Страница 11 из 19
– Си, си! – подбадривала она.
В какой-то момент я плюхнулась на кресло около ближайшего столика. Перед моими глазами кто-то тут же поставил открытую бутылку вина. Молодой человек, глотнув из горлышка, освободил руки, чтобы прижать энергично танцевавшую Кристину к себе. Крис не отодвинулась, как это бывает на дискотеках, а, наоборот, пустилась с ним в танец, приблизившись к нему критично близко.
– У-у-у-у, – тут же кто-то прокомментировал.
Они слились в одно целое и энергично трясли телами, потея и краснея, звеня браслетами и эротично приоткрывая рты. «Быстро он её склеил», – пронеслось у меня в голове.
Песня закончилась. Все заревели и зааплодировали. Парень, танцевавший с Крис, куда-то убежал. Она жестом пригласила меня на свой мастер-класс.
– Он тебе понравился? – спросила я, лениво передвигая конечности справа налево.
– Он? Нет. Это просто партнёрство, чтобы станцевать.
– В смысле? Ты даже не знаешь, как его зовут?
– Я даже думаю, что не увижу его больше.
– Вы так страстно двигались!
– У нас так принято. Для латинского танца желательно танцевать в паре, и ты можешь пригласить любого, и это не будет значить ничего личного.
– Удивительно! У тебя есть такой постоянный партнёр дома в Париже?
– Да. Это мой парень.
Я рассмеялась. Ну и совпадение, не правда ли?
– Так вышло случайно, Татьяна.
Ещё спустя несколько песен мы стали расходиться. Мы с Элей дружили как супружеская пара: убедившись, что у каждой из нас есть ключи, я предупредила, что закрою дверь на один оборот и пойду спать. Она же пообещала, что долго гулять не будет, и чмокнула меня на прощание, пожелав спокойной ночи.
Когда мы вышли с Крис и Фенди на улицу, то ощутили, как там тихо. Страшно представить, каково живётся местным в ближайших домах.
– Ну, давай, Тати, ты все дороги знаешь – веди! – сказали девчонки.
Меня охватило замешательство. За дорогой я не следила по пути сюда, шла за девочками. Место было для меня новым. Я бы вышла на канал вначале.
– Надо двигаться на юг, – задумчиво сказала я.
Все нахмурились.
– Тати вышла из строя, Гугл в помощь, – вздохнули девочки.
В тот вечер до дома вели меня они.
Наш монастырь снизу подсвечивали лампы. Вид у него был величественный и таинственный. Здорово всё-таки нас заселили! Ехать обратно в Местре не было бы никакой романтики.
…до выставки осталось 73 дня
На следующий день вся наша латинская команда с трудом доставила себя в консерваторию. Аврора, обладая способностью со всеми договариваться, несмотря на трудности, устроила часть наших лекций в этом здании семнадцатого века. Приходить туда было сплошным удовольствием. Докучала только жара, жителю Москвы совсем не привычная. Тридцать пять стояло далеко не несколько дней – высокая температура держалась неделями.
Встречу в этот день мы не могли пропустить. Специально к нам приехал бельгийский коллекционер Алан Сервес. Очень симпатичный, он, скорее, походил на смесь итальянца и финна: высокий, тонкий, загорелый, он то и дело поправлял длинными пальцами платочек на шее. С его биографией надо было ознакомиться заранее, но все без исключения сделали это в последний момент. Я – перед сном, Эля – за чисткой зубов, кому позволял интернет – на бегу в консерваторию.
К каждой подобной встрече мы приходили со списком вопросов, это было домашнее задание. Что-то придумав на ходу, я чудесным образом пришла вовремя. Вообще, поговорив по душам, мы с девочками сошлись во мнении, что дисциплина, с какой Аврора нас держала в строю, была сюрпризом для всех. Соглашаясь на эту стажировку, никто не ожидал от Италии такой жёсткости. Всем известны сиесты, закрытые магазины, рестораны в обед. Было ожидание расслабленной креативной летней программы, а вышла служба в женской армии на южном фронте. Я плюхнулась рядом с Линой – она уже попивала кофе и вырисовывала узоры в блокноте:
– О, ты уже здесь? Думала – не придёшь. Как вечер?
– Ты что! Алан Сервес же приглашён.
Мы засмеялись. Никто не знал, что это за человек, но Аврора говорила о нём с придыханием. Он не мелькал по телевизору, его фамилия не была замечена на табличках донаторов музеев. Но нас настроили, что он великий и относиться к нему надо с уважением. В его биографии было много нестыковок. Он получил хорошее образование в Лондоне, заработал денег на Wall Street, но как и зачем он подался в искусство, было неясно. Его коллекция охватывала тысячи произведений, но все работы принадлежали неизвестным авторам. Сложно было уловить, к чему именно Алан питал слабость, к какого рода произведениям. В его коллекции было всё: и сайнт-специфик, и эко-арт-объекты, и картины, и даже диджитал-искусство.
Он зашёл, стуча каблуками о паркет. Сел прямо перед нами за антикварный стол и оглядел аудиторию. Так вышло, что я оказалась прямо перед ним. И зачем Лина всё время садится на первый ряд! Теперь придётся внимательно его слушать. А если в сон будет клонить?.. Катастрофа!
Беседу Сервес построил хитро. Вначале он попросил каждого представиться и сказать пару слов о себе. Удобно для установления зон комфорта. Мы, вроде бы, пришли его слушать, жаждали мяса, а получилось, что лидер – он, и мы, как тойтерьеры, один за другим, глядя ему в глаза, рассказывали о себе. Бывают ситуации, когда люди пытаются выстроить удобную для себя схему действий, которая совсем не отвечает вашим требованиям. Это была та самая ситуация.
– Здравствуйте, я Татьяна из России. Я семь лет занималась противодействием коррупции и отмыванию денежных средств. Сейчас я в искусстве.
Все засмеялись. Сервес присвистнул:
– Пожалуй, я буду аккуратен в своих заявлениях сегодня, Татьяна. Аврора, да у вас тут спецы на все случаи. Не полевые цветочки.
– У нас лучшие, – сказала Аврора, вздёрнув по-революционерски кулак в воздух.
Когда все закончили рассказы о себе, Сервес вскочил на свои длинные ноги, провёл пальцами по тронутым сединой волосам и сказал, что приготовил презентацию. Щёлкнув пальцами, он спросил, нет ли у Авроры администратора, который смог бы ему помочь.
Повадки главнокомандующего, – подумала я.
– Есть, есть. Франческа, подойди, пожалуйста.
Усадив Фран за компьютер, Сервес включил первый слайд и, взмахнув руками, сказал:
– Всё началось в 1960 году, когда я был маленьким мальчиком в рваных джинсах и бегал по своему родному городу босиком. Наша семья жила бедно, но мама берегла несколько ценных картин и статуэток, которые она никому не показывала. Проблемы начались, когда пришло время отдавать меня в школу, а средств на образование не было, и мама решила продать одну из работ величайшего мастера – украшение нашей гостиной. Я помню тот день. Тогда я решил навсегда, что стану богатым. Следующий слайд, Франческа.
– Это я в университете. У меня финансовое образование. Сейчас я иногда торгую, но уже реже. В основном, консультирую. Меня приглашают в учебные заведения на семинары, ну, вы знаете, по всему миру. Я известен. Франческа, следующий! О, это уже моя коллекция.
На экране появилась тёмно-болотного цвета стремянка, спаренная со школьной партой и поросшая мхом, с виду – жидким.
– Это перспективная работа молодой художницы из Молдовы, моё последнее приобретение. Мне кажется, у девушки великое будущее. Она прославится. Это называется «Жизнь без панциря». Следующий, Франческа, не спите! – покрикивал он на Фран.
– О, это! Моё любимое – это яйцо! Идеальная форма. То, к чему мы всегда стремимся. К идеалу. Автор – японец! Они-то знают толк в яйцах, – он прыснул в кулак. Затем, стукнув каблуками, крикнул, как цирковой дрессировщик:
– Следующий!
На экране появился скриншот с изображением пластилинового тамагочи.