Страница 3 из 16
Прошлое и будущее сошлись в одной из трех точек бытия. Ник из прошлого и Ник из будущего соединились в Нике настоящем. Три хронопараллели пересеклись в данном промежутке пространства-времени. И сейчас всё зависело от того, куда свернет Ник. Какая именно из трех параллелей станет настоящим?
Ник задумался. Если он свернет в сторону Сан-Франциско, то вернется в исходную точку того времени, из которого они стартовали за Уильямом. Но это означает… что Дерек в будущем погибнет. Странно, откуда он это знает, вроде никогда провидцем не был… А что будет, если свернуть в океан? Едва он подумал-спросил об этом, как ему на плечо легла рука давно умершего друга, а его тихий голос шепнул на ухо, обдавая теплым дыханием:
— Спокойно, Ник. Земля где-то внизу…
Дерек? Ты жив?! Именно удивление помогло Нику принять верное решение — вот настоящее время. И его руки плавно потянули на себя штурвал, заставляя частный самолетик сменить курс. На восток.
И сразу же внизу появилось сверкающее море, а вокруг синее небо. В дверь сзади кто-то забарабанил, требуя впустить. Ник щелкнул тумблером, открывая дверь, и в кабину пилотов влетела Алекс. Бросив быстрый взгляд на Дерека, она склонилась к пилоту и посмотрела в окно, возбужденно выдохнула:
— Ух ты… получилось!
Ник и сам знал, что получилось — рядом живой Дерек, на плече теплая рука Алекс, значит, тоже живая, не вампир. Внизу море, а в нем множество пенных полос от сотен и тысяч китов, плывущих в одном и том же направлении — к Бермудскому Треугольнику. Феномен, заставивший в свое время взорваться не один блестящий ум, помнится, все СМИ бурлили вокруг одной темы: куда и зачем плывут киты, а потом как гром среди ясного неба грохнула невозможная правда — все киты исчезли из мирового океана, а Бермудский Треугольник прекратил свое существование.
И теперь у них та же цель — исчезнуть из этого мира. Ник с опаской глянул на Дерека, тот задумчиво смотрел в какую-то точку перед собой и, казалось, полностью отрешился от происходящего. Будучи честным человеком и верным товарищем, Ник робко спросил, обращаясь к Дереку:
— Ты же не против… улететь отсюда навсегда?
— Куда?.. — эхом отозвался Дерек Рейн.
— Я… не знаю, — Ник покосился на Алекс. — А куда мы летим?
— За китами, — ответила креолка, глядя вниз, на море.
— А я не против! — вдруг заявил Дерек, энергично тряхнув головой и остро взглянув на друзей. — У меня какие-то провалы в памяти, и они мне очень не нравятся… И что-то мне подсказывает, что причина их тоже не понравится. Но одно я всё-таки спрошу — от чего мы летим?
— От смерти, — хором ответили Ник и Алекс. Дерек кивнул, без труда слыша недоговоренное.
Радужный полуовал привлек их внимание издалека. Сначала это была яркая звездочка, появившаяся на горизонте, на волшебной границе моря и неба. Потом звездочка стала жемчужным пятнышком, к которой веером, со всех сторон сходились белые линии вспененной воды, оставленные хвостами китов и дельфинов. Потрясенные люди со страхом взирали на Великий морской исход. Не надо быть мудрецом, чтобы понять, что племя китообразных покидает этот мир. Чем ближе подлетал маленький самолетик, тем больше становилось радужное сияние полусферы, и наконец она выросла перед ними. Она была огромна, длиной в несколько километров. И в эту сферу вплывали сотни и тысячи китов самых разных видов и пород. Море бурлило, повсюду была белая и розовая пена… А над китами в ту же сферу слетались птицы, большей частью морские, чайки и альбатросы, но были среди них и такие пернатые, как голуби и воробьи, ласточки и соколы с ястребами. Птичий ор заглушил рев двигателей, каким-то чудом птицы ухитрялись не попасть под турбулентный поток, создаваемый винтами, благоразумно избегая самолета.
Ник сглотнул и покрепче сжал штурвал. Было всё-таки страшно лететь, не зная, что ждет их впереди… но… Дерек, Дерек же здесь, уже здесь. И назад пути больше нет, ради Дерека и Алекс нужно лететь вперед.
Радужный свет проникал под кожу и смешно щекотал там, почему-то было весело от этой щекотки, страшновато-весело… Мерно гудел мотор, небольшой воздушный экипаж, шестиместный американский самолетик с эмблемой-названием «Луна» по обоим бортам, незатейливой марки Piper PA-32, спокойно летел сквозь свет навстречу неизвестности. Никто так и не узнал, сколько времени они летели, потому что у всех часы остановились, а компас на приборном щитке словно заблудился, его магнитная стрелка слепо кружила по шкалам и неуверенно — как щенок — тыкалась туда-сюда. А потом начался ужас. Заглох мотор. И почти сразу в окна влился слепящий солнечный свет. В полной тишине самолет начал падать. В океан. Ник лихорадочно защелкал тумблерами-кнопками-рычажками, пытаясь реанимировать сдохший мотор. К счастью, это ему удалось… Ник взял штурманскую книгу, взглянул на датчик скорости, сделал несколько быстрых расчетов. Потом надел наушники.
— Центр, говорит «Фонд Луна», свободный рейс, прием.
Он переключился в режим приема и… ничего не услышал. Абсолютно ничего, даже статических помех. Проверил радиочастоту. Вернулся в режим передачи.
Режим приема. И ничего. Ник снова воззвал к диспетчерам. И снова не получил ответа. Никакого ответа.
Поначалу Ник просто ничего не мог понять. А потом испугался, по-настоящему испугался. До этого момента времени на страх у него не было. Впрочем, он еще не исчерпал все возможности. Ник перешел на аварийную радиочастоту. Снова не получил ответа. Это было за пределом понимания. Если обращаешься за помощью по аварийной радиочастоте, ответ приходит всегда.
Полностью офигевший Ник попытался ещё раз связаться на аварийной радиочастоте.
— Центр полетов, отвечайте! Немедленно отвечайте! Говорит «Фонд Луна», свободный рейс, отвечайте мне, черт бы вас побрал!
Дерек положил руку ему на плечо:
— Спокойно, Ник.
— Связи нет! — в голосе Ника послышались истеричные нотки.
— Спокойно, — повторил Дерек.
Пилот щелкнул другим переключателем.
— Видишь, коротковолновый диапазон. Станции должны перебивать друг друга, как лягушки на болоте, а стоит-то полная тишина… — тут он снова осекся. Тишина? Да, полная и абсолютная тишина стояла вот уже несколько секунд. Моторы мертво молчали. А самолет летел вниз, точно и бесповоротно в свободном падении. Где-то сзади завизжала Алекс.
***
Растерянная Женя первое, что сделала, это нашла ближайшую стенку, к которой можно было бы прислониться — ноги дрожали, знаете ли… А так как рядом со стеной обнаружилась и крепкая деревянная скамейка, то на неё Женя и опустилась. И вовремя, надо сказать, ноги уже откровенно подкашивались от страха. Сев на скамейку, девочка крепенько вцепилась руками в брусья и отчаянно, до слез и красных точек, зажмурилась. Произошла какая-то запредельная чушь. Очнулась она на столе, распятая эластичными ремнями за руки и ноги. Жуткая бестеневая лампа над головой и кипенно-белые и даже на вид стерильные стены вмиг подсказали ей, что она находится в операционной. Дико болела стукнутая голова и, почему-то, шея. Немножко подташнивало. Белые стены и лампа вызывали омерзение, и девочка вынужденно закрыла глаза. Когда рядом раздались голоса, она внимательно прислушалась.
— Объект номер девять. Ребёнок женского пола, восемь лет. Задача — вскрыть и извлечь внутренние органы.
— Понял. Приступаем.
— Наркоз готов? Давайте…
Из этой белиберды Женя мало что поняла, пришлось срочно открыть глаза. Сверкающий скальпель моментально разъяснил ей, что значит «вскрыть и извлечь». Воистину, язык ножа не нуждается в переводе, он везде известен. Девчоночий визг заполнил всю палату, дяди в белых халатах, шапочках и стерильных масках дружно шарахнулись прочь от стола, зажимая уши. Но почти сразу опомнившись, они накинулись на орущую девочку, прижали к столу. Один из них рявкнул: