Страница 34 из 50
Может, когда-то это и была часовня Зигмара, но теперь — точно нет. Простой алтарь накрыли бархатом глубочайшего синего цвета, расшитым странными золотыми знаками, они словно двигались. На скатерти стояли три неглубокие золотые чаши, там дымились благовония. Молот Зигмара, которому следовало бы висеть над алтарем, заменили тем, что со стороны напоминало детский скелет, подвешенный за одну лодыжку, сплошь покрытый листовым золотом и змеящимися синими узорами, — этот предмет и вызвал у Райнера шок: глаза черепа смотрели будто бы прямо на него.
Когда это нечто, вопреки ожиданию, не вытянуло костлявую руку к нему, Райнер перевел дыхание и продолжил осматривать комнату. На скамьях у алтаря группами сидели люди — лицом к одному, стоящему, — одетые большей частью в сине-золотое, но некоторые — в лилово-черное. Тот, что стоял, носил самое богатое одеяние — больше золотое, чем синее. А еще он был в маске. Хотя его лицо и все тело скрывала тяжелая ткань, он словно излучал энергию, которую почувствовал даже Райнер в своем укрытии.
Он приложил ухо к отверстию и стал лучше разбирать слова. Он затаил дыхание и как следует прислушался.
— Господин, — звучал жалобный голос Шарнхольта, — господин, я нижайше прошу не заключать союз с последователями лилового. Разве несколько дней назад они не привели силы проклятого бога-молотобойца в наше тайное святилище и не испортили ритуал?
— Было и такое, — отвечал господин свистящим шепотом, — и как раз поэтому мы пригласили их на разговор. Цели Изменяющего Пути и Повелителя Удовольствий не всегда совпадают, но здесь наши пути сходятся. Глупо драться друг с другом, когда возвращение Талабхейма Хаосу порадует обоих наших патронов.
— Красивые слова, — говорил человек, чье лицо Райнер не мог разглядеть. — Но можем ли мы тебе доверять? Тзинча не зря называют Многоликим Божеством. Один лик улыбается, а другие?
У Райнера отвисла челюсть. Голос Данцигера! Чопорный тощий казначей — последователь Слаанеша?
— Разве мы не доверили вам тайну расположения нашего штаба? — продолжал господин. — Разве вам не хватило бы одного слова, чтобы выдать нас графине? Разумеется, это доказывает наши намерения.
Данцигер помолчал, потом спросил:
— Очень хорошо. А есть ли у вас план, как захватить камень?
— Мы не будем захватывать камень, — ответил господин.
Люди в капюшонах изумленно вскинули головы.
— Зачем рисковать снова потерять его, когда есть возможность получше? — продолжал он. — Освобожденный смещением отводящего камня, искажающий камень под городом дает заклинаниям наших чародеев невиданную прежде силу. Когда-то самого незначительного обитателя бездны приходилось вызывать сотне посвященных, а теперь десятеро могут вызвать повелителя демонов. Вот это мы и сделаем. Откроем подвал и призовем повелителя ада прямо в усадьбу, а потом упросим забрать отводящий камень с собой в бездну, где Теклису его никогда не добыть.
— Блестящий план, господин, — подобострастно произнес Шарнхольт.
— Но подвал хорошо охраняется, — заметил Данцигер. — Не сможет ли повелитель ада сам его вскрыть и достать нам камень?
Господин вздохнул.
— Вот в чем проблема с последователями Повелителя Удовольствий. Не любят трудиться. К несчастью, только на самых нижних этажах, глубоко под фундаментом башни, эманации искажающего камня настолько сильны, чтобы позволить нашим магам призвать великого. Мы должны доставить камень туда — или проиграть. К счастью, наши покровители даровали нам власть и положение, которое позволит провести твоих людей в замок этой суки-таалистки и не вызвать подозрений. Значит, надо найти лишь способ войти в подвалы башни и открыть хранилище.
— Мы легко одолеем охранников ворот башни, — произнес Шарнхольт. — И если мои люди удержат их и скажут, что стражу перебили служители культа, которых мы прогнали, мы сможем отвлечь болванов фон Пфальцена.
— Один из тех капитанов, кому выданы ключи, наш, — сообщил Данцигер, — и отдаст его ради успеха нашего дела.
— Тогда остается украсть еще два и одолеть стражей подвала, — ответил господин.
— Мы возьмем ключ капитана Лоссенберга, — сказал Шарнхольт.
— А мы — капитана Нидорфа, — добавил Данцигер.
— И вместе вы справитесь с охраной подвала, — подвел итог господин. — Затем спуститесь в глубины. Наша цель будет наконец достигнута. Вся слава Тзинчу!
— И Слаанешу, — напомнил Данцигер.
— Разумеется, — сказал господин.
Райнер отпрянул от дыры, глубоко задумался и повернулся к Дитеру.
— Надо найти, откуда мы увидим, как они уходят.
— Лорд Данцигер! — окликнул Райнер. — Минуточку вашего драгоценного времени!
Райнер и Дитер следовали за каретой Данцигера (как и карета Шарнхольта, она открыто проехала к капитулу и обратно), пока та не отделилась от экипажей других заговорщиков. Тут Райнер велел Дитеру спрятаться и побежал за лордом, будто бы один.
Данцигер обернулся, и два его стража, сидевшие рядом с кучером, схватились за мечи.
Лорд выпучил глаза, поняв, кто к нему приближается.
— Ты! Ты еще смеешь показываться, грязный фанатик? Хорст! Орингер! Убейте его!
Райнер остановился, когда карета чуть приблизилась и мечники спрыгнули вниз.
— Я действительно фанатик, милорд, — проговорил он, не повышая голоса, — и правда, мы же оба только что посетили это собрание, вы и я.
— Что? — возопил Данцигер. — Я — фанатик? Возмутительно! — Он выпучил глаза. — Убейте его.
— Убейте меня, если пожелаете, милорд, — Райнер медленно пятился от охранников, — но знайте, что Шарнхольт собирается предать вас.
— А? Предать?.. — Он махнул рукой. — Стой, Хорст! Приведи этого негодяя ко мне. Но отбери у него меч — и руки за спину.
Райнер снял пояс с мечом и вошел в карету. Два стража сжали его с обеих сторон на узкой скамье напротив Данцигера.
— Ты в своем уме? — зашипел казначей. — Говорить такое на улице!
— Прошу прощения, милорд, но мне необходимо было предупредить вас об измене Шарнхольта.
Данцигер оглядел Райнера.
— Да кто ты вообще такой? Кажется, ты играешь на всех сторонах сразу. Откуда ты знаешь, что там задумал Шарнхольт? Последний раз, когда я видел вас обоих, вы дрались насмерть.
Райнер склонил голову.
— Милорд, ваша осторожность вполне обоснована. И я признаю, что со стороны мои действия могут показаться странными. Прошу, позвольте мне объяснить.
— Да пожалуйста. И объясняй как следует, не то покинешь карету с перерезанным горлом.
— Спасибо, милорд, — сглотнул Райнер. — В начале этого года мой господин, Изменяющий Пути, счел возможным позволить мне и моим соотечественникам поступить на службу к графу Вальденхейму, одному из наиболее влиятельных людей Империи. В качестве его секретаря я был посвящен во все тайны императора и использовал это знание во славу Тзинча.
— Продолжай, — скептически разрешил Данцигер.
— Когда войска Рейкланда прибыли в Талабхейм, я решил связаться с лордом Шарнхольтом и предложить ему помощь в пределах своих возможностей, но прежде, чем у меня получилось, вы сдали Вальденхейму ваших соперников-тзинчитов, чтобы попробовать добыть камень самому.
— Он бы сделал со мной то же самое, — пропыхтел Данцигер.
— Разумеется, милорд. К несчастью, в результате, чтобы не выдать себя, мне пришлось биться с теми самыми людьми, которым я собирался помочь. — Он вздохнул. — Естественно, когда мы наконец встретились, лорд Шарнхольт подумал, что я — лжетзинчит, и сказал, что мне надо было напасть в канализации на Манфреда и помогать тем, кто удерживал камень. Я объяснил ему, что это натуральное самоубийство, а это, с учетом моего особого положения, не понравится Тзинчу. Но он отказался понимать, — фыркнул Райнер, — и не включил меня в свой план захвата камня.
— В самом деле, похоже на Шарнхольта, — пробормотал Данцигер. — Тщеславный осел.
— Как вы знаете, затем я выманил фон Пфальцена и остальных в пещеры, чтобы самому украсть камень, пока они возятся с крысами, но тут Шарнхольт атаковал меня сзади и попытался отобрать артефакт. Потом я... ну, в общем, с меня вполне хватило.