Страница 7 из 40
Зорин оторопел.
«Как я тебя впущу, если ты уже меченая?»
Надежда боролась в душе Зорина с недоверием: он достал спички и прикурил. Снова взглянул на карту – на «картинке» ничего не было, никаких надписей.
Зорин снова вернулся к столу.
– Моя очередь тасовать, – потребовал он.
Распечатал новую колоду карт и принялся тасовать.
«Черт! Рисунок на карте другой, да и рубашка отличается! Как же я ее подброшу? Еще и на глазах у остальных?»
Внезапно девушка, несшая поднос с напитками, вдруг споткнулась, и целое блюдо с коктейлями обрушилось прямо на стол. Игроки повскакивали с мест. Недолго думая, Зорин вытащил свою пиковую даму и вложил в колоду, а потом ловко вытащил лишнюю. У самого же сердце стучало от страха – если увидят чужую даму, с другой картинкой, что будет?
Однако тасуя колоду, он заметил – к своему удивлению – что «его» дама уже ничем не отличается от остальных карт – ни рубашкой, ни картинкой!
В общем, когда порядок за столом установился, он был готов раздавать.
Игра пошла как никогда. Никогда, даже вчера, Зорин столько не выигрывал! Ни одна партия не оставалась проигранной, ни разу ему не приходилось ни с кем делить банк! Карты, самые выигрышные комбинации карт, шли прямо ему в руки, словно косяки рыб, сгоняемых в сети к рыбакам благоволящими им морскими богами.
Половина игроков пасовала. За столом пошел ропот. Однако даже когда карты тасовали другие игроки – новые нераспечатанные колоды – успех все равно был на его стороне. Наконец, Тришин, могущественный банкир и заядлый картежник, прекратил игру.
– Хватит, Зорин, я не знаю, что с тобой произошло, но, думаю, ты выиграл сегодня у нас достаточно. Советую тебе сегодня больше не играть. Приходи на следующей неделе, мы отыграемся.
Зорин – ликовал! Поначалу он не хотел уходить, но, выйдя в уборную, он как бы между делом залез рукой в карман пиджака – его карта была на месте!
«Золотая ты моя! – приторно выдохнул он и послал ей воздушный поцелуй. – Теперь и на моей улице будет праздник!»
3.
Неделя пролетела незаметно. После работы каждый вечер он ходил по разным домашним покерным клубам и играл, каждый раз впуская при оказии свою карту в колоду. Все происходило как по накатанной: что-то неизменно отвлекало внимание игроков, что позволяло при тасовании впустить свою карту. Поначалу, пока этого не произошло, Зорин проигрывал, что, надо сказать, было ему на руку, чтобы отвести подозрения. Зато потом отыгрывался по полной. За неделю ему удалось выиграть очень приличную сумму – почти полмиллиона «зеленых».
В пятницу вечером, собираясь на новую игру, на этот раз опять к Бессоновым, он привычным движением захотел проверить («так, на всякий случай») наличие своей «золотой карты» в кармане пиджака и – не обнаружил ее!
«Черт побери, она же была здесь! Всю неделю! Всегда!»
Зорин перерыл все карманы, обшарил всю квартиру, но нигде не нашел своей счастливой карты. Наконец его взгляд безнадежно упал на трюмо – карта как ни в чем не бывало висела на зеркале и издевательски улыбалась. А на зеркале снова появилась надпись красной помадой:
«Не наигрался? Сыграй со мной! Не пожалеешь!»
Зорина же это окончательно вывело из себя.
– Что?! Издеваешься?! Да как я буду играть с картонной бабой!? – и запустил со всей силы свой мобильный телефон прямо в зеркало.
Но… Телефон упал, словно в воду канул – прямо в невидимое зазеркалье. А по поверхности зеркала пробежали волны и рябь, какие бывают на водной глади, когда та поглощает пущенный в нее камень.
– Вот те раз! – выдохнул Зорин и не успел произнести более ни слова, как по поверхности зеркала снова пробежала рябь и оттуда раздался звонок его собственного телефона! Но каково же было удивление Зорина, когда он услышал свой собственный голос:
– Да, я снова у графини. Игра идет превосходно! Графиня всегда рада гостям, так что – всегда пожалуйте. Как попасть? Все очень просто. Просто берешь маркер (Зорин вдруг почувствовал неодолимое желание встать и подойти к столу, где действительно в стакане находились маркеры; он взял красный). Потом чертишь на поверхности зеркала под картой дверь (Зорин механически нарисовал дверь с ручкой). А потом берешь карту в левую руку, а правой – толкаешь дверь вовнутрь (Зорин, не понимая, что происходит, помимо своей воле сделал и это!).
И вот – вместо зеркала – проход в светлую залу, освещенную люстрами со свечами, из которой льется прекрасная музыка. Он делает шаг, другой и…
Когда Зорин оглянулся назад, он увидел за собой только поверхность огромного настенного зеркала, в котором исчезали последние контуры его собственной квартиры!
Сердце рванулось у него в груди, захотелось броситься назад и снова начертать дверь на поверхности (благо, маркер и карта по-прежнему были у него в руках!). Но…
– Куда же ты, Джокер!? Наше знакомство только началось, а ты уже устал от него? Неужели ты так рад своей скучной и глупой жизни, которую ты вел до сих пор? Неужели пустота в твоей душе, этот отвратительный и вечно голодный червь, не достаточно источил твое сердце? Или ты доволен тем жалким выигрышем? Ох, уж и дешево же ты ценишь себя!
Голос, низкий, грудной, с завораживающими нотками, вязкой густой сетью проникал внутрь его естества. Не голос, а лира, не слова, а песня. Он почувствовал как горячая волна страсти захватила сердце, он обернулся на голос – и забыл обо всем. Перед ним стояла Богиня!
Высокая стройная красавица в декольтированном платье старинного покроя, с страусовым веером с изображениями карт, в причудливом напудренном парике, украшенном серебряными нитями с жемчугом. Но все это великолепие тонуло словно в дымке. Главное значение имели только ее глаза – огромные, черные как ночь, с адскими искорками, они словно коршун в жертву впились в Зорина, и черный яд проник и отравил его душу. Теперь он был готов на все!
– Ты принял верное решение, Джокер. Даже не сомневайся в этом.
А дальше все было как в тумане. Во дворце Графини – так ее называли здесь все – можно было сойти с ума. Здесь люди в изысканных одеяниях соседствовали с говорящими зверями – черными собаками и котами, которые притом ходили на задних лапах. Лошади здесь сидели за столами и дулись в карты. Знакомые по мифам фантастические существа вроде кентавров и грифонов соседствовали здесь с умопомрачительными летающими осьминогами с птичьими крыльями и пастями хищников, прямоходящими пауками, попыхивавшими трубками, как заправские шкипера, летучими мышами с человеческими головами. Да и люди были еще те: некоторые почему-то ходили прямо без голов, а головы, а то и руки и ноги предпочитали ходить сами по себе. Да и ходили то они не только по полу, но и по стенам и даже по потолку!
– Не обращай внимания на этот маленький бардак – у нас это обычное дело! – отмахнулась Графиня, заметив недоуменный взгляд Зорина. – Сосредоточься на главном.
Надо сказать, Зорину этого как раз никак сделать не удавалось, особенно когда он буквально врезался в здоровяка без головы.
– Эй, ты, будь поосторожнее! – воскликнул здоровяк. – Если я без головы и налетаю на гостей, то мне по крайней мере это простительно – но не тебе!
Зорина заинтересовало, чем же говорил здоровяк, если головы у него не было? Он рванул рубашку и увидел на животе у безголового хирургический разрез, который играл у него роль рта. Причем у этого рта все было на месте: и губы, и зубы, и даже язык, который тот не преминул показать пришельцу.
– Фу, как грубо, показывать гостю язык. А ну, прочь, дармоед! – Графиня махнула веером и чреворотый безголовец взлетел, как в состоянии невесомости, и поплыл над головами прохожих, постепенно превращаясь в бесформенную тучу, которая затем испарилась. – У нас здесь все нестабильно, так что держи карман шире – ой, точнее, смотри в оба!