Сокол и ласточка

На приглашение составить тете компанию в морском круизе Николай Александрович ответил вежливым, но решительным отказом. Слишком хорошо он себе пред­ставлял, во что это выльется.

Три недели он будет внимать поучениям, как испра­вить свою незадавшуюся жизнь. Тетя считала «малень­кого Ники» неудачником и, возможно, была права, но давать советы другим он тоже умел. Это, собственно, со­ставляло его профессию. Знал он и тетины представле­ния о «правильной жизни». Штука в том, что не все люди на свете правильные, а если человек неправильный, то и жить ему следует тоже неправильно.

Три недели будет выслушивать шпильки в адрес жены. Алтын и Синтия друг друга на дух не выносили, и тетушка всё ждала, когда же у племянника наконец раскроются глаза. После истории с принцессой Дианой мисс Борсхед стала чуть терпимей относиться к разводам, допуская их целесообразность в некоторых исключительных случа­ях. (Нечего и говорить, что брак Николаса относился именно к этой категории).

А еще магистр подозревал, что главной причиной, по которой тетя так настойчиво звала его в круиз, был ти­тул баронета, который Фандорин унаследовал от отца. Синтия Борсхед родилась в семье чаеторговца, разбога­тевшего в послевоенные годы, и, как это часто бывает с детьми нуворишей, придавала очень большое значение аристократическим глупостям. Она держалась гранд-да­мой, носила только антикварные драгоценности и люби­ла обронить в разговоре имя какого-нибудь титулован­ного знакомого. Стало быть, в течение трех недель она будет знакомить Нику со скучными стариками и стару­хами, говоря со значением: «Сэр Николас, второй баро­нет Фэндорин, мой племянник». С той же целью - чтобы выглядеть побарственней - некоторые заводят поро­дистого пса: борзую или левретку. «Неужто я, дожив до седых волос, ни на что лучшее не годен?» - пожаловался Ника жене. (Белые волоски он у себя обнаружил недав­но, расстроился, словно получил повестку с того света, и теперь всё время поминал свои седины.)

Отвязаться от тети Синтии было очень непросто, но в конце концов Николай Александрович, наверное, отбился бы - если 6 собственная супруга не нанесла магистру удар в спину. Алтын отнеслась к его жалобам без сочув­ствия, а сразу и безапелляционно заявила: «Поедешь, как миленький».

Хотя удивляться было нечему. Супруга у Ники была дама прагматичная, целиком сосредоточенная на инте­ресах своей семьи. А дела у Фандориных в последнее время шли неважно.

Консультационная фирма «Страна Советов» и до кризиса перебивалась с хлеба на квас. Природа обде­лила Николая Александровича деловой хваткой. Мало быть хорошим профессионалом, надо еще уметь свои способности продавать - а это тоже требует профес­сионализма, но иного рода. Агента или менеджера, который рекламировал бы достоинства гениального консультанта, отсеивал невыгодные заказы и выжимал максимум из выгодных, у Фандорина не было. Сам же он предпочитал браться за дела интересные, от неин­тересных увиливал. При этом заработок обычно сулили дела скучные, а дела увлекательные частенько обора­чивались прямым ущербом.

Взять хоть минувший год.

Самый неинтересный заказ: найти рекламный ход для продвижения на рынок нетрадиционного для России спиртного продукта. Напиток назывался кальвадос и никак не желал продаваться в массовых количествах, ибо название его трудно выговаривалось, а вкус ассо­циировался у населения с яблочным самогоном. Однако заказчик, мини-олигарх с разнообразными финансовы­ми интересами, очень любил благородный нормандский напиток, верил в его российское будущее и уже купил во Франции компанию по его производству. Как быть?

Консультант изучил весь портфель инвестиционной активности клиента и быстро нашел эффективное реше­ние, не требующее дополнительных затрат. Среди прочих проектов, энтузиаст яблочного бренди вложился в съемку телесериала про брутального, хладнокровного опера по прозвищу Ментол. Рабочее название проекта было «Вам с Ментолом?». Николай Александрович предложил поменять герою кличку на Кальвадос. Прошелся по сценарию, кое-что подправил. Мол, у милиционера такая привычка: он изживает из своего словаря ненормативную лексику - за­меняет ее словом «кальвадос». Например, «кальвадос тебе в глотку», «ребята, нам кальвадос настал» и так далее. Воз­никает комический эффект, звучное словечко застревает в памяти телеаудитории. Название сериала будет «Полный Кальвадос». Заказчик от идеи пришел в восторг. На полу­ченный гонорар Фандорин заказал себе в офис дубовый книжный стеллаж во всю стену - давно о таком мечтал.

Самое интересное дело в минувшем году было такое: по зашифрованной грамотке 16 века найти клад, зары­тый на реке Оскол во время нашествия крымского хана Девлет Гирея. Месяц захватывающей работы в архивах и умопомрачительного дедуктирования, две недели пол­зания по оврагам с металлоискателем - и наконец блес­тящий триумф: найден кувшин с парой сотен серебряных

«чешуек». Общая стоимость клада по акту - пятнадцать тысяч рублей, при этом находку конфисковала местная милиция из-за неправильно оформленного разрешения на раскопки. Таким образом, доход - ноль целых ноль десятых. Убыток - полтора месяца времени, накладные расходы плюс административный штраф. Зато сколько было счастья, когда в наушниках «Гарретта» раздался победный «цветной» сигнал!

В общем и целом годовой баланс у «Страны Советов» получился удручающий. Не лучше складывались обсто­ятельства и у Алтын Фархатовны Фандориной.

Профессия, которой она когда-то решила себя посвя­тить, в современной России окончательно вышла из моды и, что еще печальней, стала гораздо хуже оплачиваться, особенно в условиях кризиса. В девяностые годы, когда юная задиристая девица выбирала свой жизненный путь, журналистика почиталась делом важным и прибыльным. Телекомментаторы создавали и губили репутации поли­тических лидеров, большие чиновники уходили в отстав­ку из-за стрингерских расследований - одним словом, пресса действительно была «четвертой властью».

Потом эпоха публичной политики закончилась, нача­лась эра тотального канкана. Про «четвертую власть» никто больше не поминал, пресса поделилась на две по­ловины: официозно-пропагандистскую и ту, что, путая с проституцией, называют древнейшей из профессий.

С выживаемостью у Алтын было всё в порядке. По­началу она неплохо приспособилась к новой реальнос­ти. Коли не стало общественно-политической журна­листики. Алтын перешла в сектор «честного глянца»: возглавила автомобильный ежемесячник для женщин. Но комфортное шеф-редакторское кресло (чудесная зарплата, хорошие бонусы плюс каждый месяц новое авто на тест-драйв) в последнее время стало скрипеть и шататься,того и гляди совсем развалится. Журнал сменил владельца. На беду, у нового хозяина любовница оказа­лась страстной автомобилисткой. К тому же девочке захо­телось иметь собственный журнал - в ее кругу это счита­лось «круто». Через некоторое время стало ясно, что дни прежнего шеф-редактора сочтены. Владелец только и гля­дел, к чему бы придраться, чтобы выставить ее за дверь. Алтын пока держалась, но иллюзий не строила. Надеялась лишь на то, что владельцу надоест расставлять капканы и он уволит ее по-честному, то есть с выплатой выходного пособия. На эти деньги можно будет год-другой перебить­ся, пока не подыщется новая работа. Однако найти что-то приличное вряд ли удастся - журналы закрываются, шта­ты сокращаются. Безработных шеф-редакторов в Москве, что пингвинов в Антарктиде...

- Старушка, конечно, пассажир тяжелый, - сказала Николасу жена, - я тебе сочувствую. Но ничего, потер­пишь. В кои-то веки сделаешь что-то не для себя люби­мого, а для семьи. Бабуля на девятом десятке, она вышла на финишную прямую. Вопрос - кому достанется приз. Или она завещает свои миллионы какому-нибудь фон­ду по спасению мухи цеце, или вспомнит, что у нее есть бедный племянник, у которого двое трудных детей и без пяти минут безработная жена. Пусть старая зараза по­любит тебя последней немеркнущей любовью.

Сколько Николай Александрович ни возмущался, сколько ни стыдил супругу за низменное стервятни-чество. Алтын не устыдилась и напора не ослабила.