Страница 4 из 17
Поговаривали, что в канун Диэ спускались на землю духи предков, блуждая среди живых. Дрожью во всем теле отозвались воспоминания об одной ночи десятилетней давности. Когда она умерла.
И воскресла.
Мартим еще жил под гнетом Императора Солида, магия была скована, а не текла реками по улицам города, как сейчас, и только Юви сумела воспользоваться силой ремесиса, чтобы совершить невозможное и вернуть к жизни одну несмышленую девочку. О той ночи они с Роши не говорили. Лали и не знала, как подступиться, ждала, что он заведет беседу первым, что растопит осколок льда, засевший глубоко внутри.
Лали смутно помнила, что произошло после ее похищения, но знала, что в ее гибели был виноват именно Роши. Вот только она никогда его ни в чем не винила.
Прихватив пакетик с печеньем, Лали заторопилась на улицу. Мама и госпожа Казиньяк ушли вперед, путь предстоял не близкий, а весь транспорт в этот день останавливал свой ход. Спасибо зачарованным дорожкам, охраняемым стражами Ремесиса, – с ними путники не чувствовали усталости. А кто-то сегодня мог прокатиться на мифическом звере, подчиняемом Правителю.
Лали хотела нагнать Роши, но возле него уже выросла высокая фигура наставника. Они быстро удалялись прочь, и Лали стало обидно, что ее даже не подождали. Риок как всегда был в черепашьем шлеме, без которого Лали не видела его уже давным-давно. Брат как-то обмолвился, что деструкторы рано или поздно теряют привычный человеческий облик, а сильные эмоции могут лишь ускорить процесс.
Сердце Лали сжалось, как птичка в клетке, когда она вспомнила о сестре, погибшей в те ужасные дни императорского правления.
– Рита, – выдохнула Лали в сумрак ночи, будто призывая дух сестры в этот мир. Желая увидеться с ней и страшась этого.
После своего недолгого забвения Лали боялась всего, что было связано с миром духов. Ей казалось, что она прихватила частицу хаоса с собой.
Воздух сегодня был влажным, теплым. Заканчивалась зима, уступая место весенней поре цветения. В Ремесисе не было настоящих зим, о которых рассказывали гости из других стран. Именно весной распускались самые прекрасные и диковинные цветы. Именно весной приходили в Ремесис самые оглушительные грозы.
Возле вымощенной розовым булыжником дорожки лениво потягивался тигр, черный в золотистую полоску. Раз сегодня запрещен транспорт, почему бы не домчаться с ветерком на страже? Она догонит шествие (и даже перегонит), а самое главное – она не будет одна.
Лали присела на корточки перед дремавшим зверем, темно-лиловые юбки рассыпались по сторонам. Тигр приоткрыл один глаз, черный лепесток зрачка сфокусировался на ней и будто бы вспыхнул сотней мелких огоньков. Лали погладила зверя по морде, стражей она нисколько не боялась – она выросла среди них.
– Не припомню тебя, – задумчиво сказала Лали, склонив голову набок. Каштановые кудряшки легли ей на плечо, и зверь лениво перевел взгляд на локоны, будто решал, стоит ли с ними поиграть. После чего громко зевнул, продемонстрировав внушительную пасть. – Хочешь прогуляться со мной?
Зверь податливо встал и позволил Лали взобраться к себе на спину. От шерсти шел приятный аромат благовоний – стражи Ремесиса все же были не псами из подворотни, а священными хранителями земель.
Когда они помчались вперед, Лали задрожала. Промозглый ветерок проникал под тонкую ткань кружевной блузки с высоким воротом. Брошка с перышком, которую ей подарила тетя Адора, неприятно холодила кожу.
– Стражу в пасть! – выдохнула Лали, вспомнив о своем наряде. Во всей этой суматохе она совершенно забыла о красном платье, которое осталось висеть дома. Подарок от королевы Юви и Виктора к Фестивалю огней. Красный цвет отпугивал духов, уж не говоря о том, что сегодня все нарядятся в платья Ремесиса. Но повернуть назад означало бы совершенно опоздать на праздник и опозориться перед семьей.
Придется снова прибегнуть к иллюзии. Но не успела Лали дотянуться до броши, как тигр резко свернул в переулок.
– Куда ты? – воскликнула Лали. – Нам же нужно на центральную улицу!
Но тигр ей не повиновался. Он ускорил бег, заставив Лали сильнее вцепиться в его блестящую шерсть.
– Остановись! Стой же, тебе говорю! – напуганно вскрикнула она и в то же время рассердилась такому непослушанию стража.
По обе стороны от нее возвышались здания с колоннами и статуями, среди которых мелькали тени. В небо то и дело устремлялись фонарики – но они были очень далеко.
Зверь остановился так резко, что Лали полетела вперед, на жесткую гранитную дорожку переулка. И прямо перед собой она увидела человека в длинном черном плаще. Его голова была опущена, лунный свет вплетался в золото его волос, он слегка пошатывался, как раненный или всего-навсего захмелевший.
Лали судорожно глотнула воздух, и в эту секунду мужчина поднял голову и посмотрел на нее. Точнее мимо нее, будто совершенно ничего не видел. Черные круги лежали под его глазами с темно-фиолетовыми, как королевская яшма, радужками. Лали даже не успела вскрикнуть или пискнуть, как тьма растеклась от плаща чужака, впиваясь в нее холодным щупальцами. А в следующий миг мертвецки ледяные губы обхватили ее рот жадно и беспощадно, заставляя девушку онеметь от ужаса. Будто этот монстр хотел украсть саму ее душу.
Но разве не оставила она сама часть своей души в Запредельных Краях? Разве не была она сама и тьмой, и хаосом, и болью?
Брошь-перышко теперь прожигала ей грудь. Кому нужны ее иллюзии. Кого спасут они перед лицом настоящей угрозы.
Ледяная пустота прокрадывалась в сердце, сжимая его, чтобы остановить биение навсегда. Возможно в этом и был ответ на все ее вопросы, но страх оказался сильнее. Запаниковав, Лали зачерпнула самую кроху того, что поклялась никогда не трогать. Она мысленно приблизилась к той силе, что шипела внутри нее, подобно змее, и выдернула на свободу вместе с языком пламени.
Схвативший ее демон отпрянул, зарычал – а может рычал тигр у нее за спиной, приспешник этого монстра.
– Зачем ты призвала меня, девчонка? – проревел он, слепо водя головой по сторонам. Но вот его взгляд замер на Лали. Он увидел ее, теперь по-настоящему увидел. А Лали поняла, что где-то встречала этого человека раньше.
В руке он держал сиреневую атласную ленту. Ее ленту, с красивыми вышитыми вензелями Дома Меримьян. Но откуда она здесь?
В небе вспыхнул фейерверк, еще и еще один. Мужчина вздрогнул, вместе с ним заскулил тигр. Они боялись огня! Воспользовавшись их внезапным оцепенением, Лали сорвалась с места и побежала прочь, зная, что они очень быстро нагонят ее, если она не придумает что-нибудь поумнее.
Но она могла придумать только одно.
– Нет, нет, нет, – взмолилась она. – Я поклялась…
Поклялась себе, и еще Роши. Как она посмотрит ему в глаза и скажет, что подвела его?
Но сейчас на кону была не только ее жизнь. И тут Лали вспомнила, где видела этого человека. Совсем недавно во сне. И еще раньше. Намного раньше.
Страх придал ей скорости. Следовало скорее найти Виктора, добраться до него, сказать…
И пусть она разрушит себя, но спасет других. Лали вновь потянулась к тому, что пугало ее больше всего на свете.
К
Зрение возвращалось к нему постепенно, от яркого пятна к привычной темноте, среди которой он различал силуэты зданий и прохожих. Он ступал увереннее с каждым шагом, ведомый злостью.
Эта проклятая девчонка выдернула его из небытия, только чтобы ошпарить жгучей силой. Он давно не знал отпора. Мало того, он так давно не был в чьей-то власти.
А то, что он не свободен, Кейто понял, стоило девчонке скрыться за домами, затеряться в толпе. Но он чуял ее аромат. Пряная корица. Вот только лента, оставшаяся в его руке, принадлежала другой девушке. И та тоже смылась от него. Это никак не укладывалось в мыслях.
Он запрокинул голову, вглядываясь в ночное небо. Великолепие. Роскошь. Драгоценность. Жизнь.
Он вобрал в легкие воздух, удивляясь, что снова может дышать. И все прекрасно, если бы не надоедливый запах корицы. Тонкий шлейф намекал на то, что расслабляться не стоило. А возможно, именно он напоминал, что такое вернуться к жизни. В Запредельном мире не было запахов или вкусов.