Страница 6 из 40
В последнее время, увы, очень часто все шло именно по этому сценарию. Дела не ладились, все валилось из рук. А все из-за этой чертовой пустоты! Поднимаясь по своеобразному пищеводу прямо к глотке, она душила Зорина, отбивала у него всякое желание что-то делать, к чему-то стремиться, чего-то добиваться. Жить становилось не за чем и не ради чего.
Но вот, после длительной полосы неудач, именно сегодня он вдруг совершенно внезапно крупно выиграл! Даже Бессонов – старый тертый калач – и тот проиграл! «Туз оказался шестеркой, а валет стал козырным» – не без внутреннего самодовольства пробормотал Зорин, и с удовольствием похрустел костяшками пальцев – привычка, приводившая в бешенство его бывшую жену.
Однако хотя карточный выигрыш и грел душу, не он был источником эйфории, охватившей Зорина. Подлинным источником радости была история, рассказанная Терентьевым.
Пока такси рассекало по предрассветным, еще не измученным пробками, улицам Москвы, Зорин тщательно пытался разобраться в том, что же конкретно было источником его радости, пока, наконец, не пришел к однозначному выводу: то, что он нашел способ победить пустоту! Да, не подкормить, не усыпить ее бдительность, а именно убить – раз и навсегда уничтожить и зажить вновь полноценной жизнью! И ключ к победе над нею лежит не в картах, ни в других забавах этой жизни, а в Ней – Пиковой Даме.
Пришел он к этому выводу не на основании какого-то рассудочного умозаключения, не сопоставив все «за» и «против» – существует она или нет, и если «да», то как заставить ее работать на себя и не стать ее жертвой. Нет, пришел он к этому выводу исключительно интуитивным путем.
Во-первых, после столь долгой серии неудач он начал выигрывать и тут же услышал историю о Пиковой Даме – это явно не случайно.
Во-вторых, пока Терентьев заунывным голосом вещал свою душераздирающую историю, он механически перетасовывал карты и вынимал случайную карту из колоды и каждый раз появлялась «картинка» – ни одной мелочи! А три раза подряд – конкретно пиковая дама! Чтобы такое совпадение происходило много раз подряд – такого в своей жизни он не помнил.
Ну, и в-третьих, когда опрокинулась бутылка, вино залило все карты, ему показалось, что в зеркале напротив он увидел женское лицо под черной вуалью – всего на долю секунды. Лицо ее было бело как мел, а глаза – черны как уголь, губы же красны как кровь… Она взглянула на него, ухмыльнулась и как-то заманчиво подмигнула ему.
Все эти образы, пусть и возникшие в мозгу, отравленным парами алкоголя, странным образом воздействовали на Зорина – они вселили в него твердую уверенность, что теперь карта на игральном столе его жизни ляжет правильно.
2.
Пробуждение поставило под сомнение все то, что казалось ему несомненным. Адская головная боль, свинцовая тяжесть в животе и ломота в костях – все это отнюдь не способствовало пробуждению вчерашней эйфории. Да еще вот этот звонок, такой противный, такой навязчивый…
Черт! Ну, сегодня же суббота! Кто может звонить в такую рань?!
– Алло, Джо… Зорин слушает!
– Простите, это вы вчера ушли из дома Бессоновых и прихватили пиковую даму?
– Какую такую даму?
– Ну, карту, пиковую даму!
– Чтобы я брал чужие вещи?! Впрочем, а кто это говорит? – голос показался Зорину смутно знакомым, но как он не силился вспомнить, кому он принадлежал – не мог. Голову окутал сплошной свинцовый туман.
– Доброжелатель. Советую вам немедленно сжечь карту или выбросить ее в мусорное ведро… Нет, лучше сжечь, а пепел развеять из окна. И, Бог вас сохрани, ни в коем случае не проводите ритуал с зеркалом – ни в коем случае! Нельзя, чтобы Она появилась снова!
– Что за черт!..
«Пи-пи-пи» – таинственный «доброжелатель» бросил трубку.
– Ну и хрен с тобой, желатель добра!
Однако головную боль как рукой сняло, и Зорин быстро вскочил с кровати.
Первое, что он сделал – не побежал ни в туалет, ни на кухню, сварить крепкого кофе, ни в душ. Нет, он вскочил и тут же принялся обыскивать свою одежду, но ничего не обнаружил. Проверил под кроватью, обыскал всю квартиру, но нигде не нашел проклятой карты.
И лишь после того, как отчаявшись, плюнул сгоряча, заметил на зеркале трюмо прикрепленную карту. Белый фон, совершенно не тронутый разводами пролитого вина, яркий рисунок – карта была совершенно новая, словно только что вынутая из свежераспечатанной колоды!
Зорин протянул руку, чтобы снять ее с зеркала и только сейчас заметил, что чуть ниже, на самом зеркале, красной губной помадой написано: «Доброе утро, Джокер! Сыграем?» и нарисован озорной подмигивающий смайлик.
«Вот те раз! – подумал Зорин. – Что-то я не припомню, чтобы я возвращался сегодня с компанией!»
И уж тем более, Зорин не припоминал, чтобы хоть одна женщина называла его «Джокером» – это прозвище знали только у Бессоновых.
«Ну, это как раз не удивительно! Я же от них и возвращался! Но кто бы это мог быть?»
Впрочем, машинально обшаривая комнату, он не обнаружил ни одной женской вещи.
«Аккуратная! Если б я был женат, спасибо бы большое сказал за такую аккуратность!.. Тьфу ты, а надпись на зеркале?»
Зорин снова вернулся к трюмо – никакой надписи не было! Зеркало было абсолютно чистым. Но карта была на месте.
Пораженный догадкой, Зорин схватил свой телефон: нет, входящий звонок точно был, хотя и не определился. Зорин позвонил, но абонент по ту сторону не брал трубку. Тогда он набрал смс: «Ответь, доброжелатель, куда делась надпись с помадой на моем зеркале?», после чего решил отвлечься и нормально позавтракать.
Расправившись с завтраком и принявшись за кофе, Зорин, наконец-то, дождался звонка:
– Немедленно разбейте зеркало, а осколки похороните где-нибудь подальше от дома! Про надпись – забудьте! Не подходите близко к картам. Пиковую даму – сожгите!
– Еще раз, кто это говорит? Кто?
– Тот, кто лучше всех знает, о чем говорит!
– Кто же?
– Червовый король! – и снова долгие гудки.
В принципе, у Зорина хватало связей, чтобы пробить, какому такому «валету» принадлежал этот номер телефона, но… Его мыслями теперь завладела другая идея. Оправившись от опьянения крепким черным кофе, он вспомнил тот радужный поток надежд, что захватил его сознание в такси. Как так разбить зеркало (а дорогое, между прочим, трюмо!)? Зачем? Чтобы снова вернуться к чавкающей пустоте в душе? К пресной и скучной жизни? Нет, не бывать этому, не бывать!
Зорин не заметил, как «не бывать» крикнул вслух и ударил что было сил по тосту с клюквенным джемом. Тост хрустнул и разлетелся вдребезги, а кроваво-красные вязкие капли запачкали все вокруг.
Зорин снова подошел к трюмо, взял в руки карту и уставился на свое отражение.
«Интересно, какой такой ритуал с зеркалом он имел в виду, а? Не этот ли, со свечами и помадой?»
В это время Зорину позвонили, он вспомнил о ворохе дел, которые ему предстоит переделать сегодня и, механически засунув карту в карман пиджака, забыл о ней.
Уже поздним вечером, когда все, что было запланировано – сделано, Зорин вместе с друзьями отправился в гости, где намечалась неплохая игра.
Сели за стол, пошла игра. Но карта никак не шла, и Зорин умудрился за час спустить почти половину того, что выиграл накануне у Бессоновых. Это порядком подпортило ему настроение.
«Черт! Ну что за западло, а?! Только поверил в свою удачу! Неужели все, что было вчера, мне померещилось? Хотя – нет, выигранные деньги-то при мне…»
– Я пас, ребята, надо передохнуть, иначе не отыграюсь!
Зорин встал из-за стола, отошел к барной стойке и достал сигару. Рука механически поползла в карман и ощутила горячее прикосновение – словно пальцы его коснулись пальцев кого-то другого. Зорин вынул карту – филигранным женским почерком красной ручкой на картинке было написано: «Впусти меня в колоду!»