Ржавчина

Он пытался разобраться с воздушным пузырем на коте, но оказалось, что сама трубка уже имела фильтры, очищающие воздух. Каждую неделю фильтры, разделенные на отсеки, нужно было срезать с общей трубки. Таким образом воздух фильтровался все меньше, чтобы животное постепенно привыкало к составу воздуха на планете, где ему суждено остаться. Также миска, которой пользовался Норт, имела специальное подключение к маске: как только пузырь накрывал кромку, стенка под миской исчезала, позволяя коту свободно перекусывать.

Но никакой информации о самом коте в вещах Сержа Калло не отыскал. Не узнал, для чего нужны некоторые металлические приборы, такие как щипцы и термометр, на которые кот смотрел с искренним презрением, и поэтому решил разбираться с проблемами по мере их наступления.

Зура состояла из отдельно плавающих островов. Каждый принадлежал одному из зурийцев, одной из самой интеллигентной расы в галактике. Для них существа с других планет, цветы и растения являлись экзотикой, которой они старательно закупались, не жалея ликров ради пополнения коллекций. С каждым купленным экземпляром на первое время отправлялся Смотритель — инопланетянин, который знал, как ухаживать за приобретенной флорой или фауной и готов был научить этому покупателя.

Его высадили на одиноком архипелаге под палящим солнцем, от которого голова шла кругом. Скалистый остров, парящий в дневном свете, выбеленный от безжалостных лучей горящей звезды, казался тусклым и безрадостным, как и странное создание, которое встретило его на причале.

Облаченное в белую робу, из-под которой высовывались извивающиеся белесые щупальца, будучи единственными конечностями, оно буквально ползло на них к замеревшему с котом под боком Калло.

Сверху существо напоминало человека. У него были голова, шея и плечи, но ни рук, ни ушей, ни рта Калло не увидел. Белая кожа зурийца словно срослась, оставив только две черные щели, где у человека должны быть глаза, и пару отростков вместо ушей, как усики шевелившихся в разные стороны.

— Приветствие на Зуре! Я — Лаххора, — Калло пришлось смотреть вверх, так как зуриец оказался на голову выше. Его рот под натянутой кожей ясно двигался, что оставляло не лучшие впечатления, но голос звучал пусть приглушенно, но мягко и четко. Хотя его оффалийский оставлял желать лучшего.

— Приветствую, — ответил Калло явно счастливому его приезду зурийцу, который склонился к тут же ощетинившемуся коту.

— Кот? — Калло готов был поклясться, что услышал в голосе зурийца смех. — Норт?

— Да, вот он, — Калло приподнял шипящего кота на руках.

— Я радость, — сказал зуриец и протянул к нему одно из щупалец, которое кот тут же попытался задеть когтями.

— Страх, — со знанием дела кивнул Лаххора и вновь распрямился, смотря своими прищуренными щелями на Калло, — временно. Серж меня учить.

Затем он протянул толстый щупалец террийцу и сказал:

— Серж оставить след. Я приглашать Серж войти.

Ничего толком не понимая, терриец вернул уже извивающегося кота под бок и коснулся ладонью Лаххоры. Его кожа оказалась сухой и шершавой. В месте прикосновения появилось белое свечение, и в следующую же секунду остров преобразился. Над ним возник полупрозрачный розоватый купол, солнце перестало жечь кожу, а на глазах Калло, словно видение, появился самый настоящий оазис растений и деревьев, среди которого выросла белая постройка, похожая на античный храм.

— Я просить идти со мной.

Калло послушался, шокированно оглядываясь по сторонам.

Оказывается, остров наполнен растительностью. На острове Лаххоры пели красочные птицы, били фонтаны, расцветали самые разные цветы, удивительных форм и красок. Все было похоже на сказку.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

— Нравится? — Лаххора, ползущий рядом, явно удовлетворен реакцией Калло. — Я создать.

— Вот как, — только и ответил Калло.

— Птица — много. Кот — один. Потом — другие. Я планировать много, будет хорошее.

— Лучше, — автоматически поправил Калло, и зуриец тут же с интересом посмотрел на него. Темные щели, заменяющие глаза на сросшемся лице немного расширились.

— Серж говорить оффалийский хорошо?

— Настолько хорошо, что тошнит.

Зуриец пару секунд обдумывал его слова, небольшие отростки на месте ушей качались из стороны в сторону. Потом, словно приняв решение, он снова заговорил:

— Серж учить меня? Серж помогать обучать язык?

Калло посмотрел на Лаххору изучающим взглядом, стараясь понять расу, которая не испытывала к нему вражды. Террийца никогда не просили о помощи. Его использовали, обманывали, прогоняли, но еще нигде не ждали так, как здесь. Хотя на самом деле Лаххора видел другого человека. Но Калло не стыдно за обман.

— Почему ты хочешь говорить на оффалийском?

Он задумался, прежде чем ответить, приподнял голову. Под белесой, сухой кожей медленно переползали желваки, как если бы он концентрировался на своих мыслях.

Тут он шире приоткрыл темные щелки глаз и уставился на Калло:

— Скука, — его приглушенный голос звучал торжественно.

Калло разглядывал зурийца, не скрывая подозрений. Все в этом инопланетном интеллигенте казалось ему странным. На Оффале никому ничего не нужно объяснять. Все знают свое место. Все знают правила. Но здесь приходилось действовать экспромтом, и что зуриец скрывает за своими просьбами, Калло оставалось только догадываться.

— Я платить, — добавил он, не выдерживая молчания Калло.

— Хорошо, — наконец ответил Калло. — Я тебя научу.

***

— Серж и Норт отдыхать, — распорядился Лаххора, как только привел их в комнату, — завтра — знакомство. И урок. Завтрак! Серж любить фрукты?

Калло только кивал в ответ, крепко прижимая к себе теплого кота. Вся зелень, окружающая его, казалась сном, что он иногда видел на Оффале. Высокие деревья, солнце, что проникало через листву, бликами играя на траве, звуки природы — все казалось знакомым и в то же время ненастоящим.

Комната оказалась просторной и светлой. Здесь не было ни окон, ни дверей, она скорее напоминала помещение с огромными, незастекленными арками. Растения обвивали белоснежные колонны, на них распустились такие же белые цветы. Здесь даже дышалось легко, и все же Калло чувствовал себя неуютно.

Будто как старуха влез не в свою кожу.

Кот, напротив, довольно быстро осваивался. Он постоянно принюхивался, выгибаясь в руках человека, то и дело вертел ушами, выслеживая перелетавших с веток на ветки птиц. Позволь ему Калло — он бы облазил все растения, но терриец предусмотрительно не выпускал Норта из рук. Он ничего не знал о котах, так же, как и о здешних растениях. И если они ядовиты, то с потерей кота исчезнет и удача, в кои-то веки повернувшаяся к Калло лицом.

— Я оставлять Смотритель отдыхать, — на этих словах зуриец легко поклонился и откланялся, уползая в одну из арок, ведущих в коридоры постройки.

Калло неуверенно шагнул к широкой круглой кровати. Подле нее стоял деревянный столик с красивой резьбой, изображавшей птиц и животных, которых Калло никогда раньше не видел. Рядом с ним примостилась сумка с пожитками настоящего Сержа, что принес Лаххора.

Кот неожиданно зашипел в руках, извернулся и все-таки выпрыгнул из хватки террийца, ловко приземляясь на постель. Калло бросился за ним в страхе, что он сейчас убежит в одну из арок, но замер, как только его руки коснулись покрывала.

Перина такая мягкая. Чистая. От нее пахло свежестью и удобством, и, кажется, кот первым это оценил. Он не стремился убежать, только недовольно поглядывал на Калло, смотря, чтобы тот к нему не приблизился. Норт прохаживался по кровати, принюхивался, затем, выбрав место, перед тем, как усесться, начал втаптывать его лапами, словно взбивая и без того мягкое покрывало.

Терриец осторожно опустился на перину и буквально утонул в ее мягкости.

Калло не мог поверить, что для некоторых существ такой комфорт привычен, в то время как он спал исключительно на дощатых полах, прикрываясь изорванной тряпкой. Только сейчас, завороженно поглаживая гладкую ткань, он понял, насколько шершавая и грубая у него кожа, что то и дело цеплялась за одеяло.