Страница 1 из 94
Глава 1
При дворе вовсю судачили о том, что, дескать, король Эдвальд Одеринг после временного упадка сил тела и разума, вызванного покушением, решил возвратить себе славу энергичного и деятельного монарха. Вот только деятельность эта теперь вызывала сомнения. Назначение женщины на место патриарха было делом весьма и весьма необычным, хоть история Энгаты и помнила подобное. И каждый раз по странному стечению обстоятельств женщина-матриарх не продержалась во главе Церкви долго.
Геветта Светлоокая, ставленница короля Генриха Эркенвальда случайно сорвалась с моста-перехода между башнями Чёрного замка. Райла Смиренная, бывшая монахиня из ригенского Эденхофа, даже не говорившая по-энгатски, скончалась от расстройства живота после пира в честь именин сына Эдельберта Третьего. Досадная случайность. Наконец, Симона Безмолвная была убита во время поездки из Энгатара в Нетхендип. Тоже совершенно случайное происшествие.
Стоит ли удивляться, что находились и те, кто втайне желал, что Агну Пречистую постигнет такая же «случайная» гибель. Эдвальд Одеринг предполагал подобные настроения, поэтому не скупился на защиту для матриарха. Её повсюду сопровождали двое королевских гвардейцев, а порой и сам Дэйн Кавигер, командующий гвардии. Впрочем, после нескольких публичных проповедей перед храмом Троих простой люд в целом принял Агну благосклонно.
Её скромность, благожелательный вид и исполненные кротости речи, располагали к себе чернь, а встречавшиеся с ней знатные господа не упускали возможности сделать комплимент её благочестию, на что она неизменно отвечала: «Я лишь продолжение воли богов». Но Одерингу было куда важнее, что Агна служила продолжением его собственной воли, а также, не в последнюю очередь, воли того голоса, что молвил в его голове. Голос говорил о силе, об укреплении королевства перед лицом грядущих угроз. О том, что слабые должны стать сильнее или сгинуть. Иногда он был едва слышен, но порой буквально приказывал Эдвальду. В такие моменты король просил снотворного у придворного лекаря, ссылаясь на головную боль, и пытался заснуть.
Эдвальд также озаботился будущим королевского престола. Мередит Русворт не соизволила принести ему сыновей, во всяком случае, живых. Поэтому перед ним было два варианта: либо жениться самому и зачать долгожданного сына-наследника, либо найти подходящую партию для дочери. Королева сватала её за внука ригенского императора Густава Эркенвальда, юного принца Альберта, но Эдвальд не для того свергал ненавистную ригенскую династию, чтобы вновь привести её к власти собственными руками. Поэтому вскоре после смерти Мередит он отправил в Риген письмо, в котором сообщил о разрыве помолвки. Ответ пришёл незамедлительно: император был крайне недоволен, но королю было почти плевать. Риген далеко. В Ригене эпидемия чумы. В конце концов, их разделяют земли эльфов. Сейчас следовало озаботиться городом и страной.
Король любил храм Троих. Это величественное сооружение поразило его, ещё когда он мальчишкой впервые увидел его много лет назад. Его отец, лорд Эдвин Одеринг, привёз сына посмотреть столицу. Но даже мрачная громада Чёрного замка не так впечатлила юного Эдвальда как Храм. Светлое высокое здание с огромными цветными витражами и стрельчатыми арками, своими шпилями, оно, казалось, доставало до самого неба, возвышалось над городскими улицами, словно господин над слугами. Казалось, будто все здания города пали ниц пред величием Храма Троих, снисходительно взиравшим на них. И, хоть Эдвин Одеринг был удивлён внезапному желанию сына, но всё же позволил ему зайти внутрь. С тех пор король был неравнодушен к этому месту. Торжественная, но скромная атмосфера, священнослужители и чтецы, послушники и монахи обители святого Беренгара, пришедшие издалека паломники — все они были тихи и смиренны. Выросшему среди строгости и суеты Одерхолда, родового замка Одерингов, ему была непривычна такая тишина вкупе с величественностью. Она очаровывала его.
С тех пор, если ему случалось бывать в столице, он ни разу не пренебрёг возможностью зайти в Храм и воздать хвалу Троим у Высокого алтаря. Хоть предательство епископа Одерхолда и оставило в Эдвальде подозрительность к священникам, но, став королём, он бывал там каждые две недели, если был в городе. Разумеется, в тот период, когда его травила собственная жена и епископ Велерен, посещать Храм он не мог, заменяя это ежевечерними исповедями, во время которых он каялся во всех мнимых и реальных прегрешениях, которые порождал его помутневший разум. К счастью, Велерен унёс все их с собой в могилу.
После выздоровления король наведывался в Храм чаще. Иногда, чтобы посоветоваться с Пречистой Агной, а иногда, чтобы просто преклонить колено у алтаря, подавая пример благочестия. Он часто видел одну и ту же девушку в буром облачении послушницы. Она то и дело подолгу задерживалась у алтаря, ни с кем не заговаривала, а выражение её лица было неизменно печальным. Король узнал, что зовут её Марта, и что она потеряла близкого друга, тоже служителя Церкви, инквизитора, который ушёл на запад и не вернулся. Однажды король остановил девушку по пути из молельного зала и завёл с ней разговор.
— Он был тебе дорог? — спросил Эдвальд.
— Дороже всех, ваше величество, — глядя в пол ответила девушка.
— И ты всё ещё ждёшь его?
— Больше, чем цветок ждёт солнца, ваше величество.
— Все мы что-то теряем в этой жизни, Марта. Но главное, что ты терять не должна — это надежда. Тормир наполняет тело силой, Сильмарет помогает разуму выдержать трудности, Холар даёт душе надежду.
— Но ни один из них не возвращает утраченное, ваше величество, — в глазах девушки появились слёзы, и король погладил её по голове.
— Мне знакома твоя печаль. Но за свою потерю я отомстить сумел.
— Среди Троих нет бога, поощряющего месть, ваше величество. — девушка подняла взгляд.
Король увидел её лицо с редкими веснушками и вспомнил о сестре.
— Ступай с миром, Марта, — Эдвальд улыбнулся и поцеловал её в лоб. — Слёзы редко помогают в беде.
— Они помогают её пережить, ваше величество, — сказав это, девушка ушла.