Страница 8 из 55
Ему даже выдали на остаток кончающейся недели продукты: несколько килограмм муки, крупы, макарон, небольшие пакеты соли и сахара. И многообещающие талоны в местную столовую на следующую неделю.
Заведующий продпунктом и столовой райкома партии и райотдела НКВД, выдавая продовольствие, пояснил, что, собственно, это и не паек, а что осталось в продпункте от сотрудников. Ведь на него продукты не заготавливали и поэтому на балансе не держали. Ну, раз уж товарищ старший лейтенант вас взял в наши ряды, то и немного наскребли запасов на несколько дней. А вот мяса нет, товарищ капитан. Этого не держим, что привозят, сразу в котел.
Заведующему откровенно было неудобно и немного страшно, что человека в таком звании он не может нормально снабдить. А Логинов только удивился, сколько же здесь выдают муки на несколько дней. Норма для учителя чуть ли не на целый месяц. О мясе в школе вообще не говорят, война же!
Глава 4
Хотел было быстренько отнести домой и поспешить до обеда по служебному заданию, только что полученному, но Маша Канаева буквально вцепилась в него. Прямо как клоп женского рода. Или клопов мужского рода вообще не бывает? Где-то он считал, что у кровососущих насекомых только самки кровь едят. А самцы соки потребляют. Как ее, амброзию. Или это сюжет из другой песни?
Сначала он думал, что, по-видимому, после ночного пароксизма мужества Маша стала трусить и боятся даже за ограду выйти среди бела дня, а не то, что пройти по улице райцентра. Укусят еще злые собаки! А, может, прохожие посмотрят косо и обругают ненароком!
Ну и пусть. Раз командир разведроты показался ей лучшим боевым спутником и телохранителем, тогда пусть идет с ним. Он тоже не против идти с хорошенькой девчушкой, хотя, по правде говоря, она ему не очень нравится.
Сергей едва спас от нее свою правую самую боевую руку и попросил, лучше идти слева, а то при случае он будет стрелять по врагам и подозрительным личностям из личного оружия прямо через нее.
На эти угрожающие слова Маша только игриво блеснула глазами. Она оказалась довольно редким представителем женского рода, которая дружит с мужским юмором. На шутку со стрельбой сквозь ее тело она засмеялась, на щеках появились красивые ямочки, которые очень ей шли.
Серьезным же недостатком было то, что ее, хочешь не хочешь, пришлось взять с собой, а дома, как специально, оказалась мама Елизавета Степановна, у которой давно (с шестнадцати его лет) сидит в голове твердая мысль женить сына и получить хотя бы внука, пока сын находится в смертельной опасности на фронте. Раз уж ты временно дома, сынок, то женился бы! Сколько свободных красивых девушек, которые давно готовы выйти за него замуж, только намекни!
И тут он сразу понял, в чем истинная цель деятельности Маши вокруг нее. Да не боится она, а всего лишь мужа ищет. Просто и со вкусом. Ну, мама, ты уже не одна. А может они и договорились. Мол, мужчины сегодня похотливые и торопливые. Сначала хотят в кровать, а потом на фронт удирают. Ничего страшного, мы к кровати и ЗАГС приделаем. Все будет нормально!
Пока Сергей сидел дома в ожидании готовящегося обеда, эти женщины его чуть до поросячьего визга не довели. Называется, близкие люди и послушные подчиненные!
Пока одна представительница женского пола, думая, что он, наконец, взялся за ум, и привел домой свою невесту, может, даже любовницу, уже в слух говорила, что она будет только рада родившемуся ребенку.
Другая представительница этого же пола (Маша), смирено кивала, когда к ней обращалась мама, и блудливо хихикала Сергею, когда та отворачивалась. Ей очень нравилось быть вдруг подругой такого боевого командира и красивого мужчины. У нее появился настоящий мужчина, почти муж. Ура! А ребенка она родит, самой хочется. Как забеременеет, так и родит! Мужчина, за мужскую работу!
В конечном итоге у Сергея Логинова совершенно утратилось юморное настроение, зато сильно развилось ругательное (достали длинноволосые представители прекрасного пола, так их и перетак). Вернувшись из отдела НКВД в сносном настроении, даже в хорошем, отдав маме продукты. Он постепенно вначале разругался с нею, потребовав прекратить грызть у него мозги. Затем Маша категорически была строго предупреждена, что если она не перестанет валять пресловутого ваньку, то он ее не то, что приводить к себе, сотрудничать больше не будет. Ни за что! И это твердое и последнее слово мужчины.
Женщины поскучнели, причем радикально и сразу обе, их настроение пошло в пике, как пикирующий бомбардировщик Ю-87, причем строго на его только что вырытый окоп.
Они бы сказали ему, что они думают о «твердости» слов представителей «сильной» половины человечества, но не захотели – Маша, потому что пока не желала терять такого начальника, мама – держа в голове о будущей женитьбе, хотя бы на Маше, если не получилось на Лиле. Нет, они не отказались от жаркой дискуссии, просто отложили до лучшего времени. Ха-ха. А он думал, что уже победил «слабеньких» женщин? Женись, узнаешь!
Самому Сергею уже было все равно. «Победив», затем он стал мелочно мстить, наивно думая, что делает больно именно женщинам. Не стал обедать (из мести маме) и потребовал немедленно пойти вдоль реки в рамках розыскного мероприятия (уже из мести Маши, пусть потопает, раз такая умная).
И не известно, какая получилась месть женщинам, но сам мужчина:
а) ушел из квартиры совершенно ничего не поев, хотя очень даже хотел, а вегетарианская похлебка из ячневой крупы уже кипела, распространяя одуряюще вкусные запахи;
б) направлялся в долгую пешую прогулку, несмотря на раненую и довольно сильно болящую ногу. Хотя тут вроде бы и по врачебному назначению – хирург распорядился обязательно ходить, разминая ногу – но ведь очень больно, да и не так много приказано было ходить.
Кто кому в конечном итоге, спрашивается, отомстил, а? Вот ведьмы!
Впрочем, как только на тропинке, ведущую к не в такой уж и далекой реке, Логинов сразу же нашел мужские следы, идущие от села (предположительно от дома Разжуваевой), он совершенно забыл о своих чувствах, о мести, и даже о сосущем чувстве голода. Наступил важный момент, когда от его действий зависела чья-то жизнь (может, и его), какие там женщины. Здесь верные побратимы, там смертельные враги.
Неизвестные мужчины (точно, три!), судя по их следам, явно куда-то спешили (следы были с сильным нажимом и на большом расстоянии друг от друга) и чего-то опасались (отпечатки нередко менялись по направлению, словно хозяева обуви часто разворачивались, ища погоню). Наверняка, они боялись сотрудников НКВД. Хотя пока не доказательно, но все же.
Во всяком случае, они специально передвигались по густой траве или по каменистой тропинки, чтобы отпечатки обуви было плохо видно. А он же не книжный Чингачкук, чтобы быть хорошим следопытом и все читать с ходу.
К счастью, дождливой весною (или почти дождливой) повсюду прятаться от сырой земли, хорошо фиксирующей следы, было практически невозможно. То мужчины нечаянно сходили с тропинки, то целенаправленно сокращали расстояние, то искали в темноте дорогу. И всюду оставляли четкие следы, хорошо видимые для капитана Логинова.
В общем, как они ни старались, но все-таки сумели «наследить». И новоявленный сотрудник НКВД этим прекрасно воспользовался, фиксируя их различные особенности и характерные признаки обуви.
И не зря старался, искал следы! Еще утром, в райотделе НКВД, в ответ на просьбу Логинова Кругликов, после некоторой ругани и поминании такой-то матери, разрешил посмотреть ведомственные бумаги – инструкции, разрешения, упоминания о всесоюзном розыске и так далее.
Посмотрел и, кажется, нашел! Конечно, надо еще раз посмотреть, но это уже детали. Какие там чужеземцы! Судя по упоминаниям отпечатков обуви, это бандиты! Особо опасные и разыскиваемые, несмотря на войну, по всей стране!