Страница 16 из 65
— Я ценю твое рвение, но это очень глупая идея, — сказал Аарон, вставая. Внезапное головокружение заставило его опуститься обратно на койку. Спустя пару секунд он предпринял вторую попытку, и она увенчалась успехом. Потирая висок, илот оглядел тесное помещение и, увидев респиратор, взял его со стола.
— Не более глупая, чем отправляться туда одному. Я же не слепой, ты еще не оправился от последствий бури, — заметил Айзек, продевая руки в рукава комбинезона. — Обо мне можешь не беспокоиться, я подготовлен куда лучше, чем ты, — юноша бросил скептичный взгляд на маску, которую илот держал в руках. — У меня есть фюлакс, к тому же с нами будет Элизар. Если я правильно тебя понял, то нам не придется иметь дело с людьми, значит, даже не понадобится снимать Азимов запрет. Он защитит нас лучше любого оружия.
— Или заразится её безумием и убьёт нас. — Багровый лоб Аарона собрался в складки, во взгляде читалась головная боль. Он снова потер висок. — Но выбора, похоже, нет.
— Твой ксифос забрал отец, — извиняющимся тоном сказал Айзек, заметив, как Аарон провел рукой по ремню в поисках оружия. — Он решил, что ты опасен для нас. Прости, я не могу тебе его вернуть.
Аарон бросил испытующий взгляд на Айзека.
— А ты не думаешь, что я опасен?
— Когда я увидел тебя в пустыне, без фюлакса и даже без обычных кислородных баллонов, я решил, что ты — демон, — смущенно засмеялся Айзек. — Но теперь мне кажется, тебе можно доверять.
— Ты слишком доверчив, — без тени улыбки сказал илот и, приложив маску к лицу, затянул ремешки на затылке. — В Городе, должно быть, тебе ничего не угрожает, но не в пустыне. Здесь всё иначе.
— Дурной человек не стал бы меня об этом предупреждать, — заметил Айзек.
Илот не ответил. Айзек отдал несколько приказов дулосу и пошел вслед за ним к выходу. Он понимал, что Аарон прав, что он зря подвергает опасности себя и Элизара, но гордость и злость на отца не позволяли ему отступиться.
— Тебе приходилось использовать ксифос против людей? В Амвелехе это запрещено, — нарушил молчание Айзек, когда они были уже в грузовом отсеке. Не дожидаясь ответа он шагнул спиной в подготовленный для него фюлакс и шумно выдохнул, ощутив в затылке и позвоночнике знакомое давление — иглы-нейродатчики подключались к мозговым центрам. Система синхронизации фюлакса напоминала маленький автономный островок Сети — после большого перерыва чувство заполненности и тесноты внутри черепа казалось необычайно приятным. — По крайней мере до недавнего времени, — договорил он и безмятежно улыбнулся, хотя мысль об убийствах в Амвелехе не доставляла ему ни капли удовольствия.
— Приходилось, — коротко ответил Аарон, с сомнением поглядел на фюлакс, затем на юное улыбающееся лицо, утопающее в громоздком шлеме. — Я уже видел подобные костюмы. Они на основе аргона-хюлэ?
— Да, как и всё, что создано для взаимодействия с мозгом человека, — диссонанс между серьезностью ситуации и эйфорией постепенно смягчался. Айзек помотал головой, чтобы сконцентрироваться и пояснил: — Синхронизация происходит посредством нейродатчиков из аргона-хюлэ, иногда это вызывает приток эндорфинов и, как следствие — эйфорию. Это быстро проходит…
Не ответив и даже не дослушав до конца, Аарон отвернулся к раскрытой двери и с тревогой вгляделся в пустующий ангар станции. Айзек почувствовал себя уязвленным.
— Элизар, не подключайся к Сети станции, — обратился он к дулосу, чтобы скрыть раздражение.
— Да, господин.
— Я пойду первым, — заговорил Аарон. — Потом дулос, а за ним — ты. Уверен, что не нужно поставить в известность твоего отца?
Айзек решительно мотнул головой.
— Ладно. Не отходи от меня ни на шаг. Ты тоже, Элизар. Сообщай, если заметишь малейшие изменения.
Дулос повернул лицевую панель в Айзеку и мигнул.
— Слушайся его, Элизар, — нехотя подтвердил юноша.
— Будет исполнено, господин.
Ангар, в котором остановилась триера, был почти пуст и оттого казался огромным. Только клешни автоматических кранов безжизненно свисали сверху. Ветер, проникающий сквозь раскрытые ворота ангара, раскачивал их тяжелые цепи и всё заносил песком.
— Слишком пусто. Мне казалось, тут должны быть рабочие триеры, эквусы, — сказал Айзек вполголоса. Тишина ангара заставляла его нервничать. — Другие промышленные дулосы…
— Должны. Это первая странность. Вторая — за нами наблюдают, — голос илота сквозь респиратор получался шуршащим и приглушенным.
Айзек поёжился. Он тоже чувствовал на себе взгляд, но решил, что чересчур мнителен из-за мёртвой тишины и подавляюще огромного, пустого пространства. Крюки кранов медленно покачивались над головой. Шаги эхом разносились по станции. Айзеку вдруг почудилось, что механизмы просто затаились и ждут отмашки, чтобы схватить чужаков. Одного удара огромным металлическим крюком хватило бы, чтобы размозжить Элизара и любого из них. Но подобная идея была абсурдной. Если система станции поражена вирусом, значит машины просто сломались. Машины не решают, что им делать, они просто подчиняются заложенной в них программе. Они не люди, чтобы таиться, хитрить и убивать. Тем более — промышленные дулосы, программа которых ригидна и предельно проста. И всё же Айзеку было не по себе. На триере Аарон говорил не о вирусе и не поломке, он говорил о чудовищах.
— Может быть, нам стоит взять гиппосы? — спросил Айзек. — Они у нас есть, в триере. Станция большая, пешком мы будем тут ходить до самого вечера.
Не оборачиваясь, Аарон махнул рукой вперёд.
Фюлакс защищал от жары и возможных ядовитых испарений, но Айзеку казалось, что он чувствует духоту и сладковатый запах аргона-хюлэ. Под фюлаксом выступил пот. Он щипал кожу на спине, стекал по бокам из подмышек. Комбинезон и волосы были влажными и липкими, напоминая утренний кошмар.
Они прошли в следующую секцию станции. Здесь было так же пусто, если не считать буровую вышку в центре. Она походила на башню с наружной винтовой лестницей и уходила далеко вверх, под самый пик пирамидальной станции. Когда они подошли ближе, Айзек понял, что перила и балясины лестницы — на самом деле многочисленные трубы, извивающиеся по стенам насосной установки. Каждые несколько секунд башня оживала, откуда-то сверху с протяжным стоном выходил воздух, и по трубам начинал идти аргон-хюлэ. Стены башни ритмично расширялись, пропуская через себя черную жидкость, и снова сужались, вбирая из недр планеты новую порцию крови. Завороженный, Айзек остановился и поглядел вверх. «Ум, Сердце, Утроба…» — подумал он.
Что-то неуловимо изменилось.
Аарон резко обернулся и отшатнулся назад. Вместо слов из его респиратора послышался полузадушенный хрип. Затем он закричал. Айзек смотрел на него, видел, как двигаются скулы под маской, но не понимал ни слова. Началась невообразимая суматоха. Стрельба заполнила пустое и тихое до этого момента пространство невыносимым грохотом, в котором тонул даже его собственный вопль. Добрый дулос Элизар, ощетинившись оружием, палил по чему-то, что Айзек едва мог разглядеть. Огромная черная тень накрыла его и через секунду смяла, превращая в груду металлолома. Скрежет металла заглушил все остальные звуки. Стрельба прекратилась. Он было дернулся к тому, что осталось от Элизара, но что-то удерживало его на месте, как он не вырывался. Пригвожденный к полу, он беспомощно глядел, как Аарон бросился прочь, но что-то черное и переливающееся играючи схватило его и подняло в воздух. В воздухе мелькнули белки безумных глаз и зубы — ровный ряд белых человеческих зубов, слишком больших, чтобы в это можно было поверить. Женщина, с черной, как аргон-хюлэ, кожей, красивой, упругой грудью и механическим телом зверя подхватила Аарона когтистой лапой и, сомкнув зубы на его плече, разорвала его пополам. Кровь хлынула на пол. Чудовище выплюнуло оторванную с плечом руку, и принялось лакать кровь, придавив лапой мертвое тело.
— Боги… о, боги! — Айзек пятился, но не пытался убежать, завороженно наблюдая за насыщением животного.
Чудовище вдруг посмотрело прямо на него и спросило: