Страница 31 из 32
Прервавшись, Румпель посмотрел на Гарри тем самым, знакомым уже взглядом.
— Тебе задание, дорогуша: предотвратить знакомство Далтона и президента Дуайта Эйзенхауэра. Там был пёс, безуспешно пытавшийся привлечь внимание к Далтону, но его не поняли и пресекли собачью самодеятельность. Помоги Ринти, Гарри, доведи его дело до конца!
— Сделаю, — ответил Гарри и тихо спросил: — Что с Францией?
— Весь Прованс стерт с лица Земли, от Грампианских гор тоже мало что осталось. Если у тебя всё получится, то знакомство Далтона с президентом не состоится, он не получит доступ в ряды армии США и не создаст те бомбы. А если Ринти ОЧЕНЬ постарается, то Далтон будет расстрелян в пятьдесят третьем году.
Чему Гарри научился в последнее время, так это быстро думать. Вот и сейчас, прикинув всё за и против, он удивленно спросил:
— А как же наши гости? — он кивнул на волшебников, столпившихся вокруг.
— Погостят и отправятся домой, — пожал плечами Румпель. — Главное, что сюда они теперь знают дорогу и по желанию могут переехать. Ну, ты готов?
— Нет, ещё один вопрос: почему нельзя перенестись в то время, когда обскур рушил город?
— Это слишком опасно, Гарри. Ты можешь попасть под дождь Забвения и потерять память. И потом, это просто не наш канон, он принадлежит Ньюту Саламандеру, и будет несколько нечестно вмешиваться в его историю. Ну всё, вопросы закончились? Ты готов к подвигам? — поторопил демон.
— Да! — сияя глазами, юноша кивнул, Румпель улыбнулся и щелкнул пальцами. И Гарри почувствовал знакомое ощущение полёта назад.
Рин-Тин-Тин, прекрасный молодой пёс породы немецкая овчарка, золотисто-коричневый с черным чепраком и славной выразительной мордой. Такое отражение увидел Гарри в зеркальной витрине магазина, перед которым он очутился. Полюбовавшись на себя-красивого и отметив необычную раскосость глаз овчарки, Гарри переключился в реальность — стал наблюдать за прохожими, идущими по улице. Сам он оказался привязан к автомобильному счетчику рядом с магазином, в котором, видимо, затаривался хозяин собаки. На широкой тихой улице росли клены и липы, они были в самом цвету и потому страшно раздражали чувствительный нос овчарки, вынуждая её временами почихивать. Но даже цветочная пыльца не помешала овчарке учуять страшный запах, исходящий от одного из прохожих. Он прямо-таки вонзился в нос, внезапно и со всего маху, этот ужасный, вонючий дымный налет тротиловой шашки заставил собаку подпрыгнуть и зайтись судорожно-нервным лаем.
Ого, а пёс-то импульсивен, понял Гарри, перехватывая инициативу и срочно беря контроль над чересчур страстной собакой. Понятно, почему полицейские не поняли…
— Ринти, опять ты шумишь?! — попенял псу вышедший из лавки хозяин. Руки у него были заняты пакетами, и багажник машины он открыл ногой. Сложив покупки, он вернулся к собаке и взялся за поводок. Гарри умоляюще гавкнул, следя глазами за спиной человека, пахнущего тротилом.
— Что такое, Ринти? — насторожился полицейский. — Бандит?
Гарри утвердительно рыкнул и легонечко рванулся. Всё поняв, полицейский отстегнул карабин и, забыв про машину с открытым багажником, пошел за овчаркой. А Гарри не кинулся сломя голову в погоню, а двинулся неспешной трусцой за подозрительным мужчиной. Квартал, второй, переулки, проулки, всё осталось далеко позади, а Гарри продолжал неспешно трусить, цепко держа человека взглядом и ни на секунду не упуская его запаха.
— Интересно ты себя ведешь, Ринти, — удивленно произнес идущий сзади хозяин. Гарри согласно дернул ухом, при этом продолжая сдерживать огненный темперамент овчарки, которая на месте вселенца давно бы уже оскандалилась, пытаясь задержать ни в чем не повинного гражданина. Тротилом-то пахли его руки, карманы пиджака и брюк были пусты, так что на улице не было причин арестовывать мужика, да ещё на том основании, что так захотелось собачке, которой невесть что взбрело в голову…
А значит, неплохо бы и подкорректировать поведение этой, в общем-то, неглупой овчарки. Гарри припомнил слова Румпеля насчет Рекса, Лэсси и Клыка, поразмыслил и решил потихоньку повоздействовать на психику темпераментно-горячего Рин-Тин-Тина. На каждый страстный порыв овчарки Гарри тут же отвечал ментальным окликом, мягко осаживая и сдерживая, выравнивая дыхание и вливая в душу толику спокойствия.
Наконец они добрались до окраины: мужчина двинулся к последнему дому, стоявшему сильно на отшибе, а Гарри с полицейским спрятались за вросшим в землю ржавым остовом брошенного грузовика.
— Ну что ты хочешь мне показать, Ринти? Что? — беспокойно спросил полицейский. Подумав, Гарри прижал лапой плечо копа, мол, сиди тут, не высовывайся, и неслышными скачками устремился к дому.
Судя по звукам, мужчина с запахом тротила находился в дальнем конце подвала, так что Гарри ничто не помешало, не привлекая к себе внимания, обследовать помещение поблизости от двери. Тротиловые шашки нашлись в пластиковом контейнере, но ими Гарри не заинтересовался, так как обнаружил кое-что поценнее — радиационные образцы. И как ни страшно было брать стеклянные закупоренные колбы, Гарри всё же пересилил себя и заставил взять в пасть пробирку с серебристой пластинкой — природным радиоактивным нуклидом химического элемента тория с атомным номером 90 и массовым числом 232 — как пунктуально сообщала этикетка, приклеенная на стенку капсулы.
Чувствуя, как дрожат и подкашиваются от страха задние лапы, Гарри с трудом поднялся по лестнице и со всех ног бросился к грузовику с напарником.
— Ох ты ж срань господня! — до полусмерти перепугался полицейский, увидев жуткое доказательство. — И это находится в населенном районе на окраине пригорода Вашингтона?! Ринти, морда ты мохнатая, понимаешь ли ты, что всё это значит?
Разумеется, он понимает, иначе б не тащил в пасти эту радиационную дрянь. Так что дальше всё было сверхочевидно — напарник вызвал подкрепление с ордером на арест и обыск, лейтенант Далтон задержан, а дом обыскан от подвала до чердака. Находочки там были — зашибись! Краденые радиоактивные элементы, тот же торий, уран, плутоний и куча всякой взрывчатки. Будущий генерал потихонечку начинал сбор необходимых веществ для создания «дочек»…
Допрос, учиненный детективами, однако, привел к тому, что горе-коллекционера причислили к террористам и врагам Америки, несмотря на клятвенные уверения Далтона в обратном. Подельники Далтона, выявленные через свидетелей, коллег и соседей, покрывать дружка не стали, а сразу сдали с потрохами и всеми его планами. Сам же Далтон здорово облегчил задачу властям тем, что испугался неожиданного ареста и со страху оказал яростное сопротивление при аресте, смертельно ранив двух полицейских. Доблестные служаки умерли через сутки, и вопрос, что делать с убийцей, сам собой снялся. Психа-коллекционера приговорили к смертной казни через расстрел.
Пятнадцатого мая пятьдесят третьего года приговор привели в исполнение. И конечно же, Гарри лично засвидетельствовал сие действие, присутствуя со своим напарником при расстреле Арчибальда Далтона, своими глазами пронаблюдал слаженный залп из двенадцати винтовок, шесть из которых были заряжены холостыми пулями. Пять из шести пуль попали в тело, отчего руководителю расстрела пришлось подойти к агонизирующему смертнику и добить его выстрелом в голову. Только после этого настала смерть, о чем и доложил Ринти чувствительный нос.
— Отличная работа, дорогуша! — произнес над головой голос Румпеля, и в следующий миг Гарри очнулся на той же поляне междумирья. Очумело оглянувшись (всё-таки попривык он за две недели к собачьему мироощущению), Гарри облегченно рассмеялся — у него снова всё получилось!
Слушая вполуха гаррин смех, Румпель осторожно выглянул за Завесу, поглядел туда-сюда и всунулся обратно. Обернулся к гостям и довольно сообщил: