбояривался от своей сумасшедшейсупруги, представление-то и кончилось. Поэтому теперь Семёныч хотелкомпенсироваться на опохмелке.
«Ну, вот, - удручённо подумал Сакуров, - как минимум ещётри литра…»
Короче говоря, скандалов за истёкший короткий периодслучилось три. То есть, после первых двух третий скандал Миронычустроил, когда вышел на волю и прибежал в деревню. А так каксамогон у Сакурова кончился, то пришлось ехать в город и покупатьпалёный коньяк Миронычу, палёное шампанское Азе Ивановне и двекоробки палёных шоколадных конфет новой Ванькиной жене и еёвеликовозрастной дочери. Ванька продолжал сидеть в ментуре, потомучто не хотел договариваться с ментами полюбовно, поэтому с Сакуровапричиталось ещё литров десять водки.
«Ну, Жорка, ну, скотина! – мысленно бесновался бывшийморской штурман, присутствуя на пьянке по поводу примирения сМиронычем и с горечью наблюдая за поедаемой свежекопчёной свининойи выпиваемой палёной водкой. – Вот это, называется, выручил…»
На пьянке по поводу примирения присутствовали военный,Гриша и Петровна. Потом, откуда ни возьмись, появился муж жгучейблондинки. Он якобы охотился рядом и заскочил на огонёк.
«Я, пожалуй, переночую у тебя, - бормотал Сакуровскийпочти что родственник, - а то до Ряжска, сам понимаешь, сороквёрст, движения в ту сторону по железке до завтра не ожидается, апёхом я не дойду… От Таньки, кстати, привет…»
«Вот сволочь! – с тоской думал бывший морской штурман,опасливо косясь на лупару (152) почти что родственника,поставленную в углу столовой. – А сюда как допёр? Или специально намотовозе приехал, чтобы рядом поохотиться?»
Ещё Сакуров прикидывал купить такое же ружьё, благогладкоствольное оружие появилось в легальной торговле. И ещё онпланировал в ближайшие дни отвалить в Москву, чтобы реализоватьостатки мяса. Пока и его не съели под очередную пьянку очередногоглобального примирения со всей остальной кодлой Мироныча. И ктоего, старого проходимца, знает: а ну, выпишет погостить к себеоставшихся в бывшем Свердловске выживших однокашников с их семьями?Чтобы потом пригласить их всех на огонёк к гостеприимному дуракуСакурову…
Глава 59
За два года Константин Матвеевич разбогател ещё надевятьсот долларов. Он насобачился делать малиновый сироп и толкатьего на московских с подмосковными рынками. Плюс к сиропу Сакуровналовчился делать и продавать тёртую с сахаром чёрную смородину ивишнёвое без косточек варенье. Он пахал, как медведь, разоряющиймуравейник или корчующий деревья на месте будущих берлог. В видувышесказанного бывший морской штурман, некогда интеллигентный иподтянутый, превратился в заскорузлого краснолицего жлоба. Душа егосделалась под стать внешности. Однако пить Константин Матвеевич всёне начинал.
Тем временем умер Иван Сергеевич, семидесяти двух лет отроду. Мироныч перестал бегать на лыжах, и он стал забывать, кто исколько ему должен. Усадьба Нины Михайловны пришла в совершенныйупадок. Гриша, поддерживаемый младшей дочерью и её мужем, всё ещёдержался, хотя пить продолжал по-чёрному. Зато Варфаламеев завязал,чем сильно огорчил всю честную компанию. А потом оказалось, чтоПетька связался со своими подросшими дочерьми и те пообещализабрать папу к себе, за рубеж. Как пообещали, так и забрали.Варфаламеев толкнул дом за бесценок какому-то местному дачнику,выкатил два ведра водки и отвалил. А Жорка, военный, Гриша, Семёнычи Сакуров ещё неделю не могли переварить событие. То есть, всевышеперечисленные, за исключением Сакурова, неделю пьянствовали.Константин Матвеевич не пропустил ни одной пьянки, потому что, хотьи не пил, но также переживал отъезд ставшего родным Варфаламеева.Мироныч в то пору хворал и в марафоне не участвовал.
«Нет, как он мог!» - рыдал Семёныч.
«А куды он уехал-то?» - в десятый раз спрашивал тёмныйГриша.
«В Канаду», - в десятый раз отвечал удручённый Жорка.