Стена чудес

— Но мне всё ещё немного страшно, Пятая Симфония.

— Значит, мы будем бояться вместе, — улыбнулся Пятый.

Он не соврал ни капли. Как и Долорес, ему было страшно идти дальше. Он не знал, что будет, когда они окажутся так близко. Когда исчезнет расстояние между ними, когда дорога в гости будет занимать максимум полчаса, а не все пять.

Но они должны были хотя бы попробовать.

Они проговорили почти всю ночь. Тихо и неторопливо, обо всём на свете: о детских мечтах, о родителях и планах, пока не начало клонить в сон.

Утром Пятый едва не проспал. Проснулся по последнему будильнику совершенно разбитым. В глаза будто насыпали песка, а веки были неподъёмными. Он второпях надел протез и затянул липучки, натянул первые попавшиеся вещи, вызвал Убер и перелил заварившийся за ночь колд-брю в бутылку. Сунул ноги в кеды с резинками, закинул сумку на плечо и вылетел из квартиры. Торопливо спустился, толкнул подъездную дверь и выдохнул только оказавшись в машине.

Кофе бодрил, но без завтрака проснуться было немного сложнее, так что Пятый попросил водителя притормозить у первого же Старбакса и купил бейгл с глазуньей и беконом.

Убер привёз его к студии минута в минуту. Пятый расплатился, убрал телефон в сумку и, сжимая пакет с бейглом в бионической правой руке, а бутылку с кофе в левой, выбрался из машины.

Лайла Питц, хозяйка студии, уже ждала его у входа, опершись о стену и скрестив руки на груди.

— Доброе утро, — Пятый остановился напротив.

Лайла тяжело вздохнула.

— Я так понимаю, Миранда ещё не приехала.

Лайла снова тяжело вздохнула. Тень от кепки падала ей на лицо, и Пятый нахмурился. Провёл рукой с бутылкой у неё перед глазами, но Лайла так и не шевельнулась, разве что дёрнулась и всхрапнула.

Пятый хмыкнул:

— Не могу сказать, что не согласен, — он покачал головой, опёрся о стену рядом и, зажав бутылку подмышкой, развернул бейгл и взялся за завтрак. Лайла даже не вздрогнула, будто шорох бумажной упаковки её вообще не беспокоил.

Куратор опаздывала на четверть часа. За это время Пятый успел расправиться с бейглом, выбросить упаковку и выпить остатки кофе. Оттолкнулся от стены и поджал губы, глядя на подъезжающий Убер.

В этот раз проснулась и Лайла: вздрогнула всем телом, тихо всхрапнула и вскинула голову, широко распахивая глаза.

— Доброе утро, — Пятый на пару мгновений скосил на неё взгляд. — Долгая ночь была?

— Да как-то удачная катка за удачной каткой были, вообще вот не до сна в такие моменты, — Лайла сладко потянулась. Пятый понимающе кивнул и перевёл взгляд на машину, из которой как раз вышла Куратор. Вместо привычных платьев с бельевыми корсетами сегодня она была одета просто: джинсы-бойфренды, красные кроссовки и тёмно-синяя толстовка, а обычный клатч заменил потёртый рюкзак на плече и венти Американо в руке. Она приехала не красоваться и не выступать, а просиживать в студии часов по двенадцать. Годы назад, когда они были вместе, именно в таком образе она нравилась ему больше всего.

— Доброе утро, — бодро пропела она. — Я опоздала, потому что у меня сломалась кофеварка, и пришлось по пути заехать в Старбакс. И они три раза переделывали мой заказ.

— Ничего другого я от тебя и не ожидал, — заметил Пятый. — Потом мы будем по пять раз перезаписывать один и тот же отрывок.

— Таким ты и сам грешишь, так что не надо, — Куратор отвернулась от него к Лайле. — Привет. Вот мы и увиделись вживую. Пятый вас не сильно утомил, пока проверял оборудование?

— Ну, он в принципе утомительный. В остальном всё было нормально, — Лайла убрала руки в карманы ветровки и качнулась с носка на пятку. — Давайте уже к делу, наверное. Больше никто не придёт?

— Моя команда, — Куратор кивнула. — К ланчу приедут мои помощники, а во второй половине дня все остальные.

— И много их будет? — Лайла выразительно выгнула бровь, достала из кармана ключи и загремела ими, открывая тяжёлую железную дверь.

— Двое.

— Я думала, вы запись сразу начнёте.

— Нам сначала нужно порепетировать, — Куратор погладила Пятого по плечу.

— Теперь понятно, почему вы сняли студию так надолго, — Лайла распахнула перед ними дверь.

В небольшой звукозаписывающей студии «Шерстяной волчара» Пятый был уже несколько раз, и даже несколько раз, тщательно скрывая волнение, сыграл пару партий левой рукой. Тёмные коридоры, всё ещё помнящие зимний холод, плакаты с малоизвестными группами, записавшими здесь альбомы, точно так же спонсируемые через Кикстартер, и наклейки со всеми брендами подряд.

Комната звукозаписи была небольшой и соседствовала со складом. Лайла предоставляла инструменты тем, у кого по какой-то причине не было своих, или не было возможности их привезти с собой. Пятый, отдавший Клаусу свой инструмент, был одним из таких людей. Впрочем, пианино он с собой тоже никогда не таскал, предпочитая пользоваться тем, что ему предоставляли на месте.

Сегодня за стеклом стояло только фортепиано. Пятый сам помогал Лайле вытолкать его в зал, а потом оплатил из своего кармана настройщика, чтобы звук был идеальным.

— Ты делаешь гимнастику для пальцев? — спросила Куратор, залпом допив остатки американо и метнув стаканчик в мусорное ведро. Первый из множества.

— Делаю конечно, — Пятый оставил сумку на одном из стульев. — И разминку, и упражнения. За кого ты меня принимаешь?

— За человека, который избавился от инструмента больше полугода назад и с тех пор его почти не касался?

— Хватит нудеть, — Пятый закатил глаза. — Ты сняла эту студию на две недели вместо одной. Успеешь довести меня до ручки оттачиванием моих собственных мелодий.

Куратор шумно вдохнула через нос и выдохнула через зубы, повесила рюкзак на спинку стула и подтолкнула Пятого к двери:

— Так идём репетировать. Топ-топ.

Они репетировали без перерыва до самого ланча. Прогнали композиции, которые планировали записать первыми, и Пятый остался в смятении. Отсутствие практики и правда сказывалось, и постепенно страх, что он потеряет музыку, возвращался. Без Куратора он не мог играть, а не играя он не мог сохранять свою отточенную технику, которую всегда хвалили и которая была его визитной карточкой.

Правда вместо того, чтобы отчаяться, он начал злиться. Куратору пришлось схватить его за руку и оттащить от фортепиано, чтобы он поел перед тем, как продолжит.

— Сделай лицо попроще, — сказала она. Пятый взглянул на неё исподлобья, потягивая колд-брю через трубочку. — Нормально ты играешь. Ещё пару раз прогоним и начнём записывать Разговоры.

— Пары раз не хватит, чтобы записать нормально, — Пятый потёр переносицу, потянулся бионической рукой за своей коробкой с лапшой, зубами вскрыл палочки и начал есть.

— Ты не объективен и никогда не был объективен. Не говоря уже о том, что мы и правда можем записать это несколько раз и свести звук нормально, — Куратор помахала роллом в воздухе, прежде чем сунула в рот. Начала жевать и снова заговорила: — Да, ты не играл несколько месяцев после тех недель у меня, но это всё-таки не сто лет.

— Меня не только это расстраивает, — Пятый воткнул палочки в лапшу и отставил коробку в сторону. — Дальше ведь будет только хуже. Даже если я себе синтезатор куплю, без правой руки толка не будет.