Полужизни

«Духовный путь современного человека, — было написано на плакате более мелким шрифтом. — Ждем вас в юстонском Доме друзей каждый понедельник с 18.30. Добро пожаловать!» В самом низу значился адрес веб-сайта: www.quakerquest.org. Саймон взял со стола листовку.

Ищете духовный путь? Хотите сделать его простым, всеобъемлющим и современным? Всегда рады вас видеть! Для всех интересующихся мы проводим шесть ознакомительных вечеров. Мы расскажем о мире, Боге и равенстве, нашей вере, духовном поиске и озарениях. Мы поможем понять, что ценим, что делаем и как поддерживаем друг друга в жизни.

Саймон взглянул на книги — «Свет, который сияет», «Навстречу Святому Духу», «Бог есть Молчание», — потом на закрытую дверь. Судя по ропоту, за ней находилось человек двадцать — тридцать. Пахло едой. Там что, раздают бутерброды? За ними и пришли бездомные?

Одна из брошюр была озаглавлена «Советы и вопросы. Годовое собрание религиозного общества Друзей (квакеров) в Великобритании». Сорок два совета помогали достичь духовной мудрости, а в конце было назидание некоего Джорджа Фокса, данное еще в 1656 году: мол, нужно всегда показывать пример другим, тогда пойдешь по жизни радостно, свидетельствуя, что Бог в каждом. Саймон пробежал глазами коротенькие абзацы — совет номер одиннадцать откровенно разозлил: «Будьте честны с собой. От какой неприятной правды вы пытаетесь убежать? Когда узнаете свои недостатки, не отчаивайтесь. В совместной молитве мы найдем подтверждение Божественной любви и силу идти дальше».

Не отчаиваться, узнав свои недостатки? Почему этот Фокс не советует избавляться от них и воспитывать в себе достоинства? Пожалуй, впервые за всю сознательную жизнь Саймон почувствовал тоску по католической вере, под знаком которой прошли его детство и юность.

Ропот в зале стих, заговорила женщина. Саймон обратился в слух. Поприветствовав всех собравшихся, она огласила повестку дня. Женщина говорила громко и четко, но когда упомянула Фрэнка Заппу{Американский рок-музыкант, джазовый авангардист, один из символов движения хиппи.}, Саймон решил, что ослышался. Нет, речь действительно шла о Фрэнке Заппе. Женщина спросила, всем ли знакомо это имя. «Да, да», — отозвалась публика, но женщина все равно о нем рассказала. «Мистеру Заппе приписывают такие слова: «Хочешь к Богу — встань и иди»», — под конец сообщила она. Кто-то засмеялся.

Раздался мужской голос: «Мы, друзья, согласны с мистером Заппой. Богу не нужны посредники в шелковых мантиях, которые собирают пожертвования. Основа квакерства — собственный опыт: мы верим лишь в то, что испытали сами. Мы общаемся с Богом напрямую, иными словами, встаем и идем к нему. У нас нет священных книг, храмов, священников, нет даже официального кредо. Каждый говорит о вере по-своему — высшую силу называют и Богом, и Духом, и Светом…»

— Можете войти, если хотите. — Обернувшись, Саймон увидел охранника, старика с впалой грудью. — Опоздавшие здесь не редкость.

— Нет, лучше тут послушаю.

— Как угодно. Не бойтесь, они не кусаются. — Старик зашагал обратно по коридору.

— Какие-то особенные мероприятия здесь сегодня проводятся? — обратился к его спине Саймон. — Я имею в виду это здание.

— Нет, только квакерский квест.

— Спасибо!

Отпали последние сомнения: Эйден Сид, твердивший, что верит лишь в материальный мир, приехал на собрание квакеров.

Убедившись, что охранник за ним не следит, Саймон осторожно повернул дверную ручку. В щелку просматривался весь зал — составленные полукругом стулья и спины пришедших, у кого прямая, у кого сутулая. Эйден Сид сидел в первом ряду, хотя лица его Саймон не видел. Зато он видел женщину, которая упомянула Фрэнка Заппу. Сейчас она рассказывала о «молитвенном служении друг другу». Надо же, молодая и прехорошенькая, личико как у куклы. Хотя кто говорил, что все квакеры — жуткие уроды? Блестящие темно-каштановые волосы квакерша разделила прямым пробором и убрала в хвост — вылитая Олив Ойл из «Попая», только миловиднее. «Олив Ойл» была в синем свитере, а на груди носила синий же пластиковый бейдж с большой буквой Q.

Второй ведущий — тучный, пожилой, сильно потеющий мужчина тоже был в синем. Вслед за женщиной он рассказал, что квакерская вера означает для него. «Она как мать-земля, как стартовая площадка, с которой я тянусь к миру». Толстяк отступил на шаг и улыбнулся.

— Когда Друзья в молчании просят и принимают поддержку друг друга, мы называем это молитвенными собраниями, — продолжала «Олив Ойл». — На каждом мы познаем друг друга через вечные ценности. Знаете… — Квакерша хихикнула, точно вспомнив похабную шутку, и Саймон представил, что сказал бы сейчас Колин Селлерс. «Милочка, познай меня, пожалуйста!» — Так вот, что касается молитвенного служения друг другу… Расскажу одну историю, хотя мне немного неловко. Иногда в тишине и покое слышишь послания. Порой ими нужно поделиться с Друзьями, порой — сохранить в тайне, разницу чувствуешь с опытом. Послания даже провокационными бывают!

По залу прокатился смешок: собравшиеся явно слышали провокационные послания этой… как ее назвал потный толстяк?.. Высшей силы? «Самовлюбленные параноики!» — беззвучно выругался Саймон и тут же поклялся стать мягче и терпимее, едва выберется из Дома Друзей.

— Однажды я пришла на собрание нервной и раздраженной, потому что утром по-глупому поругалась с приятелем, — начала «Олив Ойл». — Он мыл ножи и вилки и складывал в ящик мокрыми, вытирать ему не хотелось, сами, мол, высохнут. Я буквально взбесилась, накричала на него, назвала идиотом, а на собрании услышала голос. «Ножи и вилки — это тлен», — повторял он. — Квакерша засмеялась, и все присутствующие тоже. — Наверняка это послание, провокационное в чистом виде, предназначалось только мне. Я за него очень, очень благодарна!

От лучезарной улыбки и натужной откровенности квакерши Саймона чуть не стошнило. Он уже сделал шаг назад, но тут Эйден Сид обернулся. В отличие от остальных собравшихся, Сид не хлопал и не улыбался. Какое там, на его лице читалось самое настоящее отвращение, такое сильное, что даже Саймон в щелку разглядел. «Ты не квакер и членство принимать не собирался! — мысленно пробормотал Саймон. — Что же ты тут делаешь?» Высшая сила молчала, и никакого послания, разумеется, он не услышал.

Быстро выбравшись на улицу, Саймон остановил первое же такси и велел водителю ехать на Раскингтон-роуд.

* * *

Дверь мастерской Сида медленно открылась, и секундой позже из темноты прихожей пулей вылетела Рут Басси. «Те же летние туфли, что в пятницу, — отметила Чарли. — И ни колготок, ни носков». Рут до сих пор прихрамывала. Интересно, зачем она все-таки про растянутую лодыжку соврала?

Чарли хотела перехватить Рут по пути к машине, поэтому кинулась за ней со всех ног. Просто так за растущими у реки деревьями не прячутся, значит, Басси догадается, что она за ней следила. И плевать!

— Рут! — крикнула Чарли.

Перепуганная Рут вскрикнула и, обхватив себя руками, прижалась спиной к «пассату».

— Я с половины шестого в дверь стучу! Уже замучилась… Впрочем, вы прекрасно все знаете. Вы же слышали стук, даром что сидели в темноте за запертой дверью!

— Я думала… — Голос Рут заглушил порыв ветра, нещадно трепавший ее длинные волосы. — Решала, что делать дальше.

— И как, решили?

— Да. — Опухшие глаза и красный нос наглядно свидетельствовали, что мыслительный процесс сопровождался обильными слезами. — Тогда, в управлении, я была с вами не совсем откровенна и теперь об этом сожалею. Я боялась, что вы станете смеяться.

— Где Эйден? — резко спросила Чарли. Чего ждет эта корова? Подарка за то, что больше не врет?

— Я не знаю, где он. Не знаю, когда вернется, я вообще знаю очень немного, но поделюсь с вами, если пообещаете помочь. Вы должны мне помочь! — Рут схватила Чарли за руку. — Он сказал, что убьет ее.

— Что? — Такие заявления игнорировать нельзя, даже если их делает самый ненадежный свидетель на свете, а именно такой Чарли считала Рут Басси. — Кто кого убьет?