Страница 23 из 240
Глава 11. Насущные вопросы
Чёрный конь, несущий прекрасного принца, вихрем пронёсся по улицам, и при виде этой картины простые люди, которые устанавливали свои торговые ларьки, привычно и без лишней паники один за другим убирались с его пути.
- Видал? Вот будешь продолжать шуметь, и мы просто позволим Принцу Чэну схватить тебя и утащить, - женщина, торговавшая овощами, отставила в сторону корзинку и указала громко рыдающему ребёнку на промчавшийся во весь опор чёрный силуэт.
В этот момент Цзин Шао натянул поводья, сбавляя скорость, и случайно услышал эту фразу, которая заставила его нахмуриться.
«Поговаривают, что Принц Чэн - кровожадный тиран, безжалостно перерезавший глотки доброй сотне тысяч военнопленных, и теперь одно лишь упоминание его имени вызывает кошмары у маленьких детей». Этот слух послужил доказательством тем людям, которые, зачитывая ему обвинение в служебном преступлении, объявили среди прочего, что он убил и взял в плен 100 тысяч человек. Отличная шутка! Если уж говорить о той военной кампании против гуннов, то под началом Цзин Шао тогда было всего-то пятьдесят тысяч солдат и лошадей, а во всей армии гуннов едва ли наскреблась бы сотня тысяч бойцов. Лично возглавив отряд в две тысячи человек, Цзин Шао взял в кольцо вражеского генерала, пытаясь убедить гуннов сдаться, но природа этих людей была свирепой, даже перед лицом смерти они не проявляли колебаний и страха, поэтому принцу и его людям пришлось противостоять одной волне отчаянных самоубийц за другой. В итоге вражеский генерал, попытавшийся вырваться из окружения вместе с горсткой своих подчинённых, был обезглавлен лично Цзин Шао. Захватить гуннов живьём оказалось непростой задачей, войскам принца удалось пленить лишь около пятисот человек, да притом каждый из них ненавидел завоевателей до мозга костей, и если бы они остались в живых, то непременно вызвали бы немало неприятностей при возвращении в столицу.
Похоже, слухи начали бродить ещё с тех самых пор.
Погода была ясной и безоблачной, лучи солнца проникали в комнату через открытое окно, нагревая широкий стол из сандалового дерева. Му Ханьчжан сидел за столом, держа в руках бухгалтерскую книгу и тщательно проверяя своё приданое.
Дом Великого Маркиза Севера имел множество источников дохода, но и число его обитателей было немалым. После тщательного подсчёта Му Ханьчжану выделили долю имущества на сумму менее тридцати тысяч серебряных таэлей [1]. Его мать, которая вела бухгалтерию, умела просматривать счета, находить в них любые ошибки и исправлять их, что и позволило ей накопить сотню тысяч. Хоть эти деньги спасли бы его от нужды, всё же большого преимущества они бы ему не предоставили. Более того, Му Ханьчжану не дали никаких наследственных владений или земель, а всё серебро, выданное ему после наступления Нового года, было сущими крохами. Всё, что ему оставили, - это несколько захолустных деревень да сельхозугодий, а выданное серебро уже было потрачено на пошив свадебного наряда и тому подобных приготовлений.
[1] Таэль - мера веса в 40 грамм и древняя денежная единица.
Отданные ему деревни располагались на далёких восточных окраинах, и согласно воспоминаниям Му Ханьчжана, там был лишь бесплодный лес, густо заросший чёрными саранчовыми деревьями, а скалистая, каменистая почва делала напрасными попытки посадить там что-либо. Даже для строительства поместья это место было совершенно непригодным. По сути, это был ни на что не годный пустырь. И этот огромный кусок бесполезной земли составлял большую часть принадлежавшей ему «семейной собственности»! Му Ханьчжан усмехнулся, Мадам Ду была воистину смелой и ничуть не переживала о том, что о ней будут говорить люди!
Но как бы то ни было, наличных денег Му Ханьчжан при себе не имел. Сто тысяч таэлей, которые дала ему мать, были неприкосновенным запасом, и он не хотел переводить эту сумму без крайней на то необходимости.
- Ванфэй, Фужень прибыла в Восточный двор, - взволнованно объявил Юн Чжу, поспешно входя в кабинет.
- И чего же она хочет? - Му Ханьчжан нахмурился и положил книги в шкаф. Разве она не приходила после завтрака, чтобы отдать дань уважения?
- Речь, должно быть, пойдёт о бытовых пособиях. Если она заявит, что на передачу семейных счетов потребуется несколько месяцев, Вы не должны ей потакать, - недовольным тоном посоветовал Юн Чжу, смешно поморщив нос.
На эти слова Му Ханьчжан ничего не ответил, лишь велел пригласить госпожу Сун в маленький кабинет.
Сун Линсинь вошла в кабинет и с улыбкой произнесла:
- Цзе была груба при прошлом визите, надеюсь, Ванфэй не примет это близко к сердцу.
Му Ханьчжану не хотелось долго общаться с ней, и потому после обмена любезностями он поинтересовался, что за дело привело её.
- По традиции, после того как Ванфэй переступил порог этого дома, все хозяйственные дела семьи должны быть переданы Вам. Вот только видите ли какое дело: в поместье принца принято раздавать серебро первого числа каждого месяца. В этом месяце предстоит уладить немало вопросов, и если передать все обязанности сейчас, боюсь, что-нибудь может пойти не так, поэтому Цзе пришла попросить Ванфэй позволить этой слуге покамест сохранить всё как есть, - не переставая улыбаться, сказала Сун Линсинь.
Му Ханьчжан опустил взгляд на белое нефритовое пресс-папье на столе, рассеянно потирая большим пальцем гладкий и закругленный край. Это была его маленькая привычка, он всегда так делал, когда о чём-то задумывался:
- В таком случае, Сун Фужень уладит все вопросы в течение ближайших нескольких дней, что же касается надзора за наложницами, дождёмся возвращения Его Высочества и вместе обсудим это вечером.
При виде абсолютного спокойствия мужчины Сун Линсинь позеленела, но тут же спохватилась и вернула улыбку:
- Верно, нам необходимо узнать мнение Его Высочества, но Цзе имела в виду нечто другое. Есть ещё кое-какой вопрос... - с этими словами она положила на стол маленькую книжицу, которую до этого держала в руках.
- Что это? - спросил Му Ханьчжан, бросив взгляд на книгу. Вместо каких-либо надписей на обложке был нарисован цветок пиона.
- Это договорённости о днях служения в постели, - Сун Линсинь чувствовала себя немного неловко, обсуждая это с мужчиной-Ванфэй, но не говорить об этом тоже было нельзя. - Цзе уже посовещалась с нашими двумя младшими сестрами, и мы записали предполагаемые дни служения, Ванфэй может посмотреть. Чем раньше мы сможем утвердить даты, тем лучше, это позволит нам закрепить авторитет.
Му Ханьчжана тоже несколько смутила эта тема, и поэтому, коротко ответив, что он всё понял, мужчина махнул рукой, отпуская Сун Линсинь обратно в Западный двор.
В пригороде столицы располагался дворец Принца Чэна.
Эта резиденция была дарована ему Императором. Позади неё была высокая, крутая гора, увенчанная пышной зелёной растительностью и испещрённая журчащими ручейками. В этом дворце Цзин Шао останавливался летом.
- Этот подчинённый приветствует Ваше Высочество! - стоило ему только переступить порог дворца, перед ним тут же возник высокий человек в чёрной одежде, почтительно поприветствовавший принца.
- Где Жэнь Фэн? - ответив на приветствие, Цзин Шао передал поводья лошади одному из слуг, и задал вопрос человеку, облачённому в чёрное.
- Командир на тренировочной площадке боевых искусств, этот подчинённый немедленно позовёт его.
- Не нужно, просто иди за мной, - Цзин Шао заложил обе руки за спину, и размеренным шагом направился в западную часть резиденции, пройдя через круглые деревянные ворота.
Территория, занимаемая летним дворцом, была куда обширнее той, которую занимало поместье в столице. Всё Западное крыло было превращено в тренировочную площадку. В центре площадки располагалась деревянная платформа, возвышавшаяся над землёй на шесть чи [2], на краю платформы была стойка с оружием всех мастей. В этот момент на платформе обменивались ударами два человека в серой форме императорской гвардии.