Лекарство для демона

Глава 59

Незаметно пролетел год. Отгремел праздник в честь Дня Анатей. Шумный бал опять собрал во дворце самых прекрасных представительниц высшей аристократии не только Мистарсии, но и из соседних государств. Чариос упорно делает вид, что внимательно слушает пустую, по его мнению, болтовню одного из своих советников. Они в очередной раз поднимают вопрос о престолонаследии, и он знал, к чему они клонят. К тому, чтобы Чариос наконец-то выбрал себе невесту из множества, безусловно, достойных кандидатур.

— Это ответственный шаг, ваше величество. Вам нужно решить этот вопрос как можно скорее. Ведь если появится императрица, то у народа появится и надежда на то, что когда-нибудь трон займёт ваш наследник, и дрязг из-за борьбы за власть удастся избежать, — говорил Советник.

Чериос понимал, что он прав, но отчего-то избегал этого выбора. Государственная необходимость. С некоторых пор он терпеть не мог этого. Да, он жертвовал ради того же государства всем. Боролся за власть, одерживал победы. Возвысил людей над другими расами. Всё ради Мистарсии. Ещё свежо в его памяти было то время, когда ему самому приходилось проходить через заговоры и дворцовые интриги. В скольких покушениях на свою жизнь ему пришлось выжить. Ведь не все считали сына какой-то безродной наложницы достойным трона Мистарсии. И теперь очередная жертва ради неё, но почему он так не хотел приносить её? Так оттягивал этот момент выбора. При одной мысли об этом в душе появлялось неясное волнение. Куда же девалось обычное для него хладнокровие, с каким он принимал важные решения?

— Ваше величество, прошу вас, взгляните на список подходящих кандидатур. Все они были на празднике в честь столицы. Все знатного происхождения. Молоды и красивы. Они достойны быть рядом с вами на троне. И не за горами тот день, когда ваша избранница станет императрицей, любимой всеми, — говорил один из советников, положив перед ним огромную бархатную папку с портретами принцесс и представительниц высшей аристократии.

— Хорошо, я подумаю над этим, — ответил Чариос, сохраняя внешнюю невозмутимость, только чтобы они оставили его в покое.

— Мы с нетерпением будем ждать вашего решения, Ваше Величество, — произнесли мужчины и спешно покинули кабинет императора.

После того как они ушли, зашёл один из его камердинеров.

— Попросите леди Вилламайн прийти, — сказал он, монотонно перелистывая листы и с равнодушием рассматривая портреты, подперев рукой подбородок.

Милагрос торопливым шагом шла к лифту, и, как только двери его раскрылись, ей пришлось отступить в сторону, чтобы пропустить выходящих из него советников. Мужчины даже не обратили на девушку внимания.

— Разве он не понимает, насколько важно это сделать именно сейчас, чтобы не повторилось то же, что и с его отцом? — взволнованно говорил один из них.

— Пока он молод, полон сил, — подхватил другой.

— А главное, жив, — вставил третий.

Милагрос проводила их настороженным взглядом и вошла в кабинку лифта. Слова последнего советника не выходили у неё из головы.

«Неужели Чариос смертельно болен? Он не выглядит слабым или больным. Может быть, ему грозит опасность. Против него затевают заговор. Его хотят убить», — встревоженно размышляла юная баронесса, пока ехала в лифте.

Торопливыми шагами она прошла по знакомому коридору и остановилась у высокой двери, возле которой стоял позвавший её слуга.

— Его величество ожидает вас, — с величайшей важностью произнёс он и открыл перед девушкой дверь. Она поблагодарила его и вошла внутрь.

Кабинет оказался пуст, но она знала, где его искать. Выйдя на террасу, Милагрос наткнулась взглядом на кресло с высокой спинкой. Он сидел к ней спиной и что-то листал. Девушка подошла, встала перед ним и склонилась в глубоком реверансе. Он даже не взглянул на неё, продолжая что-то рассматривать.

— Ваше величество, вы хотели меня видеть? — спросила она, желая обратить на себя внимание монарха.

— Да, — сказал он, прервав своё занятие и поднимаясь с кресла.

— Вот, — сказал он, отдавая ей папку, оббитую красным бархатом.

— Здесь все претендентки на титул императрицы Мистарсии и моей жены. Кто, по-вашему, более всего достоин этой чести? — спросил он, подойдя к парапету.

Милагрос чуть не выронила папку, с недоумением уставившись на молодого императора, онемев на несколько секунд.

— Вы просите меня сделать выбор? — ошарашенно переспросила она.

— Я неясно выразился? — с холодным раздражением поинтересовался он.

— Нет, но разве не вы должны выбирать? — произнесла она, до конца не понимая, причину его приказа и происходящего в целом.

— От вашего выбора будет зависеть судьба империи, — строго сказал он, развернувшись к ней спиной, скрестив руки. Милагрос видела, как он сжимал кулаки в кожаных перчатках. Вся его напряженная поза говорила о том, что он еле сдерживал рвущуюся наружу ярость. Но что было причиной этой ярости? Милагрос опустилась в кресло, на котором он сидел, и открыла папку. Первый же портрет принадлежал той принцессе, с которой он открывал бал в честь дня Анатей. На обороте было написано имя, дата рождения, рост, вес, титул и размер приданного. В некоторых случаях это были деньги, драгоценности, в других — иные ценности и произведения искусства. В других — земли, которые в случае женитьбы станут частью Мистарсии.

Чариос обернулся и взглянул на неё. Она была сосредоточена, но немного выбита из колеи, внимательно рассматривала портреты. Брала в руки то один портрет, то другой.

«Императрица, любимая всеми», — вспомнил он слова одного из советников. Неприятный холодок пробежал у него по спине. Неужели ей всё равно, что рядом с ним будет другая девушка? Он не мог понять, почему она такая отстраненная, когда рядом с ним во дворце. Анализируя её поступки и поведение, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Неужели для неё он всего лишь монарх? А как же её отношение к Крису? Но чем больше он думал над этим, тем больше злости накапливалось в его сердце. Он с трудом сдерживал свои чувства, и это раздражало его ещё больше. Чариос желал сейчас лишь одного — избавиться от этой тяжести, что лежала на его душе, потушить пламя обуреваемых эмоций, вернуть то спокойствие и безмятежность, что были раньше. Но стоило лишь посмотреть на водопад этих темнорусых волос и внимательный взгляд её синих глаз, и волна негодования снова поднималась в нём, не сознавая, что источник этого зла не только в Милагрос, но и в нём самом.

Он чеканным шагом подошёл к ней. Его золотистые глаза метали молнии.

— И вы вот так спокойно это делаете?! — возмутился он. Милагрос растерянно посмотрела на него. Он был темнее тучи.

— Но вы же сами приказали... — оторопела девушка, решительно не понимая причину его поведения и почему он срывает зло на ней. Что она могла такого совершить, что это до такой степени разозлило императора? Может быть, она не проявила к нему должного почтения, привыкнув общаться с ним на равных? Но она до сих пор обращается к нему «ваше величество», кроме тех случаев, когда они вне дворца. Так что же она делает не так? Милагрос была уверена, что причина ярости Чариоса кроется именно в ней. Хотя последнее время каждый визит к нему советников портил ему настроение. Но спросить об этом девушка боялась, опасаясь лезть не в своё дело.

— Неужели вам всё равно, кто будет править рядом со мной? Какая-нибудь глупая курица, что соглашается с каждым моим вздором, лишь бы угодить мне, или красивая кукла, способная быть только украшением в постели? — резко ответил он. Тех слов, что он так ждал от неё, Чариос так и не услышал.

— Я не понимаю, чего вы в конце концов от меня хотите! — вспылила Милагрос, повысив голос.

— Назовите имя моей избранницы, — сурово произнёс он.