Страница 6 из 94
Глава 2
Рихарда Вайса отправили сопровождать Карла и Рейквина не только чтобы не дать старику проговориться раньше времени, но и для особо важного поручения Иды Морнераль. После того, как Вайс сошёл с повозки у Перекрёстка, а люди Рейнаров отправились обратно в Пламенный замок вместе с Марисом и Мираной, он направился в каждый монастырь Драконьей долины, каждый сиротский приют по пути к Дракенталю, чтобы найти ребёнка, подходящего на роль незаконнорождённого сына Дериана Рейнара.
Условий было всего два: мальчик должен был быть хотя бы отдалённо похож на «отца», включая цвет волос, и должен уметь читать и писать. Или, по крайней мере, уметь складывать буквы в слова. По пути обратно Вайс побывал в полудюжине таких мест, но нигде не мог отыскать грамотного светловолосого мальчишку. Все они оказывались совершенно непохожими на Рейнарскую породу. Конечно, Вайс понимал, что сын далеко не всегда бывает копией своего отца, если только это не «крепкое семя Русвортов», о которых говорили даже, что лорд Русворт одним лишь взглядом способен сделать твои волосы рыжими. А уж если жена или дочь дома Русвортов рожала не огненноволосого ребёнка, то это вполне могло послужить поводом для обвинения в измене.
Рейнары же старались выбирать себе жён так, чтобы не утерять светлых волос, которые считались отличительным признаком всего прославленного рода драконоборцев. Говорили, что Рейнар Могучий имел волосы цвета лучей восходящего солнца, поэтому Роуэн Фэйрлок, прародитель рода Фэйрлоков, давних вассалов Рейнаров, даже взял прядь золотых волос в качестве герба. Сам был незаконнорождённым сыном Артора Рейнара, но не унаследовал светлых волос, поэтому решил поместить их хотя бы на герб.
Вайс почти сочувствовал тому мальчишке, которому ещё предстояло выучить все эти хитросплетения домов и политических отношений между ними. Но для начала его ещё надо было найти, благо безродных сирот после последней войны осталось предостаточно. Вне городов они, в основном, жили при монастырях, посвящённых Холару или Аминее. Когда Вайс уезжал ни с чем, держатели приютов с удивлением смотрели на него, не понимая, чего же он всё-таки хотел. На них ему было плевать, но вот от взглядов детей, в чьих глазах едва появившаяся надежда сменялась беспросветным отчаяньем, становилось невыносимо горько. А что ему ещё оставалось? Тот, из них, кто умел читать, не был светловолос, а белобрысые мальчуганы не могли написать даже своего имени.
Но, наконец, порядком вымотавшийся Вайс забрёл в монастырский приют «Тёплый очаг», стоявший на полпути от Алого брода к Дракенталю. На деле «очаг» оказался промозглым каменным мешком, в котором голодные и оборванные дети находились под присмотром немолодой монахини с усталым взглядом. На её левой щеке красовался давний розовый ожог, пятно не больше ладошки младенца, а левой руке недоставало кисти. Кроватями детям служили кучки соломы, а звук капающей с потолка воды перемежался писком шныряющих в подполе крыс. Там-то Вайс и увидел худенького мальчугана, которого, если бы не телосложение, со спины можно было бы спутать с Марисом Рейнаром. Он жестом подозвал мальчика к себе и присел на корточки.
— Как тебя зовут, парень?
— Проныра, — ответил тот, утерев нос грязным рукавом рубашки.
— Имею в виду имя, которое дали тебе родители.
— Я их не знал. Белые сёстры нашли меня в горящем доме и принесли сюда. Ну, так мне рассказали.
— Ладно, это не важно, — Вайс набрал в грудь воздуха, затаив надежду. — Читать умеешь?
— Матушка Ханна научила, — мальчик кивнул в сторону монахини. — Чтобы я читал остальным. Книжка всего одна была, да и та давно сгнила, но я всё запомнил.
Вайс облегчённо выдохнул, здоровый уголок его губ скривился в улыбке. Он встал и обратился к женщине.
— Я его забираю.
— Да хранят вас боги, милостивый господин, — тихо сказала монахиня. — Быть может, вы желаете взять ещё кого-нибудь?
— Нет, мне его достаточно. И никакой я тебе не господин.
— Есть две девочки одиннадцати и двенадцати лет.
— И на кой они мне? — нахмурился Вайс.
От выражения его лица губы монахини задрожали.
— Вы разве не от сира Каллена Вороньего глаза?
— Это ещё что за хрен?
— Он каждый месяц приезжает, чтобы забрать девочку. Иногда мальчика. Иногда не одного… Даже платит серебром. По монете за каждого ребёнка.
— И зачем же они ему? Ему нужна прислуга?
— Этого не говорит. У него и имения, должно быть, нет, раз приезжает сам. Кроме него у нас редко кто-то бывает.
— Значит он забирает детей, а ты их больше ни разу не видишь?
В ответ монахиня испуганно кивнула.
— А это? — Вайс указал на её левую руку. — Не он случаем сделал?
Женщина схватилась за культю и всхлипнула.
— Когда он впервые приехал, я… Отказалась отдать ему девочку. Тогда он прижал мою руку к столу, взял меч и… — вдруг она стихла и придвинулась к лицу Вайса. — Каждый раз, когда я вывожу ему их, он… Облизывает губы… И смотрит, будто…
— Достаточно, — Вайс почувствовал омерзение от услышанного. — Мальчишку я забираю. С ним ничего не случится. Клянусь, он будет жить в тепле и сытости. А ты не вздумай больше никого отдавать этому сиру Каллену.
— Тогда в следующий раз он лишит меня головы, и дети умрут от голода, — судя по голосу монахини, она ничуть не преувеличивала.
— Вот, — Вайс вложил женщине в руки горсть серебряных монет. — Купи дров и найми плотника, чтоб подлатал крышу. Пусть «Тёплый очаг» в кои-то веки оправдает своё название. А этот сир Каллен… О нём я позабочусь. Идём, Проныра.
Вайс привёз мальчика в Пламенный замок, где его отмыли, накормили и одели. Одежда Мариса Рейнара оказалась ему великовата, так что Ида Морнераль распорядилась ушить её до нужного размера. Вскоре он предстал перед ней и кастеляном.
— Знаешь ли ты, зачем ты здесь, дитя? — спросила Ида.
— Нет, добрая госпожа, — ответил мальчик, жадно жуя пряник в форме дракона. — Добрый господин Вайс не сказал.
Госпожа Морнераль чуть наклонилась и негромко произнесла:
— Твой настоящий отец — лорд Дериан Рейнар, бывший хозяин этого замка и владыка всей Драконьей долины. А твоё настоящее имя — Делвин Рейнар.
Глаза мальчика расширились, от удивления он чуть не подавился.
— А где же он сейчас? — спросил он.
— В лучшем мире, как и твои брат и сестра. Они пали жертвой заговора одного плохого человека.
— Этого человека накажут?