Страница 5 из 9
В очередной вечер четверга история повторилась:
За окнами уже сгущались сумерки. В деревне стояла тишина. С тех пор, как немцы пришли в сюда, девушки не пели песни. Комендантский час. Вольф с товарищами как обычно ужинал.
Фрау Ягина вела себя как обычно. Она даже не смотреть в сторону квартирантов и просто ходила туда-сюда, забирая со стола пустые тарелки.
Буттерман был в плохом настроении. Сегодня днём старший по званию отсчитал его за то, что он якобы распускает своих подчинённых. От того он был раздражён. Его уже сводили с ума эти одинаковые, но цветастые дома в деревне, эта белая печка. Но больше всего выводила из себя хозяйка дома, сильно отощавшая из-за недоедания. Раздражала её рубаха в мелкий горох, красный выгоревший сарафан и грубых льняной передник.
Когда трое остальных солдат вышли на улицу покурить, Вольф хотел было пойти за ними. Сигаретный дым в лёгких помог бы снять напряжение и ненадолго расслабиться. Его товарищи уже скрылись за дверью в сенях, а он только вышел из-за стола. Ягина собиралась собрать объедки, но промасленная тарелка выскользнула у неё из рук.
Не дождавшись сигареты, Вольф взорвался. Схватил со стола блюдо и с размаху дал им женщине по голове.
— Глупая старуха! Ничего не можешь сделать нормально! — выпалил он.
Хозяйка посмотрела на него ошарашенными глазами и рухнула на пол. Перед глазами у неё всё потемнело в этот момент.
Буттерман застыл на одном месте, глядя на валяющуюся на полу Ягину. Из состояния аффекта его вывел стук в окно. Такой же ровный, как и в прошлые разы. Раздались крики солдат с улицы. Потом послышался шум на крыше и гул в печной трубе. Вольф достал свой пистолет и медленно стал подходить к печи, заглядывая в окно шестка.
Из трубы на тлеющие угольки посыпалась сажа. А вскоре спустились длинные отростки, очень похожие на пальцы. Они приподнялись, будто грелись над затухающим огнём. Но потом снаружи раздался страшный вой. Окна с грохотом раскрылись. В дом залетел холодный ветер. Вольф застыл на месте, глядя на то, как в избу через окно протискивалось что-то длинное. Это и был тот, кого хозяйка называла жердяюшка.
Маленькая голова на длинной тонкой шее и с такими же длинным туловищем и руками. Немец рефлекторно навёл на чудище оружие. Но спустить курок никак не мог. На голове существа блеснули два жёлтых глаза, сверлящие взглядом тело Ягиной. На мгновение даже показалось, что они приняли грустное выражение. Он осторожно дотронулся тонким пальцем до плеча хозяйки. Та не пошевелилась. Маленькая голова повернулась в сторону Вольфа и пронзила жутким взглядом.
— А-а-а-а-а! Что ты сделал?! — завыл монстр, раскрывая широкую пасть.
Изба заходила ходуном от его воплей. Беттерманн от страха упал на пол, пытаясь отползти. Но позади него была печь.
— Я здесь не при чём, это всё она! — попытался оправдаться немец.
Но тут же он ощутил острую боль в глазах. Перед ним была сплошная темнота. Вольф завопил от боли. Жердяй слушать его не хотел. Его тонкие пальцы уже выкололи ему глаза. После чего жердяй свернул ему шею.
Утром во дворе дома очнулся Грасс, солдат, живший в этом же доме под начальством Буттермана. Он пытался вспомнить, что же случилось вчера. Кажется, они выходили покурить и поболтать. Грасс хотел выйти за ворота. Но тут же в сумерках он увидел тонкий силуэт медленно идущий по улице, и приближающийся к нему. Силуэт покачивался из стороны в сторону. В этот момент он ощутил небывалый страх и тут же вернулся во двор. Сказать товарищам что он видел, не мог, язык заплетался.
Из-за ворот выглянул тот самый тонкий монстр.
— А утром эти ребята нашли своего командира мёртвым со сломанной шеей, — закончил Маркус.
— В это всё ещё сложно поверить, — сказал Вальтер. — Быть может эта женщина сама выколола глаза Вольфу, а он лишь пытался обороняться.
Штерн вдруг громко рассмеялся.
— Что такого я сказал? — возмутился Вебер.
— Вы правда считаете, что ослабшая от недоедания Ягина могла что-то противопоставить откормленному Буттерману? — произнёс сквозь смех комендант, а немного успокоившись добавил. — Это был жердяй. Он пришёл в эту деревню с тех пор, как у нас перестали ставить ворота в сторону севера. Семья Ягиной приручила его много лет назад и уже долгие годы подкармливала его, чтобы он не мешал другим жителям.
— Откуда вам знать, может это были партизаны.
— Кстати, о партизанах. Что там было с вашим подчинённым Карлом Френцелем? — продолжил Маркус свой рассказ.
Буттерманн был не единственным, кого нашли убитым. После него обнаружили ещё пять тел командиров. Одного нашли в авине со скрюченными руками, ногами и шеей. Труп другого нашли полностью обескровленным.
Никакого другого логического объяснения этим смертям, кроме как партизан и местных, нацисты найти не могли. Они даже нашли кого повесить за это. Но сразу после казни трёх русских мужиков, столько же немцев нашли утонувшими в реке.
Вебер ломал голову, как партизанам удаётся проворачивать такие убийства. У него даже было предположение: «Неужели это специально обученные палачи Сталина от НКВД? — думал он. — А что, откуда знать, что могли выкинуть большевики».
После тех «несчастных» случаев и смертей, немцы стали подозревать неладное. Первыми конечно заподозрили местных жителей. Если бы не комендант, подозреваемых так бы и сожгли заживо вместе с домами. Поэтому пришлось уступить и ради приличия проводить расследования.
Главным в этом деле был назначен Карл Френцель, ближайший подчинённый Вальтера. Вместе со своим отрядом он проводил допросы и подходил к этому делу творчески. Френцель прекрасно знал, на какую болевую точку надавить, чтобы человек заговорил. Если вырезанные ножом на спине звёзды, вырванные волосы и выбитые зубы не помогали, приходилось совать иголки под ногти. Пока его подчинённые с невозмутимыми лицами исполняли приказ, Карл с наслаждением смотрел мучения допрашиваемого.
Во время одного такого допроса, мужик по имени Всеволод Велесов и раскололся. Не в силах больше терпеть пытки, он в истерике выпалил:
— Я знаю, где партизаны!
Услышав это, Френцель приказал солдатам остановиться. Он подошёл к Велесову с переводчиком.
— Я же говорил, что рано или поздно кто-то всё расскажет, — с торжествующей улыбкой сказал он и посмотрел на русского. — Ты должен показать нам дорогу.
— Я всё покажу, только перестаньте! — взмолился Всеволод.
Веберу об этом немедленно доложили. Он был более, чем доволен. Были какие-то подозрения, но все, вместо того, чтобы сказать, просто промолчали.
Велесов должен был отвести разведывательный отряд из четырёх немцев через лес, к предполагаемому лагерю. Выдвинулись ближе к вечеру. Покалеченный Всеволод шёл медленно. Френцель постоянно толкал его и подгонял его выстрелами в землю.
Ходили долго. Перед глазами были только деревья, кустарники с ягодами, грибы. Скрипели стволы, тянущиеся вверх, словно мачты кораблей. Высокие кроны сосен шумели наверху, закрывая собой небо. Внизу шли немцы, топча подстилку из хвойных иголок.
Френцель шёл властно, уверенно раздвигая перед собой кусты. Тонкие ветки не выдерживали напора и ломались, как грибы и травы под его тяжёлыми сапогами. Всеволод посматривал на него и всякий раз вздрагивал, видя, как нацист давит очередной гриб или ломает ветку.
— Господин командующий, вы бы поосторожнее. Хозяин леса злиться будет, — робко произнёс русский.