Сквозь божественную ложь

Дождавшись, пока враг оступится, я от души пнул его в грудную клетку, и скелет повалился на ступени грудой костей. Я замер. Ладони сжимали рукоять меча как в спазме, и я с трудом ослабил хватку. Мокрый от носков до макушки, я впитывал первую победу в новом мире. В груди растекалось приятное тепло.

Вот так и становятся адреналиновыми наркоманами.

Вспомнив, что Энель сражается с куда большим числом противников, я обернулся. Ашура нашлась неподалёку. Вокруг неё валялись груды костей, но девушка выглядела так, будто вернулась с лёгкой прогулки. Ни следа приложенных усилий.

Энель разглядывала меня, закусив губу. Её задумчивый вид заставил сглотнуть.

Она не помогла мне в драке.

— Очень интересно, — протянула ашура. Её руки пустовали, но призвать Аскалон — дело одного мгновения.

Что-то в том, как я дерусь, насторожило её.

И я сомневался, что это были мои выдающиеся боевые способности.

Наконец девушка кивнула своим мыслям и подняла руку. Тотчас огромный камень, один из тех, что я скатывал на скелетов, поднялся в воздух и рванул ко мне.

Глава 6

Я судорожно бросился в сторону. Накатило запоздалое осознание: целилась ашура не в меня. Взяла левее, да и полетел булыжник по чересчур загнутой траектории, явно для того, чтобы не задеть. А его истинная цель…

Позади сухо захрустели переламываемые кости. Я оглянулся и увидел, как рассыпается последний скелет, тот самый, которого я повалил, но не добил. Если бы не магия Энель, позабытый враг прикончил бы меня в два счёта.

К пятке ботинка подкатился осколок берцовой кости. Я брезгливо пнул его подальше и повернулся к девушке. Магическое усилие не прошло для неё напрасно: глаза запали, лицо осунулось, а дышала Энель куда тяжелее, чем мгновением раньше.

В душе боролись разные чувства: ледяной страх, уколовший, когда я вообразил, что целится ашура в меня; горячая благодарность за спасение; и щекочущее раздражение, с которым я представил, сколько булыжников перетаскал в одиночку.

— Так ты могла скинуть камни телекинезом, — проговорил я, прерывая затянувшуюся паузу. Во лбу поселилась пульсирующая боль, которую вызвало долгое использование Истинного Зрения. Я потёр виски. Полегчало, но не намного.

— Могла. Но опасалась применять магию из-за повреждений в тонком теле. Простое усилие забрало больше сил, чем драка с нежитью врукопашную. Если бы я потратилась на камни тогда, тебе пришлось бы защищаться в одиночку.

Энель улыбнулась кончиком рта. Подкинула Аскалон, и тот исчез в зеленоватой вспышке. Несмотря на заверения ашуры, что магия её утомляет, этот трюк она проделала без проблем. — Недолюбливаю телекинез, в особенности неструктурный. И судя по твоей подготовке, потренироваться тебе не мешало.

— Так вот почему ты не вмешивалась, — хмыкнул я, подавляя желание усесться на побитые храмовые ступени. Смертельная схватка изнурила куда больше, чем я готов был признать. Но поддаваться на мольбы подкашивающихся коленей я не собирался.

— Вмешалась, когда увидела настоящую угрозу для тебя.

Улыбка Энель стала шире, наполнилась неприкрытым ехидством. Ашура смахнула пот со лба и как ни в чём не бывало отправилась вверх, к храму. Я последовал за ней.

Она оценивала мои способности и вдобавок развлекалась за мой счёт. Действительно ли она пришла бы на помощь, если бы её не устроил результат? Я от всей души понадеялся, что контракт для существ вроде Энель священен. Пока я не освоился в Эксдилике, без неё не обойтись.

В горле пересохло. Шестое чувство шептало, что даже если я наткнусь на ручей в проклятом лесу, то оттуда лучше не пить. Никакое кипячение не выпарит из воды поселившуюся в ней скверну.

Добравшись до храма, я сел у его стены. С наслаждением вытянул ноги и коснулся затылком прохладной поверхности камня. Она остудила разгорячённую кожу. Рядом устроилась Энель, беззастенчиво оперлась головой о моё плечо. Шаловливый локон её волос полез в нос, и я сдул его.

— Рассказывай.

— О чём?

— О том, кто ты такой. Как проник в сердце проклятого леса, обойдя моё лучшее творение. Где твоё ружье или на худой конец пищаль. Что собираешься делать дальше. И… откуда у тебя магические силы — если фокусы с курительными палочками относятся к ним.

Я не чуял угрозы, исходившей от ашуры. Не ощущал напряженности в голосе или готовности вскочить и напасть. Но так ли она беззаботна, как старается показать?

Эмилиа точно напортачила с выбором мира. Если девушка, которая простояла столетия в позабытом храме, знала о существовании огнестрельного оружия и сигарет, на Эксдилике далеко не средневековый строй.

— Я потерял большую часть памяти, так что ответ на первый вопрос тебя разочарует. Меня зовут Роман, а большего я не знаю.

Пока я не доверял Энель достаточно, чтобы раскрыть иномирное происхождение. Заметка на будущее: не целоваться с ней. Будет неловко, если она выпьет всё прошлое. Память делает человека тем, кто он есть, а я себе нравился.

— Амнезия! — мягко рассмеялась Энель; словно зазвенели хрустальные колокольчики. — Лучшее средство от докучливых собеседников. Пусть так, нисколько не виню тебя. Но ты ведь не разыграешь эту карту в ответ на все вопросы?

— Насчёт того, как я сюда попал… — Я прочистил горло, соображая, как лучше объясниться. Решил, что проще смешать ложь с правдой. — Меня сюда перенесли. Я немного… умер.

— Знакомая история, — пробормотала Энель и внезапно закинула мне руку на плечо. Придвинулась так, что её дыхание защекотало кожу. — И что дальше?

Если она надеялась смутить меня близостью женского присутствия, то потерпела полное поражение. Я куда больше переживал, что она не вытерпит и вновь попробует украсть мои воспоминания, чем о тепле её тела.

Я рассказал ашуре о том, как встретил Эмилию-Милиам. Как она предложила любую награду за некое событие, которого я не помнил. Как я выбрал владение магией, на что богиня потребовала явиться к любой её статуе, дабы обрести искомое, а пока даровала лишь способность получать сигареты по щелчку пальцев. Ашура немедленно попросила вызвать одну. Я подчинился, и она выхватила у меня сигарету. Дотронулась до тлеющего кончика и многозначительно хмыкнула.

— Самая обыкновенная курительная палочка, — постановила она. — Когда я увидела, как она сжигает нежить, то предположила, что в ней заключены скрытые силы… но нет. Показанная призраками уязвимость к огню усилена искусственно и передалась скелетам от призраков, когда те их подняли. Но вот зачем усиливать недостатки ручной нежити …

Она задумалась.

— Либо их создал неумеха, либо хозяин нежити пытался избежать близкого знакомства своих подопечных с Ползучужасом Мглы. Его основной атрибут — холод. Возможно, нежити хотели привить полное сродство с моим проклятием.

— Зачем?

— Чтобы Ползучужас Мглы её не трогал, разумеется, — сказала она таким тоном, будто объясняла вещи, очевидные первоклассникам. — И раз уж призраки хозяйничают в зоне поражения, хотя бы частично эксперимент удался. Обидно…

Мы помолчали.

— То есть поблизости действует опасный некромант? — предположил я.

— При чём тут некроманты? — поморщилась Энель. — Терпеть не могу прорицателей… А вот шанс наткнуться на некромага есть. Я бы даже сказала, встреча неизбежна. Некто подбирал ключик к тому, что скрывало проклятие, — то есть к храму, ко мне или Аскалону. Не знаю, что конкретно интересует его, но вскоре мы это выясним. С рассветом Ползучужас Мглы вернётся к развалинам и не сдвинется с места до заката. Мы выскочим из города до того, как кольцо тумана сомкнётся…

— И отыщем некромага. У него и выясним подробности, — закончил я.

В крови забурлило предвкушение. Ради таких авантюр и стоило выбрать околоигровой мир. Кроме того, я подозревал, что отвертеться от встречи всё равно не получится. Статус В гуще событий явно подкручивал шансы влипнуть в передрягу…

А раз так, лучше обговорить грядущую стычку заранее. Пока я не раскачаюсь, помощь Энель будет как нельзя кстати.