Страница 15 из 65
— Город рассчитан на ограниченное число поселенцев. В это число не входили рабы. К тому времени их уже могли заменить машины.
Айзек потер виски. Радости от возвращения отца как не бывало. Усталый, спокойный голос архонта не допускал возражений и критики. Он говорил так, будто это были малозначительные факты давно забытой истории. Айзека коробил такой тон. Ему хотелось возразить, возмутиться, но под суровым взглядом отца он терялся.
— Илоты были зависимым населением, — снова заговорил Абрахам. — В древние времена наш народ пришел в эти земли и подчинил себе все местные народы. Они были ниже по интеллектуальному развитию, казалось логичным использовать их там, где они полезнее всего — для физического труда. Это было своего рода благотворительностью. Им давали возможность жить и зарабатывать себе на хлеб. Перед катастрофой Совет даровал им свободу и предал их существование забвению.
— Но это же гнусно! — Айзек поднял возмущенный взгляд на отца.
— Это так, — согласился Абрахам. — Наша история знает немало подобных примеров, но всему есть причина.
Он вдруг протянул руку и больно сжал плечо Айзека.
— Я берег тебя, но теперь вижу, что ошибался. Моя вина, что ты вырос слабым. Как будущий жрец, ты должен знать, чтó наследуешь. На наших плечах бремя всего мира. Наш путь — это путь греха. Другие народы забыли Закон и повергли мир в Хаос. Наш народ не был исключением, он не избежал пути гибели, но мы сохранили веру наших отцов. Вот, что отличает нас от остальных! Только мы способны искупить грехи прошлого и дать начало новому миру! — он замолчал, глядя на потупившегося, растерявшегося Айзека и добавил уже мягче: — Исполнение завета откроет двери в Новый Эдем, Айзек, верь в это.
Напор был так силен, что Айзек поддался давлению слов и пальцев отца на своем плече и опустился на колени. Перед ним был уже не отец, а верховный жрец Амвелеха. Юноша склонил стриженную голову и нашел покрытую морщинами руку, чтобы коснуться ее губами.
— Верю, — голос дрогнул, а сердце возмутилось в ответ на очевидную ложь. — Верю, отец.
— Хорошо, хорошо, мальчик. От Незаходящего ничто не скроется… — Абрахам осенил Айзека благословляющим жестом. Его губы тронула улыбка. — Я устал, Айзек, мне нужен отдых. Сегодня моя вера была подвергнута тяжкому испытанию, и я не хочу, чтобы ты терпел на себе его плоды. Позже я отвечу на все твои вопросы.
— Да, отец.
— Будь осторожен. Этот человек может быть опасен, у него было при себе оружие, — Абрахам взмахнул ксифосом, который по-прежнему сжимал в левой руке. Айзек хотел попросить отца подержать и рассмотреть это странное оружие, которое видел впервые, но не посмел. — Пусть рядом с ним всегда остается дулос. Да будет вера твоя крепка.
Оставшись один, Айзек поднялся с колен и побрел к своей койке. Подобрав ноги и обхватив колени руками, он угрюмо уставился на спящего илота. Айзек был уязвлён и обижен. Он сам не понимал на кого именно злится — на далеких предков, отца или на самого себя за то, что не смог выразить кипевшее внутри негодование. Он был возмущен собственной слабостью и покорностью, и хотя разум твердил ему, что он поступил правильно, признав правоту жреца, что-то внутри восставало против этого. Он сделал так, как его учили, отринул своеволие и положился на старшего, но после встречи с Исмэлом и сегодняшнего рассказа отца годы учения казались ложью.
Занятый своими мыслями, Айзек не сразу заметил, что илот открыл глаза. Триера уже пришла в движение, а рядом с койкой чужака дежурил Элизар, явившийся по приказу отца.
— Где я? — прохрипел незнакомец, увидев дулоса. — На триере?
Вопрос адресовался Элизару, поэтому, мигнув, тот вежливо отозвался:
— Именно так. Вы на триере, следующей к горам Хар а-Мóриа, господин чужестранец. Я — дулос, серийный номер D-2803. Молодой господин зовёт меня Элизар.
— Поворачивай… к станции. И… воды. Будь так любезен…
Услышав разговор, Айзек поднялся с кровати и подошел ближе. Элизар повернул к нему лицевую панель, так что она оказалась на затылке, и вопросительно мигнул зеленым.
— Выполнить этот приказ, мой господин?
Чужак попытался сесть, развернувшись на койке и подтянув худощавое тело к стене. Когда он заметил Айзека, его лицо вытянулось от удивления, но он ничего не сказал и продолжил движение.
— Погоди, Элизар, — Айзек сам налил воды в стакан и подал незнакомцу. — Зачем вам нужно к станции?
Илот жадно выпил всё содержимое стакана, вытер губы рукавом и ответил:
— Там мои товарищи. Я должен их спасти, — его голос уже не звучал так сипло. — Если не поздно.
Он подался вперед. Айзек отшатнулся, но илот смотрел на него с мольбой.
— Прошу тебя. Ради Господина. Или позволь мне уйти. Я должен узнать, что с ними.
Юноша помедлил, и наконец кивнул.
— Хорошо. Раз мой отец спас тебя, думаю, он не будет возражать, если мы попытаемся спасти остальных, — сказал Айзек и улыбнулся. Ему хотелось как-то насолить отцу. — К тому же мы и так в долгу перед вами… Элизар, выполни его просьбу.
Человек со вздохом откинулся назад и закрыл глаза.
— Кто ты и как оказался в пустыне в разгар песчаной бури? — спросил Айзек.
— Меня зовут Аарон. Мы пришли за аргоном-хюлэ, но на станции сработала какая-то странная система безопасности. Я впервые наблюдал подобное… оно походило на чудовище… или на гигантского свихнувшегося робота. Или женщину… Она говорила с нами. Сыпала загадками или пророчествами, я не понял и половины. Грозила убить нас всех. А затем поднялся ветер. Сам не знаю, как я оказался в пустыне. Остальное ты знаешь.
— О, так это опасно? Приближаться к станции? — Айзек смотрел на чужака с любопытством. Он никогда не видел настоящих чудовищ и «свихнувшихся роботов».
— Да, но я всё равно должен убедиться… Может быть, они еще живы.
— Значит, ты сбежал? Бросил их? Ты был далеко от станции.
— Вовсе нет. Я заблудился. Я не знаю, как вышел на вашу триеру, — в голосе послышалось раздражение. Аарон открыл глаза и посмотрел на Айзека. — Дай мне еще воды, мальчик.
— Меня зовут Айзек, — заносчиво ответил тот, но наполнил стакан по просьбе илота.
— Хорошо — Айзек. Ты здесь не один?
— А ты — илот, да? Ты не опасен для меня? — вопросом ответил юноша и подал стакан.
Мужчина усмехнулся. На этот раз он взял воду обеими руками, бережно, словно очень ценную реликвию.
— Так нас называют те, кто живет в закрытом городе, — он сделал несколько маленьких глотков и передал стакан Айзеку. — Я никогда не причиню вред тому, кто разделил со мной воду. Спасибо.
Айзек поглядел на стакан, потом, догадавшись, чего от него хочет илот, отхлебнул. Вода была безвкусной, к тому же с песком.
— Да, я из Амвелеха, — не без гордости сообщил он, возвращая драгоценный стакан собеседнику. — У нас с отцом, архонтом Абрахамом, великая миссия. Мы должны исполнить завет.
Илот присвистнул. Теперь он сидел совсем прямо и смотрел чуть насмешливо, но Айзек не чувствовал от него угрозы, скорее доброжелательное любопытство.
— Так значит, вы воруете наш аргон-хюлэ? — спросил Айзек, чтобы продолжить беседу.
— Похоже, что так, — невозмутимо подтвердил Аарон и добавил: — Если, конечно, он действительно ваш.
— Что значит «свихнувшийся»?
— Сумасшедший, — илот откровенно потешался. Он сделал непонятный жест и скосил глаза. — Безумный, спятивший, слетевший с катушек.
Айзек рассмеялся, хоть и не до конца понял, что тот имел в виду.
— А разве дулосы могут сойти с ума?
— Наверное, могут. Другого объяснения я этому не вижу.
— Это интересно. А как вы живете в пустыне? Разве тут можно жить?
Айзек продолжал бы сыпать вопросами, но триера вдруг остановилась. Элизар сообщил, что вездеход достиг текущей цели — станции аргона-хюлэ.
— Не стоит тревожить отца, — сказал Айзек дулосу преувеличенно бодрым тоном. — Я пойду с тобой, Аарон. Хочу взглянуть на это чудовище.
========== Глава восьмая. Призрак в машине ==========