Страница 19 из 32
Гарри тем временем справился со своими эмоциями, привел чувства в порядок, успокоился и, выпрямившись, принялся рассматривать захваченную ладонь — она была широкой и шершавой, странно золотилась мелкими чешуйками. Эти чешуйки Гарри завороженно погладил пальцами.
— Что ты делаешь? — обалдело спросил Румпель, начиная склоняться к мысли, что мальчишка всё же спятил.
— Один хороший человек сказал, что ты чудесный, — мягко пояснил Гарри, тепло заглянув в драконьи глаза. — И он сказал истинную правду. «Чудесное маленькое существо». Скажи, ты не всегда был такого роста, как сейчас?
— Мельче был, это верно… — автоматически ответил Румпель, зачарованно следя за тем, как Гарри водит пальцами по его ладони. — Потом… потом, со временем, принял размеры, более понятные человечьему глазу.
Вздохнув, Гарри отпустил руку. Подумав, смущенно спросил:
— Японскому Хатико помогать будем? Он столько лет хозяина прождал…
— Э, нет, — с облегчением переключился на новую тему Румпель. — Его история переплетается с историей Рыжего пса из Австралии, тому, как и Хатико, просто не объяснили, что хозяин умер. Вот он и пустился странствовать по всему материку в поисках ненаглядного Джона. Вот если бы Рыжему и Хатико показали могилу, привели на кладбище, тех драм не случилось бы. Другое дело Бобби из Грейфрайерса, который с самого начала был со всеми на похоронах умершего хозяина, пришел на кладбище и своими глазами видел, как гроб опускают в могилу и засыпают землей. И никто не посчитал странным, когда пёс решил поселиться на кладбище. Верный Бобби четырнадцать лет прожил на могиле хозяина.
— Так, может, надо объяснить Хатико, что случилось? — воспрянул идеей Гарри. — Показать ему могилку, сказать, где теперь хозяин, что его не нужно ждать.
— Кому ты объяснишь? Собаке? Существу, не способному к абстрактному мышлению? Ты ему можешь хоть до посинения объяснять, миллион раз можешь отвести на могилу, пёс всё время будет возвращаться туда, где последний раз видел хозяина — на станцию Сибуя.
— Ну так хозяина надо спасти! — по инерции продолжал упорствовать Гарри.
— Интересно, как? — недоуменно посмотрел на него Румпель. — Хидэсабуро Уэно умер от кровоизлияния в мозг. От этого как спасают, я что-то не в курсе?..
— Тогда… Тогда… — Гарри закусил губу, отчаянно вспоминая ещё какие-нибудь душещипательные истории о верных собачках. Но с эрудицией у него, к сожалению, было туго. — Пограничника какого-нибудь, — неуклюже предложил он, краснея от собственного скудоумия.
— О-о-о, богатейшая тема! Алый, Мухтар, Дунай, Сапер, Дозор, Джульбарс, Самсон, Яранг, Маркиз, Коттон… но нет! — перечислив, неожиданно обрубил Румпель.
— Нет? — вытянулся Гарри лицом.
— Нет! — твердо подтвердил Румпель. — Все эти псы — минеры, пограничники — служили на войне и погибли, защищая Родину. И если кто-то из них прикрыл своей грудью вожатого от ножа или пули, то это его личный выбор. Нельзя обесценивать подвиг военной собаки.
— А как же Бим, Рекс? — растерялся Гарри.
— А здесь мы каноны меняем, как ты с помощью Клыка, — пояснил Румпель. — Спасение Алого, к примеру, на ход истории никак не повлияет, война как шла, так и будет идти, а место Алого займет такой же, как он, отважный пёс.
— Понятно… — обалдело согласился Гарри.
— Хотя, если хочешь, можешь ещё в один канон вмешаться, в Лэсси, — предложил Румпель.
— А что там случилось? — не понял Гарри. — Вроде та история благополучно закончилась: Лэсси пришла домой, родила щенков…
— Так-то оно так, но многие упускают из виду тот момент, когда по вине Лэсси погибла маленькая собачка, из-за её смерти хозяин больше не смог выступать и заработать себе на жизнь. И к девушке, к которой он питал чувства, так и не решился подойти по причине своей несостоятельности.
— А какая собачка? — Гарри лихорадочно закопошился в памяти, пытаясь выскрести среди вороха событий канона ещё одну собаку, помимо колли.
— Тутс, — подсказал Румпель. — Маленькая терьеристая собачка Роули Палмера, убитая бродягами. Именно её предсмертный визг заставил струсившую Лэсси вернуться и ввязаться в драку. Ну что, попробуешь? — спросил он, весело глядя на юношу.
— Да, — улыбнулся Гарри, в ту же секунду уносясь в прошлое, на север родной Англии тридцатых годов.
— Понятное дело, не тронем. Но… ежели ты без хлопот не согласен, то тогда, к нашему большому сожалению, мы их тебе доставим. Ну же! Где там у тебя деньги? — донесся до Гарри обрывок начавшейся перепалки.
— Что ж, я вам, пожалуй, дам… — начал маленький коротыш, судя по всему, Роули.
Не договорив, он вдруг проскочил к фургону. Схватил толстую тяжелую палку и уперся спиной в борт кузова. Поплевал на ладони. Он больше не сказал ни слова, да и ни к чему были слова.
— Так по-хорошему ты не желаешь, нет? — прокричал дюжий верзила в кепке. — Что ж, отлично!
Он набросился со своей дубинкой. Роули отбил удар и, размахнувшись в свой черед, сплеча хватил верзилу по костяшкам пальцев. Тот завопил со злости.
— Эй, Сниккерс, сюда! — крикнул он. — Что ты стоишь! Заходи с другого боку, трус паршивый!
Они наскакивали вдвоем, а Роули, прислонившись к борту, как мог старался держать их за пределами полукруга, описываемого его палкой. Удары, однако, так и сыпались ему на голову и на плечи. Одному против двоих было нелегко.
В отчаянии он глянул на Гарри, который бестолково гавкал за бивачным костром.
— Сюда! — позвал он. — Взять!
Опомнившись, Гарри потеснил Лэсси, взяв власть над её телом. Сила первого неожиданного толчка сбила рослого мужчину с ног. На этом Гарри не остановился. Он вышел из светлого круга, сделал в кустах оборот и опять метнулся в круг, уже с другой стороны. Он пронесся мимо Сниккерса и на скаку цапнул его зубами за голень. Разобравшись в методике ведения боя колли, Гарри вошел во вкус, налетывая снова и снова, прыгал, бил клыками, уносился во тьму, делал круг и, возвращаясь, снова наносил стремительный удар.
Поощряя собаку возгласами, Роули с обновленной силой вступил в бой и принялся обрабатывать двух грабителей. Он их поколачивал, гоняя вокруг костра. И грабителям пришлось убедиться, что, куда бы они ни кидались, спасаясь от Роули, трехцветная собака всегда оказывалась тут как тут: выскочит из темноты, всякий раз с другой стороны, цапнет острыми зубами и пронесется мимо прежде, чем они успеют ударить её. Временами казалось, что собак было не иначе как две или три, так молниеносно действовала колли.
Против такой тактики они были бессильны. И наконец, измотанные и побитые, они отступили. Первым, бросив товарища, удалился с поля битвы Сниккерс. Он в страхе бежал от призрака, раздиравшего ему голени, точно копьем. Верзила, видя спину подельника, взвыл и тоже кинулся наутек.
Гавкнув им вслед, Гарри встряхнулся, укладывая длинную встопорщенную шерсть, которая, кстати, оказалась черной, с белой манишкой и рыжими подпалинами на морде, наперекор экранной рыжей Лэсси, повернулся и неспешной лисьей трусцой вернулся к Роули и Тутс.
— Ну, спасибо, Ваше Величество, не подвели! — галантно поклонился собаке Роули Палмер, маленький человечек, в котором Гарри со смущением признал лилипута.
Благодарно и звонко тявкнула Тутс, маленькая белая собачка, смешная такая дворняжка, в которой прослеживались черты нескольких собак сразу: пуделя, фокстерьера, шпица и скайтерьера. И Гарри понял — дело сделано: канонная Лэсси уходила от одного горшечника после похорон Тутс. А здесь теперь было всё в порядке, Тутс жива и продолжит странствие со своим любимым хозяином.
— Всё, Гарри, какой же ты молодец! — услышал юноша обрадованный голос Румпеля. — Ну что, назад, в Австралию?