Страница 6 из 10
– Четвертую ночь подряд я вижу один и тот же сон, – начал Кай свой рассказ. – В этом сне я всякий раз поднимаюсь на высокую гору, которая касается облаков. На вершине той горы я вижу стену с воротами, за которыми открывается вид на дворец, высеченный как будто из золотой горы. Вокруг дворца течет река, полная чистой и прозрачной как хрусталь воды. А вдоль берега той реки тянется сад из белоствольных деревьев. На деревьях гнездятся белоснежные птицы, а в их тени резвятся пушистые звери. Кроме зверей и птиц, в том саду бывает еще только одно живое существо – некий старец из племени Майя. Он, кажется, живет во дворце, а по вечерам, когда солнце заходит, гуляет в уединении по берегу реки. Там я его всякий раз и нахожу. Он кланяется мне и пытается заговорить со мной, но его язык не похож на тот, на котором сейчас общаются люди Майя. Это какой-то древний язык, и я его совсем не понимаю…
Энси прервал рассказ Кая:
– Опиши мне этого старца.
– Лет восьмидесяти на вид, если считать солнечными годами, седовласый, с длинной бородой…
– К какой земной расе он принадлежит?
– Он европеец или… – Кай замялся. – Нет, кажется, иудей. Да, весьма вероятно!
– Что ж, все сходится, – тихо подумал Энси, однако Кай услышал его мысль.
– Простите? Не понимаю!
– Что еще можешь рассказать ты? – в ответ осведомился Энси.
– Да, в общем, все. Мы с ним просто ходим и гуляем по саду, по берегу реки. И так – уже четвертую ночь подряд! – этими словами, а точнее мыслями, Кай закончил свой рассказ.
– Мне надо все хорошо обдумать, прежде чем дать тебе ответ о значении твоего повторяющегося сновидения, – поспешно сказал Энси, оставаясь сидеть в позе лотоса. Кай понял, что ему пора, и тотчас покинул покои верховного жреца. А тот, между тем, закрыл свои очи и погрузился в медитацию. И в состоянии транса его сознание посетило озарение. Когда же он открыл глаза, то возликовал от радости:
– Время пришло! Спаситель грядет!
Глава вторая. Пробуждение
Кай сопровождал своего ученика до посадочного корпуса. Пока шли по сети коридоров, которые несведущим могли показаться весьма запутанным длинным лабиринтом, мальчик безостановочно плакал, а учитель утешал его.
– Это вовсе не изгнание, как тебе сейчас кажется. Вскоре ты обретешь новый дом, где о тебе будут заботиться, – и, может быть, даже лучше, чем здесь! – так говорил Кай Гуну. Впрочем, он и сам не вполне отчетливо осознавал, куда предстоит переселиться мальчику…
– А почему я не могу остаться? – всхлипывая, спрашивал Гун, проходя вслед за учителем своим очередное препятствие в виде разверзшейся стены.
– Так решил Совет, мой мальчик, – отвечал на вопрос ребенка Кай, держа его за руку и ведя за собой. Он тоже страдал: вся боль, которой в этот миг была исполнена душа Гуна, передавалась ему. Учитель вздыхал и тщательно подбирал слова, пытаясь хоть как-то ободрить своего ученика, который испытывал страшное одиночество, ведь у этого мальчика, не знавшего родителей, не было никакой опоры в жизни, кроме общины. А теперь он потерял и ее: те, кто до сих пор были (или, во всяком случае, считались) его братьями, отныне перестали быть таковыми. Ему было больно и страшно, – неизвестность томила и мучила его…
Кай не знал, как помочь своему воспитаннику, – он ведь и сам впервые сталкивался с подобным случаем. Единственное, что оставалось делать учителю, который чувствовал свою ответственность за судьбу ученика, так это проводить его до посадочного корпуса, подбадривая бесполезными увещеваниями.
– Главное – не унывай! Все будет хорошо. Истина не оставит такого, как ты, ведь ты ее избранник.
– Если я избранник, тогда почему меня изгоняют?
– Я уже говорил, что это не изгнание, а простое переселение – в ту общину, где живут такие же, как ты…
– Какие? – глотая слезы, переспросил Гун.
– Смышленые дети с незаурядными способностями, – пояснил Кай. – Мой наставник говорил, что в той обители живут особенные люди. Так что наверняка там ты больше не будешь чувствовать себя одиноким…
Тем временем, они вдвоем прошли через очередную стену и очутились в небольшом овальном помещении. Откуда-то снаружи донесся мощный гул, похожий на рев. Это был «Эра» – «носитель Света», иначе говоря, судно для плавания в воде и воздухе, а также для перемещения в космическом пространстве.
Несколько мгновений учитель и его ученик находились в полной темноте, но вдруг из низкого потолка, в котором образовалось круглое отверстие, вырвался луч ослепительно яркого света.
– Тебе пора, мальчик мой, – сказал Кай. Он не мог предвидеть, что произойдет в следующий миг. Внезапно ребенок повис на нем, обхватив его шею руками. В сознании мальчика по имени Гун блеснула отчаянная мысль: «Учитель, помоги!»
Кай не знал, что делать. Он находился в совершенном смятении чувств и, наверное, впервые в жизни был не в состоянии контролировать себя: в конце концов, не смог сдержаться от выплеска эмоций. Из его глаз хлынули потоком слезы…
Впоследствии он часто упрекал себя за эту слабость, но в тот миг не думал об этом и даже обнял своего ученика за его худенькие плечи.
Так они и стояли, прижавшись друг к другу, пока что-то не произошло. Кай внезапно почувствовал, как заколебалось Поле вокруг: он испытывал это ощущение и раньше, но впервые настолько четким и явным было оно! В следующий миг его взору, затуманенному слезами, предстал некий образ, который показался ему нереальным, поскольку выглядел так непривычно…
Это был мальчик, но не из племени Райя (людей Света), а из числа тех, живущих на поверхности планеты, которых они называли Майя. Он появился как бы из ниоткуда, а точнее – из луча света, и некоторое время стоял в стороне, наблюдая за происходящим. Потом этот мальчик приблизился к учителю и его ученику, что стояли, обнявшись, и коснулся руки того, который не желал покидать обитель, бывшую для него и тюрьмой, и домом одновременно. Это неожиданное прикосновение Кай ощутил как колебание Поля. Он посмотрел на незнакомца и, как следует, протер глаза, чтобы проверить, что это не обман зрения. А когда убедился в этом, то отстранился от Гуна, с которым в этот миг произошла какая-то перемена. Во всяком случае, он перестал плакать и даже улыбнулся, а потом оглянулся и тоже посмотрел на незнакомца…
То был мальчик лет десяти на вид, еврейской внешности, то есть с темными волосами и, как угольки, глазами, стройный и худой, одетый в длинную почти до пола рубаху из светлой материи, весьма контрастной по отношению к его лицу.
Появление этого мальчика стало полной неожиданностью для учителя Кая, который стоял в растерянности, не понимая, кто он и откуда. А мальчик, между тем, поклонился ему и заговорил, причем на родном наречии людей его племени, то есть на языке Райя.
– Энси, Кама Райя! Для меня большая честь познакомиться с вами!
Кай, услышав это обращение, даже чуть покраснел.
– Кажется, произошла какая-то ошибка. Я вовсе не Энси (Жрец), а простой Син (Учитель)!
Мальчик в ответ лишь слабо улыбнулся и обратился вдруг к своему сверстнику из племени Райя:
– Ничего не бойся. В той обители, куда ты отправишься и из которой я только что прибыл, тебя ожидает добрый прием, – там ты обретешь и братьев, и друзей. Поверь!
– Я верю, – отвечал Гун. Все его сомнения и страхи неожиданно улетучились. Он поскорей простился со своим учителем. И тот проводил ученика удивленным взором, – вплоть до луча, в котором Гун мгновенно исчез.
Потом луч тоже пропал из виду. Посадочная площадка погрузилась на мгновенье во мрак, после чего яркий свет залил пространство вокруг, где никого не было, кроме Кая и неизвестного мальчика из племени Майя. Ненадолго воцарилась полная тишина (даже шороха мыслей не было слышно!), а потом откуда-то сверху донесся шум удаляющегося подводного судна.
Кай чувствовал себя неловко, оставшись наедине с юным гостем. И тому, кажется, передалось это волнение чужой души.