Страница 22 из 240
[2] Двадцать седьмой день после зимнего солнцестояния считался у китайцев самым холодным днём в году.
Цзин Шао нахмурился, наблюдая, как он пьёт чашу за чашей, и перехватил его руку:
- Цветком персика нужно наслаждаться неспешно, как можно пить его словно обычную воду?
- Кажется, поведение, которое я показал перед лицом Вашего Высочества, достойно порицания, - Му Ханьчжан с трудом улыбнулся и положил чашку в маленькую корзинку. - Уже поздно... Хах?.. - Цзин Шао внезапно развернул его к себе и сжал в объятиях.
- Кто тебя толкнул? - На лице Цзин Шао было на редкость мрачное выражение, а в глазах назревала буря. Обычно в домах богатых семей вокруг пруда возводят ограду. Кроме того, он не верил, что за молодым господином, играющим у пруда, никто не следил, так как же все они могли просто безразлично наблюдать, как он падает в ледяную воду?!
- Чэнь упал сам, - Му Ханьчжан опустил глаза, не желая больше это обсуждать. Перед его взглядом вновь появился тот лотосовый пруд. Тогда он был совсем мал, и потому теперь не мог ясно припомнить всех обстоятельств. Он помнил только, что бабушка сшила ему новый плащ из белого кроличьего меха, и помнил того маленького толстяка, который был выше него на две головы, и чьи руки были полны пирожных, а потом была пронзительно-холодная вода пруда и снежно-серое небо.
Цзин Шао смотрел на человека в своих руках и чувствовал, как сжимается сердце от невыносимой боли. Он медленно опустил голову и нежно поцеловал веки мужчины. Когда тот удивлённо распахнул глаза, Цзин Шао не остановился; между бровей, лоб, щёки - один поцелуй за другим в попытке спасти его от того ледяного кошмара.
- Ваше Высочество... - тело Му Ханьчжана напряглось, но Цзин Шао поцеловал его в губы, не давая ему издать ни звука.
Приподняв подбородок этого человека вверх, и увидев небо, полное звёздного света, отражающееся в его глазах, Цзин Шао крепко прижал его к груди, прошептав:
- Я отомщу им! - такой прекрасный, нежный, добрый человек, даже сжимая его в объятиях, я боюсь причинить ему боль, но где-то в этом мире существует тот, кто осмелился навредить ему!
Цзин Шао представил себе маленького Цзюнь Цина, которого столкнули в воду на двадцать седьмой день после зимнего солнцестояния. Как страшно, как холодно и как больно ему тогда было!
Чувствуя сильные и тёплые руки за своей спиной, Му Ханьчжан медленно подался вперёд и обнял мужчину в ответ. Ненадолго, только на эти короткие мгновения он позволит себе побыть слабым, почувствовать обиду, печаль и... нежелание расставаться с этим теплом...
На следующий день сразу после завтрака Цзин Шао переоделся в повседневный наряд, собираясь покинуть поместье:
- Мне нужно выйти по делам на целый день, так что к обеду меня не будет.
- Угу, - Му Ханьчжан помог ему повесить на талию нефритовую подвеску, не задавая вопросов о том, куда он идёт. После их свадьбы Император освободил Принца Чэна от посещения утренних заседаний на девять дней. Следовательно, сегодня он не собирался идти во дворец, а в личные дела Его Высочества ему не стоило вмешиваться.
- Я вернусь к ужину, если тебе станет скучно, возьми охранников и выйди погулять, - не дождавшись вопроса о том, куда он направляется, Цзин Шао добавил: - Я слышал, что мужчины, вышедшие замуж, часто собираются в саду на юге города, можешь тоже сходить туда и осмотреться.
- В самом деле есть такое место? Чэнь впервые слышит об этом, - увидев на лице своего мужа выражение «если ты не ответишь мне как следует, я так и продолжу болтать», Му Ханьчжан невольно улыбнулся и наконец ответил несколькими словами.
Цзин Шао был доволен и мог с чистой совестью отправиться по делам. Дойдя до Внешнего двора, он приказал Управляющему Юн:
- Выясни, при каких обстоятельствах незаконнорожденный сын Великого Маркиза Севера упал в пруд несколько лет назад.
- Слушаюсь, Ваш подчинённый немедленно пойдёт и всё разузнает, - Управляющий Юн носил длинную бороду, и своей внешностью и манерами походил на древнего мудреца. - Ваше Высочество поедет верхом на лошади или же в повозке?
- Верхом.
Маленький слуга Цзин Шао по имени Юнь Си тут же подвёл к нему чёрную лошадь. Цзин Шао погладил блестящую и шелковистую гриву, прошептав:
- Сяо Хэй [3], давненько не виделись.
[3] Сяо Хэй = Маленький Чёрный = Черныш.
- И-ии-игх~ - чёрный конь фыркнул и ласково потёрся мордой о плечо Цзин Шао. Сяо Хэй был дикой лошадью, которую принц собственноручно приручил. Его характер был решительным и волевым, и пусть он не был чистокровным, породистым конём, он мог бы дать фору драгоценным жеребятам высокопоставленных генералов. Поскольку он был намного умнее, чем обычная лошадь, он умел избегать препятствия и ловушки. Если бы тогда Сяо Хэй был с ними, ему и Цзюнь Цину не пришлось бы прыгать со скалы.
Однако в этом случае у него не было бы возможности начать всё сначала. Беда и благословение следуют друг за другом неотрывно, и кто сможет сказать наверняка, что есть неудача, а что - благо?
- Вчера приходил чиновник Ли, но сказал, что его дело не столь срочное. Услышав, что Вашего Высочества здесь нет, он ушёл, - Управляющий Юн доложил о вчерашних событиях.
- Ли Яньцин? - Увидев кивок Управляющего Юн, Цзин Шао нахмурился. Этот человек был упомянут в последней записи в тёмно-синей бухгалтерской книге. - Если он придёт сегодня, тогда скажи ему, что завтра после обеда я буду ждать его в павильоне Вечного Собрания.
- Слушаюсь, - ответил Управляющий Юн, наблюдая, как Цзин Шао покидает поместье верхом на коне.