Встречный бой

Ещё и мошенничать?! Л___ЛА

Мишка вскочил; гордыня в ширь груди… Их рассое I диннли. Пятых из–за спин махнул руками и головой, на всю длину вытянув шею; не мог успокоиться, лишая де лового покоя и разведчиков, и связистов, и своих ради-Лишь Мироненке все ни к чему; остановившимися, I затуманенными бездумьем глазами смотрел «соон» н что–то между соснами, частоствольем смыкавшимися в непроглядную стену леса.

Мишка пригрозил: ещё раз Пятых сунется не в свое дело он сложит с себя ответственность сразу за всех каждый из управленцев по отдельности будет сам отве- | чать за гвардии лейтенанта перед комбатом. И только I после этого ткнул пальцем в меня:

— Стась не обыгрывается.

— У него от матери пупка нет, как у других?, за* | махал руками и головой Пятых.

Критический все же паренек. Двух недель не прошло, как появился в нашем взводе, а и огневики не смогли не заметить. Постоянно: то ли он кого–то критикует, то ли его кто–то, — для него все равно; только бы возле него покоя не было. Никому не даст прозевнуть до конца и в удовольствие, кто окажется рядом. Родился пораньше, может, и сатириком в «Крокодиле» успел бы стать. И слова, главное, всегда у него какие–то… обидные.

— Уймись, Иван! — пригрозил я ему прикладом пулемета. — Воевать не воевал в батарее — ещё неизвестно, кто ты и что ты в боевой обстановке! — покоя во взводе никому не даёшь… — А ведь все равно, если б я и, правда, без материнского пупка был, почему меня Мишка не

обыгрывает? „

— У тебя РПД, Стась. — Хоть тут, хоть что–то из всей

своей стратегии объяснил Мишка. — Тебя нам надо беречь, Стась. Собьешься с ноги от перегрузки, кому–то из нас придется пулемет таскать на своих плечах сюда и туда, так? А кто его после стрельб будет чистить, так. Пятых, да?

Иван тут же продрался к Мишке, стал перед ним на колени, сам разложил у его ног оставшиеся спички, там так и остался, чтоб следить за Мишкой.

— Корюшкин!.. — Золотой человек^ отвернулся; Мишка поднял спичку, опять целую: — Кому?

— Пятыху! — выкрикнул Вася.

Иван вскочил на ноги, выхватил у Мишки свою спичку и отскочил: пронесло. Мишка не успел взять третью, на его выбор, спичку, на вес оставшиеся наступил сапогом Мироненко. Гляди ты!.. Тут и у Мишки холка вытянулась, как только можно.

— Я буду ходыть соби для гвардии лэитенанта на кухню. Завтра и пислязавтра. Завжды, о… — Всегда, значит. — Ордынарьцем у него буду, о!.. — Те же коровьи глаза с бездумным взглядом — в сторону высоких сосен.

Гак. Одного Мишка доконал своей стратегией. Ладно.

Перед ужином дежуривший на НП у телефона «О–ольо–о-о» Сережка Дерябин покричал Мишку к теле–фону. Вернувшись в землянку, Мишка объявил. Гвардии лейтенант задержится у комбата до утра, никаких занятии сегодня больше не будет, — за себя во взводе Кожаный оставил старшего сержанта Автондилова. Стало быть, с этой минуты и до утра Мишка уже официально для нас всех — исполняющий обязанности командира взвода управления. Как офицер. И теперь уже официально: никаких пререканий и споров с ним… особенно это касается рядового Пятых — наказание последует тотчас же, вплоть до отчисления в огневики… подносчиком мин. Пятых тут же взвился: он специалист — радист! — отчислить его не имеет права и гвардии лейтенант… Его повалили на нары, заткнули ему рот.

После ужина Мишка велел разобрать шанцевый инструмент—с ломом, киркомотыгами, топором и поперечной пилой, какие он ещё днём приташил с нашего управленческого «шевролета», со штыковыми лопатами, какие у нас были в землянке, — приказал построиться всем на тропе против землянки. Своим заместителем, как и положено но старшинству, назначил Петю Зарсмбу.

— Ефрейтор Горемыкин — дежурить на НП, у аппарата.

Почему я? Я весь день дежурил по взводу: гонял с термосом к батальонной кухне за завтраком, за обедом и ужином — трижды, после каждой кормежки, драил термос; заготавливал дрова, подтапливал в землянке. К тому же наряды вне очереди я уже отработал, новых мне никто не давал…

— Тебя надо беречь, Стасы у тебя РПД. Р°я^3 сНГшейР, з"ко^ГЧуток в стороне в том

землянки, показал пальцем на нарезанный нм таким ма

'"ГзТЛ^дём копать. И чтоб под накатом было в полный рост комбата. Окно, стол, двое пар, печь с тр> б 0й — дворец! Чтоб гвардии лейтенант мог пригласить к себе и лейтенанта Шрама, и лейтенанта Рокотянско, если захочет. И чтоб комбат мог переночевать, если гго.

В 0В«МиГкина стратегия вместе с тактикой помест,,

тась на одной ладони. Надо же! — с самого послеобеда до самого послеужнна прятать такое ” в°ен"^ „^ь-так извел того же Ивана Пятых, что Д^ж не ^мог только пузыри пускал, а сказать ннчего так и не смог лишь проборматывал матерные слова про себя. Ник

Нб Прихватив Васю Корюшкина, Мишка исчез. На разведку Дурак он, оставшись во взводе за офицера, грызть киркомотыгой мерзлую землю или пилить и тас^ кать на себе бревна. Вдвое больше сделает отолько е из того, что делают рядовые, не рядом с ними. 1 ак о и вышчо Откуда–то аж из деревеньки, где была батарейная хатка, Мишка с Васей взопрев от пеР"Р>зкк до пят, притащили на себе амбарную дверь — от како го–то коровника, что л..? — а па ней гору разных: Досок чтоб хватило и на стол, н на двое нар, н чтоб бь ло пол чем настелить. Как и где им удалось? — ЗСМ 1 ЯНКН и целую оконную раму с настоящими, стеклами. Только что отдышались, обсохли hi' Ра”“ ворились В ночной мгле — в сторону Радомышля, за

«ЯЗЫКОМ» ПОШЛИ. ялтЧ 1П,. яяпиикя

Дворец был уже почти готовый; осталось лапника набросать поверх генеральского, из толстых брёвен, наката засыпать землей и замаскировать чистым снегом — Мишка и Вася вернулись с огромаднейшими узла-VII на спинах, с жестяной печкой между ними и привя–занной к ней разборной, жестяной трубой; вместе с урла–ми и печкой повалились в снег, переругиваясь. Скорее от того что оба обессилели окончательно, ругались, а не

из–за чего–то там… другого, потому что оба были ешс и мокрые до пояса, одинаково. Уже рядом с НИ. ещё хлипконькнй под толстым слоем снега лед не выдержал их — оба разом провалились в речонку.

Если землянка размерами и оборудована как дворец, то и оформление её внутри должно быть, как во дворце.

В узлах оказались расшитые золотом хоругви, ризы, разные рясы н подрясники, какие–то полотенца и ещё что–то церковное — никто не знал, как оно называлось, только что икону не прихватили с собой, побоялись.

Л так… даже лампадка нашлась, и бутылка с каким–то для нее горючим — «Пить нельзя. Не дай бог!..» Хоруг иямн, ризами и рясами Мишка и Золотой человек потом покрыли нары и стол, завесили стены и двери; для ночного освещения подвесили над столом лампадку, зажгли.

— Точно как в царском дворце! — объявил Мишка оглядываясь.

— Ну, да. Ты же министром работал у царя — с детства отирался в его спальне: знаешь… — начал было с завистью Петя Заремба.

— Много вы знаете, как у царя! — тут же я сразу во всю глотку обеспокоился Пятых. — У меня троюродная сестра материного брата во Временном правительстве!..

__ Кто, кто? — обеспокоился и Золотой человек.

— Заткнись наконец! — со зла на Петю Зарсмбу Мишка сунул шапку в рот Ивану.

Все обеспокоились. Переругались. Только что без зуботычин.

А оказалось, что ни Мишке, ни Ивану — никому из управленцев за всю нашу жизнь не довелось побывать в бывших царских покоях бывшего нашего царя, и никто точно не знал, как там.

Из индивидуального склепа в новую землянку Мишка уже самолично перенес тощенький вещмешок Кожаного и цинковую коробку с патронами для РПД. Мнроненке, если он сам «соби» вызвался послужить гвардии лейтенанту ординарцем, Мишка приказал наколоть сосновых дров — натопить во Дворце так, чтоб к приходу Кожаного было, как в царской бане; велел прнзапасить поленницу дров возле землянки и возле печурки в землянке, «о!». Потом назначил нового дежурного на НП, выстроил весь взвод «на плацу против Дворца» — объявил: