Страница 35 из 40
2.
Леля проснулась, когда роскошный черный экипаж въехал на территорию поместья. Она не узнавала ничего из того, что видела в окно кареты.
Дорожка, покрытая белой мраморной крошкой, дубовая аллея, пруды с лебедями и конечно она – роскошная усадьба, а скорее настоящий дворец, с портиком и античными белыми колоннами.
Стоило только карете остановиться, как к ней уже подбежали несколько слуг в парадных черных ливреях и с белыми лайковыми перчатками на руках. Парики их, словно снег, покрывал толстый слой белой, ароматно пахнущей пудры, густо напудрены были и их лица, яркими пятнами на которых выделялись накрашенные губы, брови и щеки. На лацканах ливрей у слуг стояли знаки единиц, двоек и троек пик.
Дверцу кареты открыли, и из нее под ручки вывели Лелю, которая с удивлением обнаружила, что одета в роскошное атласное алое платье, в руках у нее – белый веер на лебяжьем пуху, а на ножках – позолоченные туфельки. Вслед за ней карету покинула сопровождавшая ее дама в черном.
– Ты и в самом деле – фея крестная! – с восторгом прошептала Леля, осматривая здешние красоты. И повернулась к своей благодетельнице, но та как сквозь землю провалилась, как и весь экипаж с конями, кучером, форейторами.
Леля ахнула, но не успела как следует удивиться, как ее внимание привлек удивительно мелодичный, низкий, бархатистый женский голос. Она повернулась к его источнику, и увидела, как по лестнице к ней спускается красивая молодая женщина в роскошном черно-красном бархатном платье с глубоким декольте. На высоком, в стиле рококо, густо напудренном парике уместился целый черный фрегат с зловеще оскалившимся «веселым роджером» на мачте, по шее, словно серебристая змея, скользила изящная цепочка, на которой, прямо между двух белых грудей, уместился янтарный амулет в виде полной луны. Платье ее было расшито бриллиантовыми звездами, а в руке она держала роскошный черный со страусовыми перьями веер с изображением карт. Позади дамы толпилась целая армия придворных и слуг: все в черно-красных нарядах.
Леля не знала как ей быть перед такой роскошной дамой, реверансов она делать не умела, и она была бы счастлива, если бы ее веер стал таким большим, чтобы можно было спрятать за него не только лицо, но и все ее нескладное угловатое тело.
Дама не скрывала своей высокомерной радости: ее черные, как оливки, глаза – особенно черные по контрасту с фарфорово-белой, бархатистой кожей – смотрели на Лелю свысока, как смотрит богатая и знатная госпожа на свою бедную родственницу, которую прислали ей в приживалки.
– Ты даже не представляешь, милочка моя, как я тебе рада. Как рады мы все, все карты моей колоды, – проговорила одними губами она: глаза же ее, странно и жутко не мигающие, однажды захватив, уже не отпускали от себя глаз Лели. Та же, словно мышка, загипнотизированная змеей, трепетала, не в силах противиться воле своей госпожи.
– С чего же мы начнем? – театрально громко вопросила Пиковая Дама, ибо это была она. – Ну конечно со знакомства с колодой! Карты, слышите? Все по местам!
Пиковая Дама щелкнула тонкими пальчиками, и от этого щелчка, словно от колесика зажигалки, посыпались искры, махнула своим черным веером – и все присутствующие словно испарились. Остались лишь две дамы.
– Ну-с, дорогуша, а теперь – милости просим!
Леля робко поплелась за Пиковой Дамой, словно собачка на поводке. Переступив порог дома-дворца, она могла только ахнуть: никаких слов не хватило бы для того, чтобы описать, что творилось внутри.
Внутри ее ждали не роскошные виды Зимнего дворца, Петергофа и даже не Версаль во всем его величии. Это был вообще не классический дворец, а черт знает что – в буквальном смысле слова.
Зала, которая открылась взору Лели, на первый взгляд напоминала Лас-Вегас: во всяком случае она вся была заставлена игральными столами, обтянутыми изнутри зеленым сукном. Здесь играли в карты, в рулетку, бильярд и кости, стояли самые разнообразные сверкающие, гремящие, жужжащие и воющие автоматы. Но конечно же никакой Лас-Вегас не мог бы похвастаться тем, что здесь творилось.
По рядам ходили абсолютно голые официантки, причем ноги у них почему-то заканчивались копытами, из гипнотических для мужских взглядов аппетитных задних «бамперов» свисали длинные хвосты, заканчивавшиеся кисточками в виде карточных пик. Голову венчали самые настоящие рога, а из розовых уст то и дело вырывалось пламя. Они разносили играющим странные напитки: пылающие огнем бокалы с красным вином, стопки с булькающей зеленой жидкостью и закуски в виде кричащих от ужаса и боли человечков, нанизанных на вполне себе стальные шпажки. Под потолком заведения проносились целые клубы зеленоватого, совсем не табачного дыма, из которого то и дело с людоедской ухмылкой выглядывали черепа.
Игра – еще хуже. Кости танцевали кан-кан, карты бегали от игрока к игроку на тоненьких ножках: дамы к важно топорщившим усы валетам, короли – к обольстительно подмигивающим дамам, джокеры отплясывали и делали сальто, а тузы – взлетали к потолку, надувшись от важности, словно воздушные шары. Рулетки крутились как им вздумается, и игрокам приходилось хватать их руками и силком направлять на нужное деление – и не всегда это кончалось благополучно. Не очень ловких игроков они кружили так, что те вертолетом взлетали под потолок, а кого-то наматывали на механизм так, что от несчастного оставались лишь обрубки внутренностей. На бильярде играли настоящими человеческими черепами, и не раз и не два кошмарные шары, вылетая за пределы зеленого поля, впивались игрокам в щеки, шеи, кусали за пальцы и откусывали уши. Автоматы грозили отхватить пальцы зазевавшимся бросателям жетонов и получателям выигрышей. Но и игроки не оставались в накладе: они били автоматы всеми подручными средствами, а один остряк, с виду – настоящий пират, даже выкатил небольшое, 6-фунтовое орудие, чтобы выстрелить в упор. Автомат он разбил, но его похоронил под собой целый рой железных жетонов. Однако его остроумная находка вызвала всеобщее ликование, и главный крупье – настоящий черт с ветвистыми, как у оленя, рогами – велел подать всем присутствующим шампанское за счет заведения.
И это – только малая часть того безумия, что творилась там.
– Ну как, милочка, как тебе развлечения в Доме Пик? Это мои прямые детки, и уж право для своих любимых я готовлю всегда самое лучшее.
– Не понимаю, – робко проговорила Леля. – Какой смысл в такой игре? Это же безумие какое-то! Они же ничего не выигрывают!
– А-ха-ха! Вся наша жизнь – игра, как сказал один мой хороший знакомый, – мелодично рассмеялась Пиковая Дама. – Сразу видно, что ты никогда не играла! В казино, запомни это моя дорогая, выигрывает только само заведение. Впрочем, разве настоящие игроки играют не ради наслаждения? А здесь его – сколько угодно! Не ради острых и горячих ощущений? Здесь они таковы, что от игроков остаются одни кишки, и причем как хорошо прожаренные, так и с кровью!
Леля отшатнулась при виде кровожадной гримасы дьяволицы, но та потянула ее под локоток к ближайшему столу.
– Ну же, не стесняйся, давай сыграем! Разве ты не знаешь, что новичкам всегда везет? Эй, крупье, запиши на счет Дамы Червей миллион пиастр.
Леля посмотрела на крупье, и только теперь заметила, что в колоссальной игральной зале, где толпились тысячи тысяч игроков, нет ни одного нормального человека! Нормального – в смысле с головой, руками и ногами!
Головы летали отдельно, ноги ходили отдельно, руки могли быть только в виде копошащихся словно полураздавленные пауки запястий. Были люди с головой козла, а были козлы с головой людей, полуженщины и полумужчины, и вообще – гермафродиты. Кентавры, грифоны, мантикоры, минотавры и прочие гибриды. Скелеты в пиратских костюмах, и просто привидения. Что касается крупье – то это были шимпанзе и орангутаны в ливреях, напудренных париках и лайковых перчатках, с хитрыми рожами и ловкими пальцами, которые так ловко тасовали карты, что у игроков почти не было шансов на выигрышные комбинации, так бросали кости, что почти никто не выигрывал и так крутили рулетки – что проигрывали буквально все.