Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 3 из 99

Мастера русского стихотворного перевода. Том 2

"Гомер", По Эдгар Аллан, Дарио Рубен, де Ренье Анри, Киплинг Редьярд Джозеф, Мистраль Габриэла, Рильке Райнер Мария, Ростан Эдмон, Топелиус Сакариас (Захариас), Алкей "Алкей", Теннисон Альфред, Туманян Ованес Тадевосович, Тувим Юлиан, Верлен Поль-Мари, Жироду Жан, Байрон Джордж Гордон, Барбье Огюст, Гейне Генрих, Данте Алигьери, Мицкевич Адам Бернард, Валери Поль, Катулл Гай Валерий, де Эредиа Жозе Мария, Леонидзе Георгий, Тик Людвиг, "Сапфо", Чавчавадзе Александр Гарсеванович, Петефи Шандор, Каладзе Карло Ражденович, Потье Эжен, Бялик Хаим Нахман, Кучак Наапет, Бехер Иоганнес Роберт, Вильдрак Шарль, Шенье Андре, Броневский Владислав, Багряна Элисавета, Мейер Конрад, Саядян Арутюн "Саят-Нова", ...Беранже Пьер-Жан, Гейбель Эмануэль, Боденштедт Фридрих, Мюллер Вильгельм, Мильвуа Шарль-Юбер, Чобанян Аршак, Степаннос, Дживани, "Архилох", Полициано Анджело, Деборд-Вальмор Марселина, Словацкий Юлиуш Райнер, Якшич Джура, Чон Чхоль, Тао Юаньмин, Дю Белле Жоашен


Альфред Мюссе

426. Страданье Нет, не вотще благое провиденье На землю к нам беду и горе шлет… Страданье!.. В нем есть сила откровенья; Лишь тот себя оценит и поймет, Поймет свой долг и жизни назначенье, Кто скорбный путь страдания пройдет: Тогда лишь в нас не суетны желанья, И мысль ясна, и воли власть сильна, Когда душа в святом огне страданья — В горниле бед и мук — закалена. <1857>

Андре Шенье

427. Ребенок Я был дитя; она уж в цвете лет была И часто на руки к себе меня брала. Я шел к ней весело, резвился и ласкался — Вкруг стана стройного руками обвивался, Иль складками одежд задумчиво играл, Иль серьги вынимал и косу расплетал; То, тихим притворясь и будто успокоясь, Вдруг с звонким хохотом срывал с нее я пояс… Всё с кротостью она сносила… Но порой, Когда невинною, но дерзкою рукой Я груди девственной в неведеньи касался, — Мгновенно взор ее досадой разгорался: Краснея и смеясь, она, полушутя, Толкала от себя несносное дитя; Когда ж ее толпа влюбленных окружала, С какою нежностью она меня ласкала, И часто (но увы, что ценят в те лета!) Дарили поцелуй мне жаркие уста, — И ропот слышался вокруг меня ревнивый: «Несносный баловень, не по летам счастливый!» <1874>

В. С. Курочкин

Пьер-Жан Беранже

428. Как яблочко румян Как яблочко румян, Одет весьма беспечно, Не то чтоб очень пьян — А весел бесконечно. Есть деньги — прокутит; Нет денег — обойдется, Да как еще смеется! «Да ну их!..» — говорит, «Да ну их!..» — говорит, «Вот, говорит, потеха!     Ей-ей, умру…     Ей-ей, умру… Ей-ей, умру от смеха!» Шатаясь по ночам Да тратясь на девчонок, Он, кажется, к долгам Привык еще с пеленок. Полиция грозит, В тюрьму упрятать хочет — А он-то всё хохочет… «Да ну их!..» — говорит, «Да ну их!..» — говорит, «Вот, говорит, потеха!     Ей-ей, умру…     Ей-ей, умру… Ей-ей, умру от смеха!» Забился на чердак, Меж небом и землею; Свистит себе в кулак Да ежится зимою. Его не огорчит, Что дождь сквозь крышу льется: Измокнет весь, трясется… «Да ну их!..» — говорит, «Да ну их!..» — говорит, «Вот, говорит, потеха!     Ей-ей, умру…     Ей-ей, умру… Ей-ей, умру от смеха!» У молодой жены Богатые наряды; На них устремлены Двусмысленные взгляды. Злословье не щадит, От сплетен нет отбою… А он — махнул рукою… «Да ну их!..» — говорит, «Да ну их!..» — говорит, «Вот, говорит, потеха!     Ей-ей, умру…     Ей-ей, умру… Ей-ей, умру от смеха!» Собрался умирать, Параличом разбитый; На ветхую кровать Садится поп маститый И бедному сулит Чертей и ад кромешный… А он-то, многогрешный, «Да ну их!..» — говорит, «Да ну их!..» — говорит, «Вот, говорит, потеха!     Ей-ей, умру…     Ей-ей, умру… Ей-ей, умру от смеха!» <1856> 429. Знатный приятель Я всей душой к жене привязан; Я в люди вышел… Да чего! Я дружбой графа ей обязан. Легко ли! Графа самого! Делами царства управляя, Он к нам заходит как к родным. Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненьи с ним! В сравненьи с ним, С лицом таким — С его сиятельством самим! Прошедшей, например, зимою, Назначен у министра бал; Граф приезжает за женою — Как муж, и я туда попал. Там, руку мне при всех сжимая, Назвал приятелем своим!.. Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненьи с ним!      В сравненьи с ним,         С лицом таким —      С его сиятельством самим! Жена случайно захворает — Ведь он, голубчик, сам не свой: Со мною в преферанс играет, А ночью ходит за больной. Приехал, весь в звездах сияя, Поздравить с ангелом моим… Какое счастье! Честь какая! Ведь я червяк в сравненьи с ним!      В сравненьи с ним,         С лицом таким —      С его сиятельством самим! А что за тонкость обращенья! Приедет вечером, сидит… «Что вы всё дома… без движенья?.. Вам нужен воздух…» — говорит. «Погода, граф, весьма дурная…» — «Да мы карету вам дадим!» Предупредительность какая! Ведь я червяк в сравненьи с ним!      В сравненьи с ним,         С лицом таким —      С его сиятельством самим! Зазвал к себе в свой дом боярский; Шампанское лилось рекой… Жена уснула в спальне дамской… Я в лучшей комнате мужской. На мягком ложе засыпая, Под одеялом парчевым, Я думал, нежась: честь какая! Ведь я червяк в сравненьи с ним!      В сравненьи с ним,         С лицом таким —      С его сиятельством самим! Крестить назвался непременно, Когда господь мне сына дал, И улыбался умиленно, Когда младенца восприял. Теперь умру я, уповая, Что крестник взыскан будет им… А счастье-то, а честь какая! Ведь я червяк в сравненьи с ним!      В сравненьи с ним,         С лицом таким —      С его сиятельством самим! А как он мил, когда он в духе! Ведь я за рюмкою вина Хватил однажды: ходят слухи… Что будто, граф… моя жена… Граф, говорю, приобретая… Трудясь… я должен быть слепым… Да ослепит и честь такая! Ведь я червяк в сравненьи с ним!      В сравненьи с ним,         С лицом таким —      С его сиятельством самим! <1856>