Страница 27 из 32
— Так что же, его миссия осталась незавершенной в том каноне? — забеспокоился Гарри.
— Здесь доделает. А там, можно сказать, остался открытый финал. Вот только писательница погано с собакой обошлась: писала-писала про него, расписывала-облизывала со всех сторон и забила до смерти как раз тогда, когда читатель уже полностью влюбился в Линка. Пёс-то выжил в той повести, но увы, финал был слит в никуда, и судьба Линка осталась неизвестной, как и сам конец сказки, впрочем.
Гарри с сочувствием посмотрел на колли и вдруг поразился его красоте: рыжая шерсть отливала червонным золотом, длинная, шелковистая, она тончайшей бахромой ниспадала со спины, образуя пышный белоснежный воротник на шее и груди, маленькие полустоячие ушки смешным домиком стояли на узкой элегантной голове. Карие глаза собаки с веселым любопытством смотрели на пришельца.
— Слушай, он же красавец! — задохнулся Гарри.
— Хорош? — расплылся в улыбке Румпель. — Вот и забери его, пусть станет твоим спутником, а уже вместе придумаете себе подходящий финал. Собак, если подумать, всегда крали без зазрения совести: на шапку, в упряжку, в клетку ко льву, да куда угодно!
Гарри засмеялся, наклонился к Линкольну и заглянул в прекрасные яркие глаза доброй собаки, преданные и честные. Пёс не упустил возможности и ловко облизал лицо, пробуя на вкус и вбирая в себя запах нового человека. Заинтересовавшись столпотворением, подошли лошади и тоже начали обнюхивать и осматривать пришельца. Гарри ласкал бархатные морды, перебирал пальцами челки и восхищался красотой грациозных животных, краем уха слушая голос Румпеля:
— Это Дымка, Изумруд, Джинджер и Черный Красавчик, это Холстомер, а там Бзоу, рядом с ним Мэри, она, конечно, умерла своей смертью, устав от деревенских скачек, но какие её годы, в двенадцать-то лет… Зато остальные были убиты ни за что, поэтому имеют право на второй шанс.
— Что? — очнулся Гарри. — Черного Красавчика разве убили?
— Ну, убить не убили, но жизнь знатно потрепали. Ладно, пойдем-ка в дом, а то до вечера тут застрянем…
Замок Румпеля оказался небольшим, как и виделось издали, и оттого был очень уютным. Внутренние помещения, по крайней мере, не поражали воображение и не захватывали дух, а напротив, навевали ощущение защищенности, как и следовало всякой нормальной крепости. Во всяком случае, Гарри почувствовал себя дома, чего не мог дать ему, к сожалению, родной Поттер-хаус с молчаливыми портретами предков. Кикимер… На долю секунды Гарри легонько царапнула совесть, но была тут же задушена, не питал он особого пиетета к старому домовику Блэков, равно как и ко всем Блэкам теперь. Розовое напыление с его очков давно осыпалось, и он достаточно ясно понимал все планы и постановки Великого Светоча Дамблдора. Сириус, как и все фигурки в настольной игре Дамблдора, был частью Великого Плана. Продажа чужого дома это показывала как нельзя более точно: старик стопроцентно был уверен, что никто из Поттеров не выживет, а значит, и жилплощадь ни к чему содержать в порядке…
Задушив окончательно совесть, зудящую насчет одинокого старого Кикимера, Гарри принялся обустраиваться в своей новой комнате, попутно обозревая прилегающие к ней помещения и саму обстановку. Побродив туда-сюда и разложив вещи, Гарри подвел итоги: ему дали не столько комнату, сколько квартиру, целые апартаменты из спальни, столовой, гостиной с камином и библиотеки, плюс гардеробная и санузел. По сути, Румпель отвел ему целое крыло замка с отдельным выходом в сад!
Стены были непонятно как отделаны. Сколько Гарри ни всматривался, так и не смог уловить ни следов кладки, ни структуры строительных материалов… На первый взгляд казалось, что стены выложены из дикого необработанного камня, но при ближайшем рассмотрении становилось понятно, что стены ни из чего не выложены. С полом тоже было не всё понятно, покрытие хоть и казалось деревянным, но досками не являлось… Никаких швов ни в полу, ни в стенах, создавалось полное впечатление того, что замок вырос сам собой, как грибочек после дождя. Иначе как объяснить все эти прожилки и линии, тянущиеся от пола к потолку?.. А это ажурное переплетение рам в высоких стрельчатых окнах? Что-то непохоже, что они сделаны руками человека…
Перекладывая очередную вещь оттуда сюда, Гарри вдруг поймал себя на мысли, что стены в коридоре похожи цветом на глаза Кикимера, пол в комнате похож на тунику Кикимера, а вон те кисточки у диванной подушки пушистые, как волосы в ушах Кикимера. Да блииин!!! Взвыв, Гарри кинулся в гостиную к хозяину замка.
— Румпельштильцхен! Не могу больше! Я должен вернуться и забрать Кикимера! Можно мне его позвать?
— Осторожней, дорогуша…
Предупреждение Румпеля запоздало. Замученный совестью Гарри уже позвал старого домовика. Появился тот с необычайным шумовым эффектом — с громовыми раскатами и росчерками молний, от которых в гостиной интенсивно запахло озоном. Когда же рассеялся туман, вызванный атмосферными возмущениями, Гарри смутился, увидев стройного мужчину, растерянно моргающего и прижимающего к животу робу Кикимера, из которой он так внезапно вырос. Уши у мужчины были заостренными, как у толкиеновского эльфа…
— Поздравляю, дорогуша, ты вернул Кикимеру истинный облик, — задумчиво произнес Румпельштильцхен.
Бешеный генерал
Продолжая моргать на Поттера, бывший домовик оторвал руку от тряпочки и ощупал голую грудь. Потом, не веря осязанию, поднял ладонь к лицу и осмотрел её, решив положиться на визуал. Зрение ощущение подтвердило — он действительно стал… А кем он стал? Не сходя с места, Кикимер колданул себе зеркало в литой чугунной раме на подставке, поглазел на себя, отметил, что наг, и наколдовал вдогонку одеяние — приличный такой костюм, состоящий из синего бархатного камзола, узких белых брюк и беленькой рубашки с пышными манжетами. Пригладил седые кудри и задумчиво уставился на Поттера, который всё это время молча и оцепенело протаращился на него. Видя, что Гарри пока неадекватен, Кикимер перевел взгляд на другого присутствующего в комнате — сидящего в кресле чешуйчатого демона.
— Румпельштильцхен, — степенно поздоровался он. — Полагаю, я теперь могу зваться своим истинным именем?
— Полагаю — можете, — так же степенно кивнул Румпельштильцхен.
— И какое же оно у меня? — задумался Кикимер.
— Минуточку подождите, уважаемый, — поднял ладонь Румпель, призывая из ниоткуда толщенный фолиант, расположил его на пюпитре, возникшем тут же, и начал перелистывать страницы. — Сейчас узнаем… Так, Винн, Доб, Экс, Кей… О, вот, нашел, Киллиан Киммер, ваше родовое имя, уважаемый.
— И специализируюсь я на… — заново нареченный эльф сделал выжидательную паузу. Румпель снова зашелестел страницами.
— Ваша специальность — мажордом, дорогой, — найдя, сообщил демон.
— Понятно, — слегка скуксился Киммер. — И прислуживаю я, судя по всему, последнему Поттеру?
— Угу, но у вас есть выбор, — Румпель заглянул в книгу. — Вернуться к Малфоям, в частности, к Нарциссе, Беллатрисе или Андромеде, как к прямым потомкам рода Блэк.
— Они меня сюда не звали, — прохладно заметил Киллиан. — Мне достаточно и мистера Поттера.
— Ну вот и ладушки! — Румпель звучно захлопнул книгу и растворил её в воздухе. — В конце концов, многие из вас начинали как помощники волшебников в добрых делах. Насколько я помню, эльфы прошлого делали игрушки по просьбе магов, а те в свою очередь разносили их детишкам.
— Но нашим хозяевам это, однако, не давало права отрезать головы надоевшим слугам, — всё так же прохладно заметил эльф.
— Уволь, я далёк от этих заморочек некоторых аристократов, — больным голосом возразил Румпель. — Чем бы дитя ни тешилось…