Последние дни Амвелеха

— У тебя есть идеи?

— Надо же нам на ком-то проверить CsO, — хмыкнул Кедар, но тут же посерьезнел. — Я выманю их в Сеть и закреплю в локальном CsO, но что с ними делать потом? Эта мысль меня занимает с тех пор, как Исмэл ушел. Виртами не становятся в одночасье. Это будет цирк.

— Да. Я тоже думала об этом, — призналась Руфь. — Но сейчас на это нет времени. Действуй. Пока предпочтем цирку зоопарк. Изолируй их, а там посмотрим.

Значок Кедара мигнул и скрылся на периферию внимания. Подумав несколько минут, Руфь отправила сообщение Исмэлу, скрыла свой статус и выскользнула в вирт-реальность.

Исмэл еще не решил, стоит ли верить Терапевту, и тем более делать то, что хочет его кукла из Белшар-Уцура, но ноги сами его привели в ангар, куда должен был прибыть отец после неудавшегося ритуала. Исмэл не собирался спасать его, скорее, его привело туда любопытство, столь искусно разбуженное Терапевтом. Лишь, спустя какое-то время, когда ментальная буря улеглась, Исмэл начал отмечать странности. Например, тот факт, что старик вовсе не пытался склонить его на свою сторону и предотвратить запуск «Симулякра», напротив, подталкивал его на это шаг. Всё, что он рассказал, чудовищные эксперименты «Генезиса» и кощунственная «теургия» жрецов, виртов касались лишь косвенно. Терапевт лишь подтвердил, что им не стоит ничего опасаться. Давление ответственности, которое чувствовал Исмэл всё последнее время, вдруг рассеялось как дым. Он готов был рассмеяться. Этот безумный разговор нужен был только для того, чтобы дать ему понять, что никому нет до них дела. Все те, кто имеет власть, чтобы их остановить, заняты игрой в богов. Абсурдно, но очень похоже на правду. Исполины Агоры, благочестивые архонты-жрецы Амвелеха, не могли допустить, чтобы что-то в мире происходило не по их плану. И они еще назвали его безбожником! Тысячелетиями они, как бешеные псы, лакают кровь своего Господина, и смеют назвать это религией! Исмэла разбирал смех. Тайна Театра! Как он мог поверить в его сакральность?

Расчет Терапевта был на удивление точен: едва двери лифта раздвинулись, Исмэл заметил, как главные ворота ангара пришли в движение. Они разделяли интер-зону Амвелеха и промежуточный коридор, ведущий в пустыню. Внизу триеру уже ждали вооруженные вирт-гоплиты. На всех были линотараксы и вирт-шлемы. Пусть они не рисковали выходить в Сеть, но знаки отличия и номера шлемов висели в вирт-пространстве праздничной гирляндой. Больше всего удивляло присутствие Терраха. Ни для кого не секрет, что Абрахам ценил эгемона вирт-гоплитов и относился к нему по-отечески тепло. Увидев его, Исмэл впервые усомнился в правильности предположений Терапевта. Гоплиты могли арестовать первого архонта, но убить — едва ли. Почти не таясь, Исмэл пошел к служебной лестнице. Триера уже остановилась и занимала всё внимание гоплитов. Они не ждали других гостей, кроме архонта Абрахама.

Первым из триеры вышел Айзек в сопровождении Ревекки. Девушку он держал за руку, и когда увидел Терраха и гоплитов, машинально оттеснил её себе за спину, и взглянул на эгемона исподлобья. На миг ему показалось, что зря он ведет себя столь насторожено, но Террах даже не пошевелился при их появлении, не встал на колено, как требовал этикет, лишь мрачно смотрел на него, не опуская оружия. Сжав ладонь Ривки за своей спиной, Айзек вскинул голову.

— В чем дело, эгемон? Вы здесь для охраны?

Тот молчал. За спиной Айзека остановился Аарон. Теперь Террах смотрел через плечо Айзека на илотов и, казалось, его лицо за шлемом стало еще мрачнее.

— Отвечай, эгемон Террах. Что вы тут делаете? Чей это приказ? — вопрос прозвучал не столько властно, на что рассчитывал сам Айзек, сколько по-детски вызывающе. Он разнесся эхом по всему ангару.

— Против вас выдвинуто обвинение в государственной измене, неофит Айзек, сын Абрахама, — произнес он. Когда из триеры, опираясь на Элизара и трость, вышел архонт. Террах возвысил голос и дальше уже обращался только к нему. — Вы обвиняетесь в сговоре против Амвелеха, святотатственном поругании святынь и убийстве архонтов на Священной Агоре.

Айзек растерянно обернулся на отца. Тот сохранял полную невозмутимость, словно ждал подобного.

— Кто выдвинул эти обвинения, эгемон? — Абрахам говорил спокойно. Он вышел вперед, остановившись в нескольких шагах от Терраха.

— Второй архонт Ямвлих, — ответил Террах, и старик с удовлетворением покачал головой. — Обвинения очень весомые, Метатрон, сговор с илотами и государственный переворот. Решением старейшин вы были приговорены к смертной казни.

Айзек взвыл сквозь зубы и отступил назад. Схватив Ревекку, словно желая ее спрятать от этих слов за собой, он повернулся к гоплитам в полоборота и исподлобья уставился на Терраха.

— «Нет больше Закона, чтобы остановить их», — сказал он дрожащим от ненависти голосом.

Террах вздохнул.

— В Амвелехе введено чрезвычайное положение, совет сорока выбрал нового главу и наделил его соответствующими полномочиями. Мы действуем в рамках закона.

Он подал знак вирт-гоплитам. Они подобрались и подняли оружие. У Айзека не было никаких сомнений, что их ксифосы в боевом режиме, потому дальнейшие слова Терраха уже не произвели на него никакого эффекта.

— Мы должны привести приговор в исполнение немедленно. Дулос D-2803, отключение.

Элизар удивленно мигнул. Его лицевая панель отъехала чуть вправо, будто он спрашивал разрешения у архонта, которому служил опорой. Старик как никогда ласково провел по гладкому корпусу ладонью. Огни под его рукой мигнули еще несколько раз и погасли.

— Прежде, чем ты приступишь, эгемон, я хотел бы увидеть его. Даже в чрезвычайном положении казнь осуществляется в присутствии официальных лиц, иначе это будет просто убийство.

Коротко кивнув, Террах обернулся назад. Спустя несколько секунд в раскрытой двери, ведущей в служебное помещение, появилась фигура высокого худого человека в праздничной жреческой хламиде. Не сводя взгляда с идущего к ним человека, Абрахам проговорил:

— Только мне известна воля Господина, и ты знаешь это, эгемон Террах. Ты связан приказом старшего, но знай, что вместе со мной ты уничтожишь последний шанс на спасение. Чёрная бездна Хаоса — вот, что ждет всех нас. Готов ли ты к этому?

Если бы Айзек не знал, что ни о каких договоренностях не может быть и речи, он бы подумал, что все спланировано. В секунду, когда Террах отвлекся на Абрахама, из-за триеры вышел человек в форме вирт-гоплита и направился к Ямвлиху, тот не успел даже вскрикнуть, когда вирт-гоплит заломил его руку назад и упер ксифос ему в затылок. Подталкивая второго архонта вперед, гоплит закричал уверенным голосом Исмэла:

— Опустите оружие или я убью его!

Абрахам улыбнулся.

— Видишь? С нами Господин, Террах. Пусть иногда он принимает довольно причудливые формы.

Террах колебался.

— Стреляйте! — закричал Ямвлих, яростно сопротивляясь Исмэлу. — Сговор! Сговор против Амвелеха и Господина! Я готов умереть от рук этого никчемного заговорщика! Убейте верховного жреца! Убейте его и его приспешников! Его сыновей! Всех! Да будут прокляты они от земли до седьмого колена! Это приказ! Стреляйте! Стреляйте! Стреля…

Исмэл ударил жреца ксифосом по затылку, и тот повалился на колени, продолжая кричать.

— Стреляйте! Убейте весь их проклятый род!

Ксифос опускался на безволосый затылок второго архонта снова и снова. Не понимая, что происходит, Айзек смотрел на брата, но его отвлек Террах, отдающий приказ гоплитам. Его лицо под шлемом было совсем серым. В одно мгновение Айзек увидел всю картину его глазами: торжествующего отца, опиравшегося на трость обеими руками, Аарона, казавшегося случайным наблюдателем, и выключенного дулоса между ними. Только Ривка вскрикнула, увидев как гоплиты вскидывают ксифосы, Абрахам и илот ждали развязки с мрачным предвкушением. Террах резко опустил руку, и отключенный Элизар в мгновение ока оказался перед Аароном, заслоняя его собой. Гоплиты не успели открыть огонь. Словно пораженные невидимым оружием, они повалились на землю, дергаясь в безмолвных судорогах, и через секунду замерли. Вопли Ямвлиха стихли в яростных проклятиях Исмэла. Террах остался один. Абрахам выглядел удовлетворенным.