Страница 56 из 65
— Отцеубийца! — выплюнул жрец и встал, указывая на Исмэла пальцем. Вслед за ним стали подниматься другие.
— Изменник!
— Клятвопреступник!
— Богоненавистник!
Одобрительные возгласы стихли. Вирты прислушивались.
— Предатель!
Последней встала высокая, худая женщина.
— Ублюдок, — сказала она. — Грязное отродье илотской шлюхи.
Исмэл посмотрел на нее. Он повел головой, разминая шею, и негромко рассмеялся. То была Сарра, жена первого архонта, так и не простившая Абрахаму любовь к наложнице, которую сама же к нему и привела. Опустившись на колено, Исмэл склонил перед ней голову, как при принятии благословения от официальных лиц. Притихшие вирты оживились. Раздались смешки и аплодисменты, но они смолки, словно кто-то нажал на невидимый рубильник.
— Их блокировали, но позволили наблюдать, — пояснил Джотан Ревекке и хмыкнул. — На Народном Собрании народ только мешает.
— Ты повинен в смерти Семерых архонтов, эгемона Терраха и отряда вирт-гоплитов. Ты не пожалел даже родного отца. Ты — военный преступник, изменник и атеист, ведущий своих полоумных адептов в пропасть, имеешь какие-то притязания к Собранию? — говорящий скорчил презрительную мину. — Ты смешон. Стратег Исав! — властно выкрикнул он. — Взять этих людей под стражу!
Фамильные дулосы, сопровождавшие некоторых архонтов до Агоры и остававшиеся до этого момента в коридоре, ввалились в зал собраний. За ними следовал отряд вирт-гоплитов. Ревекка ахнула. Руфь напряглась и подняла ксифос. Остальные вирты боевой ячейки заняли угрожающие позы и схватились за оружие. Исмэл отступил на шаг и тоже нащупал на поясе ксифос, хотя знал, что тот бесполезен против дулосов.
— Помоги ему! Слышишь? — горячо зашептала Ревекка Элизару, но услышавшая ее Руфь покачала головой и, не сводя взгляда с дулосов в центре Агоры, бросила:
— Бесполезно. Он повинуется приказам архонтов. Если ему поступит приказ на уничтожение, он убьет нас, даже не извинившись.
Ривка с сожалением посмотрела на Элизара. Она хотела сказать, что ни в чем его не винит, но женщина-архонт снова заговорила.
— Где твой брат? — она обращалась к Исмэлу. — Он воспользовался символом власти верховного жреца, чтобы собрать Народное собрание.
— Твой сын… — начал Исмэл, но женщина жестом отмела всё, что он собирался сказать.
— Изменник и отцеубийца не может быть моим сыном, — сказала Сарра. Ревекка подняла голову и смотрела на нее во все глаза. Отчего-то ей даже в голову не приходило, что у Айзека жива мать. Он не говорил о ней ни слова. Всегда только об отце. — Я пришла сюда только затем, чтобы отречься от него. Где он? Я хочу взглянуть в лживые глаза того, кто едва не стоил мне жизни, прежде чем он отправится вместе с тобой и этой илотской потаскухой в изгнание.
Голос женщины возвысился, будто она сдерживала слёзы, но Ревекке это показалось дешевой игрой. Она сжала кулаки. Несправедливо!
— В изгнание? — Исмэл усмехнулся. — Это очистит твою совесть?
— Ты куда? Стой, дура! — грубо окрикнула её Руфь, но Ривка уже выступила вперёд. Если бы её кто-нибудь оттеснил назад, она бы повиновалась. В глубине души она даже надеялась на это, забыв, что вирты не выносят прикосновений.
— Айзек ни в чем не виновен! Он хотел принести в Амвелех мир! Поэтому собрал всех. Таково было желание первого архонта, — её голос не снабженный никаким усилителем, как у других, не был услышан. Она возвысила голос, как могла, пропуская предательские нотки страха перед теми, к кому обращалась: — Святейший умер сам, я видела! Они не виновны в том, в чем вы их обвиняете!
Ревекка умирала от ужаса, но пренебрежение со стороны Собрания было тотальным. Её будто не замечали. «Какая глупость. Айзек бы рассмеялся», — подумала она отрешенно, но не могла выдавить даже улыбку.
Архонты ждали решения Сарры.
— Ты знаешь, где он прячется? — высокая и худая как жердь мать Айзека, с правильными чертами лица без тени морщин, посмотрела в её сторону. Ревекка воодушевилась.
— Айзек не прячется. Он отчаялся достучаться до вас и решился на инициацию.
Вопреки ожиданиям, лицо женщины еще больше ожесточилось. Сарра высокомерно кивнула главному жрецу и села на место. Вслед за ней все остальные стали усаживаться. Ривка вздохнула с облегчением, победно обернулась к Руфи, но увидела на лицах только остервенение и… жалость?
— Снятие Азимова запрета!
— Нет!
Ривка закрылась руками и зажмурилась. По Агоре прокатилось эхо её вскрика, она ожидала, что на неё и всех её недолгих друзей обрушится град пуль, но ничего не произошло.
Ривка открыла глаза. Исмэл стоял на своем месте, и тоже казался озадаченным.
— Дулосы! Снятие Азимова запрета! — повторил жрец, но дулосы стояли на месте и доброжелательно мигали. Старейшина потерял терпение и обратился к начальнику гоплитов. — Стратег Исав…
«Мы готовы, Исмэл», — предупредил в шлеме голос Кедра и Исмэл поднял ксифос на стратега, позади дулосов.
— Если вы поднимите на меня оружие, стратег Исав, с вами произойдет то же, что и с сопровождающими эгемона Терраха.
— Стратег Исав, выполняйте приказ, — спокойно сказал тот же архонт. Его нисколько не беспокоили угрозы Исмэла. Они не касались его лично. — В случае сопротивления, мы все даём вам разрешение на ликвидацию.
— Сдавайтесь! — стратег поднял ксифос. — Иначе мы будем вынуждены применить оружие!
— Показательная казнь! Зрелище в духе праотцов, — присвистнул Исмэл, пытаясь оттянуть время. «Кедар, последний отчёт… » Он знал, что пути назад не будет. Исмэл медленно на глазах испуганного стратега опустил ксифос.
— Пять, — сказал он и улыбнулся Исаву. — Четыре…
— Да стреляйте же, стратег! — закричал кто-то из архонтов, но стратег вдруг обернулся назад.
«Нет… погоди, Кедар. Там что-то происходит. Чёрт возьми…»
Не успев отключиться от общей линии связи, Исмэл в сердцах выругался. Происходило нечто странное. Дулосы развернулись к гоплитам и открыли по ним парализующий огонь. Архонты снова повскакивали со своих мест и заговорили все разом, словно надеясь хором обрести власть над взбесившимися машинами. Они замолчали, только когда дулосы расступились, пропуская Терапевта.
— Снятие Азимова запрета, дети мои, — он нежно касался дулосов, мимо которых проходил, стараясь, чтобы ни один не остался без знака внимания.
— Ты! — выкрикнул жрец, ратующий за ликвидацию Исмэла. — Изменник!
Не обращая на внимания архонтов и бормоча что-то себе под нос, Терапевт оглядел ближайшие скамьи в поисках свободного места и, заметив Ривку, пошел по направлению к ней и группе виртов. Глядя на сложенные сзади руки Терапевта, Исмэл усмехнулся и удивленно качнул головой. Этот безумный старик был опаснее всех их противников вместе взятых, но к их огромной удаче, он выбрал их сторону. Причина такого решения оставалась загадкой, но ничуть не беспокоила Исмэла. То был миг его триумфа.
— Вы повинны в геноциде илотов и ереси, — сказал Исмэл, переводя взгляд с одного архонта на другого. — В бесчеловечных опытах на детях, кощунственных экспериментах по выращиванию богов в пробирке… о, да, Терапевт мне всё показал. Вы повинны в преступлениях против человечества и Господина. Наши действия, какими бы жестокими они не казались, были продиктованы не жаждой крови, а необходимостью. Мы, вирты, более шестидесяти восьми процентов населения Амвелеха, хотели быть услышаны. Но ничто не оправдывает ваших преступлений.
Большинство лиц выражали недоумение, но так же там был страх.
— Чушь! Домыслы сумасшедшего! — вскричала Сарра. Она, как и некоторые другие архонты, встала и стремительно двинулась к выходу. Но путь им преградили дулосы. — Это не Собрание, а фарс. Терапевт, убери машины!
— Мы обвиняем жрецов в преступлениях против человечества и Господина, — с удовлетворением повторил Исмэл, глядя как архонты мечутся перед дулосами, в сопровождении которых явились сюда с такой помпой. Они всё ещё старались сохранить достоинство, но выходило это донельзя смехотворно. Увидев что творится перед дверьми, другие вскочившие садились на свои места. Голограммы многократно увеличивали их смятение и испуг.