Страница 22 из 32
Хозяин собаки, высокий тонкий кофейно-черный австралиец, носил весьма говорящее имя — Диор Динго. Был облачен в джинсы, на плечах накидка из шкуры одноименной дикой собаки, на запястье левой руки блестел ободок часов, дорогущих «ролекс», насколько Гарри мог судить. Управляя лодкой при помощи шеста, Диор тихо намурлыкивал какую-то мелодию, иногда вторя крикам попугаев в прибрежных зарослях. Происходило это всегда неожиданно и громко, отчего Вернон и Дадли вздрагивали и нервно подпрыгивали от громогласных вскриков. Мурчит-мурчит себе под нос, а потом ка-ак завопит несмазанной телегой…
А когда те попугайчики взмыли в небо целой тучей и усвистели на восток, в сторону Сиднея, Диор настороженно оглянулся, послюнявил палец, подержал на ветру и кинул коротко пассажирам:
— Держитесь крепче, мои хорошие, счас маленько потрясет… — и вопрос собаке: — Куда нам надо, Кортик?
Пёс скакнул на нос и вытянул морду к скале в конце речной излучины. Крякнув, Диор налег на шест, направляя лодку на межу. А вода вокруг пошла уже пеной от подземных толчков… Дадли и Вернон вцепились в борта, с неверием принимая чертов факт того, что они-таки угодили в самое настоящее землетрясение. Мечта каждого путешественника, ага…
Тут впереди, справа от скалы, треснула земная кора, и в эту каверну с ревом хлынула вспененная вода. А когда же лодка поравнялась с трещиной, Кортикостероид сиганул с борта в неё. Диор, к ужасу и смятению пассажиров, тут же направил лодку туда же, следом за собакой.
Ох и помотало же Гарри в шкуре Кортика! Но несмотря на то, что его мотало и швыряло туда-сюда, этот невозмутимый пёс ухитрялся плыть в бешеной мешанине грязи, камней и воды, совершенно не обращая внимания на рев и грохот. А мир сошел с ума: орали и визжали земляные пласты пород, трущихся друг о друга с ужасающей силой, казалось, пёс-камикадзе ведет людей в самую преисподнюю. И вдруг всё это закончилось. Их всех вышвырнуло, как из катапульты, людей, собаку и ошметки покореженной лодки, в раскуроченный распадок среди скал. Живых, напуганных, но, как ни странно, целых, если не считать ссадин и синяков с царапинами. Пострадали только лодка и одежда. Багаж и шест сгинули, проглоченные толщей земли.
Диор в первую очередь позаботился о пассажирах, Верноне и Дадли, осмотрел их на предмет серьезных ран и переломов, ощупал себя и собаку и только после этого занялся осмотром местности. Увы, она была совершенно непроходимой: со всех сторон топорщились обломки скал, средь которых влажно блестела топкая глина, почва была абсолютно ненадежной, зыбучей и опасной, не было и речи о том, чтоб самостоятельно выбраться отсюда. Только легкий и юркий пёс смог взобраться на гребень скал, но дальше, увы, простирался вид на те же покореженные земли с перемешанными руслами рек, омутов и зыбей.
Когда вдали пророкотал мотором пятый вертолет, а на землю начали спускаться сумерки, Гарри понял — пора взять дело в свои руки. С большой неохотой покинул тело Кортика и вернулся в настоящее. Здесь он снова обратился к мадам в гостиной, на сей раз с вопросом о том, где сосредоточены силы спасателей, после чего ухитрился просочиться в автобус, отправленный за ними. На базе Гарри тут же нашел тётю Петунью и кинулся к ней с просьбой совершить ещё один облет территории.
— Бесполезно, Гарри, — удрученно покачала головой тётя, обреченно горбясь. — Нет никаких шансов их найти…
— Нет-нет, северней надо поискать, северней, я их видел, тётя, поверь! — истово взмолился Гарри, отчаянно заглядывая в лицо, желая только одного — чтобы она поверила. И она поверила. Наклонилась, пытливо заглянула в отчаянно молящие глаза и увидела в них именно то, что пытался донести до неё Гарри — он говорит правду. А ещё она вспомнила, что Гарри волшебник, и как волшебнику, ему ведомо то, что сокрыто от глаз простого человека.
Ещё один полет на ту же территорию, много раз обысканную и прочесанную вдоль и поперек, но только теперь с ними странный парнишка, просящий пролететь ещё чуть дальше к северу, вон к той гряде, сильно в стороне от основных русел рек. Стрекочет винтами воздушная машина, разгоняя пушистые лохмы эвкалиптового тумана (именно он помешал Диору развести костер, чтобы привлечь внимание дымом), тянется понизу шлейф потревоженного воздуха, струями взвинчиваясь вдоль по склонам. Вот перевалил вертолет через гряду нового горного хребта, и взору спасателей предстали те, кого они искали уже сутки с гаком…
Обнимая Вернона с Дадли, Петунья безотчетно искала глазами третьего, племянника Гарри, который своей непостижимой магией нашел и спас её семью. А найдя, протянула руку, привлекая в тесные объятия. И стоя рядом с ними, Гарри вдруг осознал, как сильно он испугался исчезновения Вернона и Дадли, ощутив сильнейшее облегчение оттого, что смог совершить невозможное — найти и спасти с помощью своего нового умения. Да и пёс по кличке Кортикостероид предстал перед ним, как самое настоящее чудо, реально подсказав дорогу для спасения. Шутка ли, прыгнуть прямо в самый эпицентр землетрясения, увлечь обреченных, по сути, людей в пролом расходящихся плит, при этом точно зная, что в конце пути будет островок безопасности. И на самом деле Вернон с Дадли и Диором могли вернуться домой сами через несколько дней, когда покрепче схватится глина и спадет вода, затопившая низину.
Магия на все времена
Отстранившись, дядя Вернон с неверием посмотрел на Поттера и бухнул:
— Это вместо того, чтобы превратить нас в летучих мышей?!
— Были такие желания, — не остался Гарри в долгу, мило улыбаясь. — Особенно в нежном ранимом возрасте, когда вы запирали меня в чулане и оставляли без сладкого.
— Вот чертяка! — хохотнул дядя, грубо похлопывая парня по плечу. — А куда же нам от тебя деваться-то было? Занавески горят, стол ламбаду пляшет, соседи в ужасе пытаются в полицию и в пожарную часть дозвониться, в двери и окна журналисты ломятся, гоняясь за сенсацией — кто-то кому-то сообщил, что видел радугу над нашим домом… Вот и оставалось нам запереть тебя в чулане и попытаться выбить из тебя эту дурь.
— Вы очень рисковали, дядя, — покачал Гарри головой. — Ваше счастье, что я не стал обскуром при такой жизни. Только то и помогло, что я не знал о том, кто я такой, а то бы выпустил дикую магию и перебил всех…
— А это… Что? — спал с лица дядя. Гарри скорбно покивал, подтверждая:
— Да, есть такое явление. В тридцатых годах в Америке кто-то так же волшебника до ручки довел, и он выпустил обскура, тот пол-Нью-Йорка снес, прежде чем был обезврежен.
— Что-то я не слышал об этом… — засомневался дядя.
— Так его маги тут же восстановили, с помощью Ньюта Саламандера память горожанам подчистили. Но, поверьте, им долго ещё потом икалось.
Ну ладно, тётушка Мардж, видя такой расклад, согласилась потерпеть Поттера в своем доме весь следующий месяц каникул. А справив дни рождения Дадли и Гарри, Вернон и Петунья засобирались домой. Семьей они, конечно, стали, но только не в правилах британцев жить вместе до упора и перенаселения, дети по достижении зрелого возраста так или иначе покидают отчий дом. Даже такие любимые-прелюбимые, как Дадлик. Ему тоже настал черед уехать из дома и поселиться в общаге при колледже.
А Гарри, вернувшись в Годрикову впадину, устроил разнос костей и промывку мозгов местной мэрии, учинив тотальный армагеддец по поводу незаконного присвоения частной собственности. Ой как они взвыли, совсем не обрадовавшись возвращению законного наследника… Потея и кланяясь в пол, вздрюченные чинуши жалко проблеяли, что дом Поттеров был продан городу самим Дамблдором, а значит, с него и спрашивайте! Ну, с покойника как спросишь? Правильно, никак. Но у него, к счастью, оставался живой родственник — Аберфорт Дамблдор, вот с него Гарри и пошел трясти долги.