Страница 32 из 32
— Всё на месте, всё в порядке, Хогвартс стоит!
И какой же обнадеживающей уверенностью повеяло от этих его слов, чуть ли не константой прозвучало это румпелево «Хогвартс стоит!», и не удивительно, бедняги уже и распрощаться успели со своей историей. На Гарри теперь смотрели с потрясением, понимая, что тому удалось совершить практически невозможное…
Правда, умникам мешал ум, ибо додумались они до вопроса, которые Флитвик и озвучил:
— Простите, а нельзя было вмешаться в это до взрыва, до того, как все осознали свою гибель? Ведь Гарри, насколько я понял, вернулся на сорок пять лет назад в прошлое?
Остальные, осознав то же, вопросительно уставились на Румпеля и Гарри.
— Для того, чтобы прыгать куда-то назад во времени, надо знать о том, что случилось в настоящем, — спокойно объяснил Румпель. — Без этого бесполезно вмешиваться в ход событий, не зная толком, что менять в истории. А так мы знали всю цепочку: взорвали Хогвартс, значит, надо посмотреть, кто и зачем это сделал, а узнав — вмешаться.
— Румпельштильцхен прав, — подтвердила Анна. — Даже мне видение пришло слишком поздно. Всего за несколько минут до взрыва. Трудно всё же видеть то, что ещё не произошло…
Северус нахмурился, вспомнив предсказание Трелони. Но вокруг было слишком много людей, так что он воздержался от вопросов и терпеливо подождал, пока народ не совершит переход обратно в свой мир. Ушли профессора и студенты, жители Хогсмида и кошки, только фестралы и единороги не спешили уходить — они неспешно бродили по поляне и кротко поглядывали на Анну и Румпеля, словно ждали чего-то от местных владык. Румпель их ожидания-чаяния не обманул. Заперев врата за людьми, он посмотрел на оставшихся и открыл проход в мир Изначальной магии.
— Проходите, дорогуши. Рад, что вы ещё помните свою родину.
И Снейпов с Хагридом в сторону оттер, пропуская вперед четвероногих. Гарри сам отступил и подтянул за собой Гермиону с Полумной, решивших остаться ненадолго. Вместе они смотрели, как возвращаются домой единороги и фестралы, приобретая при этом свои истинные облики. Белые единороги становились ещё белее, кроме того, они увеличивались в размерах, а их грива и хвост засияли золотом и серебром. Изменения произошли и с фестралами — входили жуткими скелетами, а в небо Изначального мира взлетели прекрасными пегасами, вороными и темно-гнедыми…
— Боже, что ж они так усохли-то? — недоуменно вытянулся лицом Гарри.
— Потому что им законы физики мешали иметь полноценную лошадиную стать, вот и усохли в тень и скелетину, — проворчал Румпель.
— Но разве фестралы — пегасы? — робко спросила Гермиона.
— Так и это не пегасы, а кошмары, — озадаченно глянул на девушку Румпель. — У пегасов масть и перо другие — белые.
— А гиппогрифы мои с паучками где? — допетрил вдруг Хагрид. — Они чо, остались?
— А гиппогрифы с паучками из вашего мира, — пояснил очевидное Румпель. — Им вроде незачем стремиться в чужую вотчину, им и у себя хорошо.
Гарри глянул на Анну и вспомнил ещё кое-что.
— Почему у нас драконы не такие?
— Потому что у вас не драконы, а виверны. Настоящие драконы в ваш мир никогда не совались, они для этого слишком мудры. Нам и нашего неба хватает, — лукаво улыбнулась Анна. Гарри посмотрел в её глубокие зеленые (как у него) глаза, и тихо рассмеялся, испытывая огромное удовлетворение, отчего-то ему стало легче, что удирал он не от дракона, а от неразумной дикой виверны.
Прошли единороги и кошмары, скакнули следом Линк и Клык. Румпель взглянул на Гарри и остальных, широко улыбнулся и простер руку в приглашающем жесте.
— Прошу!
Гарри просиял, взял девушек за руки и повел к вратам. За ними двинулись Хагрид и Снейпы. Портальная поляна осталась позади, а когда закрылись врата — исчезла, явив взору гостей чудный маленький городок, утопающий в садах и парках. Вдали синели высокие горы, а вокруг, насколько хватало глаз, простиралась знакомая Гарри долина. Та самая долина, которую он доселе видел из окон замка Румпельштильцхена.
Полумна удивленно оглянулась, с таким видом, будто проснулась от долгого беспробудного сна, глубоко вздохнула и растерянно молвила:
— Странно… Я чувствую себя дома, хотя и знаю, что никогда не бывала здесь.
— У меня такие же ощущения, — задумчиво кивнула Гермиона.
— И у меня… — эхом вставила Нелли. Оглянулась на мать с отцом и настойчиво попросила: — Мама, папа, мы же останемся? Тем более, что мы ещё не привыкли к Англии.
Северус окинул взглядом долину и задумчиво кивнул, соглашаясь с просьбой дочери. В одном здесь можно быть уверенным на все сто процентов — в этом мире никому из них не будет грозить опасность, а именно в этом заключается главная миссия каждого отца: защитить любой ценой свою семью и обеспечить безопасность и благополучие.
Гермиона и Полумна переглянулись, взялись за руки и радостно улыбнулись друг другу, им осталась самая малость — уговорить своих родителей переехать сюда, а там и соседей с друзьями и знакомыми недолго будет заманить…
Гарри встал между псами и положил ладони на их холки, пушистую — Линка, и гладкую — Клыка, и тепло подтолкнул, призывая идти с собой. Идемте, красавцы, покажем Клыку его новый дом, его поля и луга, где он отныне может носиться на полной свободе наперегонки с тенью и ветрами.
А Северус вдруг понял, что не так важно пророчество Трелони. Зачем? Если оно в итоге привело вот к этому прекрасному открытию нового мира…
***
Малышка была такая прелестная. Так сладко пахла молочком. Гарри затаил дыхание, беря на руки свою дочь. И тихо выдохнул, ощущая тепленькое тельце малютки. Было ещё одно дело, которое ему нужно было выполнить, чтобы остаться в ладу с самим собой. Посмотрев на Полумну, Гарри вопросительно поднял брови. Как всегда и бывало, жена с полувзгляда поняла его и согласно закивала, одобряя его решение. Зов Гарри был тихим и проникновенным.
— Румпельштильцхен…
И повернулся к явившемуся демону с малышкой на руках. Румпель завороженно уставился на кроху и, казалось, не дышал, делая к ней скользящий крадущийся шаг. Но даже он не был готов к тому, что последовало далее.
— Это Сюзанна, Румпель. Будешь ей крестным отцом?..