Страница 16 из 16
Так и зажили. Причем не обошлось и без курьезов…
Лери, распаренная после горячей ванны, устроилась в гостиной с вышивкой в руках, куда вскоре пришел и Люпин с печеной курицей, собираясь втихомолку схомячить её. Учуяв одуряющий аромат курятины, в комнату влетел Джон Дарт, нелепый белый щенок-переросток. Моментально сойдя с ума от пленительного запаха, он с пронзительным воплем прыгнул к Люпину, тот, не ожидая нападения, отшатнулся назад и рефлекторно взмахнул руками. Вместе с подносом. Курица, никогда не летавшая при жизни, научилась летать после смерти и термоподготовки, по длинной параболе она пролетела по воздуху, пронося за собой шлейф из жирного теплого соуса, и приземлилась аккурат на колени Лери, щедро залив её подливкой… Люпин замер, в шоке глядя на пострадавшую маму, а щенок, счастливо взвизгнув, бросился к Лери и принялся страстно вылизывать её лицо, залитое жиром, попутно жадно хватая курицу.
— Твою мать! Ведь только-только вымылась…
Северус и Гарри завели привычку устраивать гонки малышей, выглядело это довольно мило. Посадив деток на пол, папы отходили на другой конец гостиной и начинали звать каждый своего.
— Раймел, Раймел, скорее! Иди сюда, — звал сына Северус.
— Неша, Агнеша, ко мне! — точно собачонку, кликал свою дочку Гарри.
И младенцы, одинаково темноволосые, наперегонки ползли к папам. Пацан был шустрее и внимательнее и потому первым доползал к своему носатому папе. Неша больше отвлекалась или ленилась, из-за чего Северус иногда цедил, что вся она в папашу, такая же лентяйка и балбеска. Гарри не обижался и лишь беззлобно огрызался.
Одним дождливым вечером дети заскучали и стали ныть, просить чем-нибудь заняться. Лери послушала их жалобы, принесла из своей комнаты тетрадку и подозвала к себе ребят.
— Послушайте, раз вам нечего делать, то давайте построим лошадь?
— Зачем? — поразился Север. Мать пожала плечами.
— Я этим в детстве увлекалась. Довольно интересно.
И она зачитала вслух:
Как сделать лошадь?
Берётся одно кресло, желательно с длинной спинкой и деревянными подлокотниками.
Швабра — одна штука.
Папин валенок, правый или левый, неважно.
Верёвки разной длины, в её качестве подойдёт всё — пояс от маминого халата, обрезки бечёвок от посылок, тонкие шарфики, бабушкин платок, скрученный в жгут.
Одна банкетка (круглая).
Покрывала и одеяла, количество не ограниченно, лишь бы хватило.
Подушки, столько, сколько надо.
Мочалка (лохматая), две штуки.
Банкетка кладется в кресло и крепко привязывается к нему самыми прочными верёвками и поясами от халатов. Разумеется, она именно кладется, на бок, а не ставится на ножки-колесики. Обкладывается и утрамбовывается подушками со всех сторон, особенно сзади, где у лошади будет круп.
Спереди, между спинкой кресла и банкеткой, плотно прикручивается швабра при помощи поясов от халатов (они самые эластичные).
На швабру надевается папин валенок. Вся эта конструкция накрывается покрывалами и одеялами. В районе валенка и спинки кресла покрывало подвязывается бечёвками для придания грациозной лошадиной шеи.
Сверху вдоль привязывается мочалка — грива, из чего-нибудь делаются уши и прикрепляются к валенку. Не забудьте привязать сзади ещё одну мочалку, это — лошадиный хвост.
Лошадь готова. Можно садиться и скакать вперед, в страну фантазии.
Уздечка и поводья делаются по желанию из тех же поясов от халатов.
Выслушав маму, заинтригованные дети переглянулись и кинулись собирать все, что было обозначено в списке. Люпин приволок кресло с деревянными подлокотниками и высокой спинкой. Север прикатил банкетку. Потом бегали по всему дому в поисках веревок, бечевок и поясов от халатов. Долго донимали Дога просьбами достать папин валенок. Почему папин? А потому что в инструкции так написано! Швабра, одеяла, подушки… И постепенно посреди гостиной выросла некая конструкция, долженствующая изображать лошадь.
Михаэль, наблюдая этот бардак, возмутился было, но Лери только хмыкнула:
— Зато все заняты делом и никому не скучно.
Несмотря на то, что дождь закончился тем же вечером, самодельная лошадь простояла несколько недель и каждый день украшалась новыми и подробными деталями, у неё появились глаза, нарисованные и вырезанные из картона, сшитые из материи ушки и прочие милые мелочи… вот только уздечки никто не стал придумывать, зачем, лошади и без них хорошо.
А маленькая Женя была просто счастлива. Никогда не знавшая семьи, но тем не менее мечтающая о ней, как и все дети-сироты, Женя получила её сторицей. Полную и дружную. У нее появились любящие родители, братья и сестра и даже дяди с тётями. И глядя в окно спальни в ночное ясное небо, она всегда искала в нем две Луны. Они постоянно были разными — большая круглая луна и маленький золотистый полумесяц… потому что мама рассказала ей стишок Крапивина, который больше всего отвечал всем представлениям о Балиноре:
Ёлки-палки, лес густой.
Путь по лесу непростой.
Там колючие шипы
Всех хватают за штаны.
Но за лесом тем, я знаю,
Сто волшебнистых лужаек.
Солнце светит с высоты
На цветущие цветы.
Там избушки бабов Яг
С топом пляшут краковяк.
Здравствуй, месяц и луна,
Здравствуй, странная страна.